— Миранда, — пробормотала Сюзанна, — вернее, мать Миранды.

Аккуратно, без орфографических ошибок Черил заполнила форму, напечатанную ниже приглашения. Они с Мирандой хотели получить приют в Доме Коуди.

Веселой походкой Сюзанна покинула Лесли, оставив ее восхищаться свежевыкрашенной гостиной. Держа в руках свое лучшее черное летнее платье, Сюзанна направилась в дальнюю ванную, где находились единственное в доме зеркало и функционирующая раковина. Вскоре она услышала, как Лесли за что-то ругает водопроводчика. Подкрашивая ресницы, Сюзанна поймала себя на том, что снова напевает. «Младшую сестричку» Джеба Стюарта Коуди.

Игнорируя данное себе обещание, Джеб прижал подбородком телефонную трубку и принялся набирать номер. За две недели, прошедшие со времени последнего разговора с Сюзанной, он все время о ней думал.

В Балтиморе Джеб чуть было не принял предложение двадцатой по счету девушки, которая пыталась всучить ему ключ от своего номера в том же самом отеле — «чтобы хорошо провести время». Подозревая, однако, что она несовершеннолетняя, Джеб отказался от визита.

В Канзас-Сити, когда он пытался опереться на плечо вполне зрелой девицы, подставлявшей ему грудь для автографа, рука Джеба задрожала. Бриз подоспела как раз вовремя, чтобы утащить его в автобус.

В Торонто Джеб взял пачку листков бумаги с именами и номерами телефонов, которую до сих пор так и не выбросил.

В Ипсиланти в каком-то баре он наконец сдался. И до сих пор помнит аромат дыхания женщины — «Семь корон» в сочетании с кока-колой — и форму ее груди. Тогда, уже изрядно подвыпивший, Джеб едва увернулся от удара в лицо, который ему нанес обманутый любовник. Или муж. Джеб не стал задерживаться, чтобы выяснить, кто именно это был.

Сейчас, в середине июля, находясь в Оклахома-Сити на последнем этапе тура по Америке, Джеб все еще гадал, не напомнила ли ему та блондинка Сюзанну Уиттейкер?

На этот раз он не будет извиняться. Он звонит не для этого, а лишь потому, что хочет услышать ее голос.

— Алло? — Сонный голос звучал тихо и невнятно.

— Привет! — Джеб опустился в кресло. Свет был выключен, Бриз ушла с Маком. — Прошу прощения, если разбудил. Ты лежишь? — Он ждал, что она спросит, зачем он звонит, но она не спросила.

— Да, — ответила Сюзанна.

По телу Джеба пробежал жар. Он представил себе комнату Сюзанны, с большой кроватью и белыми простынями из тончайшего египетского хлопка, подушки с прорезанными в них странными отверстиями. Представил лежащую рядом с ним Сюзанну, изящную и сексуальную.

— Джеб, уже почти полночь.

— Здесь два часа ночи.

Она помолчала, словно не решаясь спросить.

— А где ты?

— В Штате самовольных поселенцев[14].-Он вытянул ноги. — Ты думаешь, наверное, что здесь все тихо и благопристойно. Но с тех пор как я закончил второй альбом, пресса начала за нами гоняться. Жарища стоит страшная, гораздо сильнее обычной июльской жары, и я ужасно устал.

— Тебе нужно поспать.

Снова жар во всем теле.

— Не могу, — подавляя стон, сказал он. — Мои внутренние часы в полном беспорядке. Никто, конечно, в этом не виноват, но сейчас мне кажется, что Бриз и промоутеры запланировали самый неудачный из всех возможных маршрутов — то на восток, то на запад, то на север, то на юг. Господи, у меня даже волосы, кажется, и то устали. — Он улыбнулся. — Кроме того, как ты знаешь, после концерта я никогда не могу уснуть.

Кажется, она тоже улыбнулась:

— От усталости и напряжения?

— Ты не можешь прийти сюда и помассировать мне спину?

— Нет. — Казалось, он чувствовал, как она борется с собой, одновременно желая и повесить трубку и продолжить разговор. — Когда кончается твой тур?

— Через две недели. Как раз перед торжественным открытием твоего приюта.

Сюзанна поспешила воспользоваться предоставленной возможностью вести разговор на нейтральную тему. Слушая, как она рассказывает о реконструкции приюта, Джеб даже немного позавидовал ее вдохновению и растущей уверенности в победе. Даже ее мать пришла на помощь, хотя Сюзанна сказала, что не может понять почему. Джеб прислонил голову к спинке кресла и, закрыв глаза, представил, как приобретает новые очертания ее приют, представил саму Сюзанну.

— Я горжусь вами, мисс Сюзанна.

— Я тоже собой горжусь. — Голос ее стал хриплым. — Что ты будешь делать, когда тур закончится?

— Вернусь в Нэшвилл, на родную базу. Новый альбом выйдет первого сентября, и тогда мы до Рождества отправимся в тур по Юго-Западу и Западу.

К тому времени она как раз родит своего ребенка.

— На отдых остается не так много времени, — пробормотала Сюзанна.

— Да, к тому же Бриз постоянно твердит мне, что я совсем перестал писать песни. — «За исключением последней», — добавил Джеб про себя, но не стал упоминать «Богатую девушку». Он не был уверен, что Сюзанна оценит его стихи, хотя она все равно скоро все узнает.

— В «Иерихоне» ругались на чем свет стоит, дожидаясь, когда я наложу последний штрих, — сказал он. — Но новая баллада получилась, кажется, неплохой, и я надеюсь, что она хорошо пойдет. Она уже смикширована и смонтирована с остальными, — продолжал Джеб, — и со дня на день начнется выпуск компакт-дисков. Вот тогда в прессе поднимется настоящий фурор. А Бриз проведет остаток лета в приготовлениях к выходу альбома. — Он готов был поклясться, что слышит, как Сюзанна ворочается на чистых белых простынях.

— Спой мне, — сказала она, и Джеб чуть не застонал вслух.

— Прямо сейчас?

— Я тоже хочу послушать твою балладу. О чем она?

— О разном, — сказал он и неуютно заворочался в кресле.

— Никаких обманщиц жен?

— Ничего подобного, — заверил он. — И никаких ковбоев, которые понимают, что им нужно расстаться с родео, пока милые женщины еще ждут их дома.

— Гарт Брукс. «Дикие лошади», — сказала она. — Из его альбома «Без изгородей».

— Неужели я столкнулся с новой фанаткой стиля кантри? — Эта мысль была ему очень приятна. Даже чересчур.

— Я прослушала несколько вещей, — согласилась она, — но на моих устах печать молчания.

Джеб снова заворочался. Белые простыни, мягкая кожа. А теперь еще напоминание о ее губах. Он бы заставил их открыться. О мисс Сюзанна!

Что за дьявольщина! К открытию приюта она будет уже на пятом месяце. Скоро ее живот будет заметен. Эта мысль его и утешала, и странным образом вдохновляла. Джеб не удержался от того, чтобы снова не спросить:

— Как дела… я имею в виду у тебя?

Сюзанна засмеялась:

— Ты знаешь, я внезапно почувствовала себя так, как будто нахожусь у тебя на концерте. Горит прожектор, плывет дым, откуда ни возьмись летит гитара, ты поднимаешь вверх руку…

Джеб тоже засмеялся:

— Маленькое представление.

— Ну, тогда все в порядке, — подражая ему, ответила она.

— Прекрасно, — шепотом сказал Джеб.

Он повесил трубку через несколько секунд после того, как Сюзанна пожелала ему спокойной ночи. А лег лишь через несколько часов, думая о теплой постели и о женщине, которую не мог сюда позвать. Когда Джеб наконец уснул, он видел во сне округлившийся живот, ребенка и кровь.

— Я готова убить тебя, Мак. — Бриз стояла у окна своей озаренной рассветом гостиной, сложив руки на груди и сжимая ими локти, как будто пытаясь защититься от навалившейся угрозы.

Издав нечленораздельный звук, Мак положил телефонную трубку на рычаг, затем встал с кресла, в котором Бриз его обнаружила, и пересек комнату. Встав сзади, он положил ей руки на плечи, и Бриз вздрогнула от прикосновения.

— Пять часов утра — странное время для того, чтобы звонить своей бывшей жене.

— Мне приснились мальчики. — Он провел руками по ее плечам, и Бриз с трудом подавила искушение откинуться назад, повернуть голову и хотя бы ненадолго, забыться в поцелуе. — В этом году они были в летнем лагере, в первый раз вдали от дома, и мне снилось, как они прыгают в бассейн там, где глубоко. И никто их не видит. Никто не слышит, как они кричат…