Так в ожидании, прошло около получаса. Мне до безумия хотелось курить, но зажигать огонь было опасно. Положив магнитофон под сосну, я вернулся в кусты и осторожно щелкнул зажигалкой. Медленно выкурил сигарету и вернулся на свой пост. Партия в бридж была закончена. Все четверо исчезли в маленькой прихожей, и через несколько минут вернулся только один человек. Должно быть, это была миссис Кеннон.
В тот же момент я услышал, как от парадной двери отъехали две машины. В доме один за другим гасли огни. Потом зажегся свет в правом крыле дома. Там, видимо, находилась спальня миссис Кеннон. Свет горел минут двадцать, потом погас, и весь дом погрузился в темноту. Она легла спать. Одна? Вероятно, да. Даже если Телланд и был среди играющих, он уехал, а если и вернется — то позже. Я снова посмотрел на часы. Десять минут первого.
Да, нужно еще подождать. Вокруг меня вились мошки, кусали руки и лицо. Внезапно вспыхнул свет в небольшом окне рядом со спальней. Наверное, ванная комната... Может быть, появился Телланд? Свет погас так же неожиданно, как и появился. Вероятно, она вставала, чтобы выпить воды или принять снотворное. Если голова у Кеннона после удара Телланда была похожа на голову Пурвиса, то она должна принимать снотворное лошадиными дозами.
Медленно текли минуты, и им не было конца... Час... Половина второго... Никаких признаков Телланда. И теперь вряд ли появится. Странный тип. Я бы на его месте давно уже был у нее. Я попытался представить себе, как она выглядит в постели. Интересно, как она спит — нагой или в одной из этих воздушных сорочек... Я тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и тихо выругался. Думая о ней, я начинал испытывать волнение в крови.
А может быть, она просила его не приходить? Такие вещи тоже случаются время от времени...
Я начинал нервничать, но тем не менее продолжал терпеливо ждать — если меня поймают, все будет потеряно. Надо подождать по крайней мере до трех часов. К трем часам она наверняка заснет, если вообще заснет в эту ночь... Я вспомнил о запоре на двери и забеспокоился. А что если они заметили, что дверь не заперта? Возможно, но маловероятно — ведь после игры в бридж к двери никто не подходил.
Наконец в три часа ночи я решил, что пришла пора действовать. Положил магнитофон на стену, перемахнул через Нее и очутился во дворике непосредственно перед домом. Забрав магнитофон, я стал медленно продвигаться к двери, стараясь в темноте не натолкнуться на садовую мебель. Ботинки на резиновой подошве не производили ни малейшего шума. Найдя дверь, я потянул ее на себя... Она не открылась.
Я застыл и невольно выругался. Подумать только — очутиться перед дверью и не знать, почему она не открывается. Может быть, ее все-таки заперли изнутри? Вряд ли... Но что же тогда делать? Я в сердцах дернул дверь посильней, и она внезапно открылась.
В гостиной было прохладнее, чем на улице. Но абсолютно темно. Какое-то время я стоял неподвижно, потом включил карманный фонарик и дошел до кушетки. Быстро отодвинув ее, принялся за работу. Вскоре магнитофон был подключен к сети и подвешен к задней стороне спинки кушетки таким образом, чтобы можно было дотянуться в нужный момент до кнопки записи.
Вздохнув с облегчением, я вытер лицо носовым платком, выскользнул за дверь и осторожно отправился к машине. Было двадцать минут четвертого.
Я сел в машину, опустил стекло и закурил сигарету. Впереди у меня около пяти часов, а потом наступит самый трудный момент. Заснуть мне сейчас все равно не удастся, поэтому в домик на озере возвращаться не было смысла. Сейчас самое лучшее — никому не попадаться на глаза и постоянно быть в движении. Так я и сделал.
Ведя машину по проселочным дорогам и куря сигарету за сигаретой, я обдумывал все детали предстоящей встречи с миссис Кеннон...
Около восьми утра я остановил машину у дома миссис Кеннон. Солнце поднялось достаточно высоко и сильно пригревало. На улице было по-утреннему пустынно и только лохматая дворняга совершала свой обычный обход дворов.
Я быстро прошел по дорожке. На ступеньках веранды лежала сложенная газета. Подняв ее, я нажал звонок. В доме было тихо. Я стал звонить настойчивее. Наконец дверь открылась.
Вне всякого сомнения, я поднял ее с кровати. Волосы ее были спутаны, на ней было домашнее голубое платье, сильно стянутое в талии. В больших глазах, еще сонных, появилось раздражение, когда она увидела меня.
Она постаралась взять себя в руки, на это ей плохо удалось.
— Ах, это вы, мистер Харлан? Вам не кажется, что еще слишком рано?
— Мне нужно срочно поговорить с вами,— сухо ответил я, делая шаг вперед. Она испуганно отступила, давая мне пройти. Я закрыл за собой дверь и незаметно задвинул защелку. Она этого не видела, так как не отрываясь смотрела мне прямо в глаза.
Мое поведение ей, видимо, совсем не понравилось.
— Может быть, вы все-таки...
— Помолчите лучше! — оборвал я ее.
Ее глаза округлились от удивления, она отступила еще на шаг, но сразу же взяла себя в руки, и удивление уступило место злости.
— Нам не о чем говорить...
— Прислуга уже пришла? — прервал я ее на полуслове.
— Уйдите из моего дома, или я вынуждена буду обратиться в полицию!
— Ай, бросьте! — сказал я.— И слушайте внимательно. Если прислуга уже здесь, пошлите ее куда-нибудь. Если она должна прийти сюда в ближайшее время, позвоните ей и скажите, чтобы она не торопилась. Ей совсем не следует знать, что я буду вам говорить.
Теперь уже она испугалась, но старалась скрыть свой страх.
— Можете не беспокоиться,— продолжал я.— В настоящий момент я думаю не о сексе. Свидание будет числ о деловым. Итак, что с прислугой?
— Она приходит в девять часов,— прошипела она сквозь зубы.
— Что ж, отлично! — Я цинично ухмыльнулся прямо ей в лицо.— Если не возражаете, мы пройдем в гостиную. Вы, кажется, забыли об элементарной вежливости.
Она все еще не могла прийти в себя. Накануне она решила, что я просто деревенский увалень, и была испугана моим сегодняшним тоном и решительностью. И тем не менее я должен признать, что, пока мы шли в гостиную, она успела полностью овладеть собой. Для нее я был лишь назойливым визитером, чье присутствие приходилось терпеть, пока он не сочтет нужным уйти.
— Сигарету? — спросил я, протягивая ей пачку.
Она покачала головой.
— Советую все-таки закурить. Это успокаивает нервы. А наша беседа будет очень неприятной для вас.
— Может быть, вы сразу сообщите мне, что заставило вас так по-гангстерски ворваться сюда?
— Разумеется! У меня есть одна бумага, и я хочу, чтобы вы ознакомились с ее содержанием.
Я вытащил копию своего письма. Она внимательно за мной следила.
— Прошу! — сказал я.
Она развернула письмо и начала читать. Я, не отрываясь, смотрел ей в лицо. Сначала на нем было удивление Потом оно застыло, словно маска... Очень красивая маска медового цвета, и лишь темные, совершенно непроницаемые глаза выделялись на ней. Закончив чтение, она сложила письмо и положила его на стол.
Закинув руки за голову, с сигаретой во рту, я откинулся на спинку кушетки.
— Итак? — спросил я.
Она достала из пачки сигарету, взяла зажигалку и закурила. Руки ее при этом не дрожали.
— У меня к вам один нескромный вопрос, мистер Харлан, если вы не возражаете,— сказала она совершенно спокойно.— Вы никогда не лечились в психиатрической больнице?
— Неплохо! Но вы зря теряете время.
— Я говорю серьезно.
— Тон вы выбрали удачный, но со мной это не пройдет,— вздохнул я.— Так что давайте сразу перейдем к делу. Мне нужны сто тысяч долларов. И я буду их иметь.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Нельзя же совершенно серьезно говорить о таких вещах.
Я ткнул пальцем в письмо.
— Надеюсь, вы внимательно его прочитали?
— Да. И никогда еще не читала подобной...
— Приберегите эти выражения для суда,— оборвал я ее.— Когда вас будут судить, они вам понадобятся. ВУ оба прикончили вашего обожаемого супруга, когда ой находился без сознания. И если вы считаете, что это не грязное преступление, а невинная игра в бирюльки, то, значит, вам, а не мне надо лечиться в психиатрической больнице. Судьи в таких вопросах...
