Через несколько секунд я сидел на кушетке. Миссис Кеннон вернулась с подносом в руках, на котором стояли две чашки кофе, сливки и сахар. Я снова вошел в роль простоватого парня — заикался от смущения, избегал встречаться с ней взглядом, а сам больше посматривал в сторону двора, стараясь получше все запомнить. Она снова выразила огорчение по поводу того, что я больше не смогу играть в регби, и снова уверила меня, что очень рада была меня видеть.

Я отлично понимал, что она ждет не дождется моего ухода, чтобы позвонить Телланду. Без всякого сомнения, они тщательно обсудят мой визит, но я был уверен, что мне все-таки удалось ее провести. На меня она смотрела как на тупоголового спортсмена, любителя рыбной ловли и тому подобных пустяков. Я спрашивал себя, ночует ли в доме прислуга, и пришел к выводу, что нет. Им приходилось скрывать свою связь от людей, и Телланд, вероятно, приходил к ней лишь поздно вечером. Они понимали, что надо соблюдать величайшую осторожность и не показываться вместе по крайней мере пол-года — и это несмотря на то, что им удалось избавиться от Пурвиса.

— Вы долго собираетесь пробыть в нашем городе, мистер Харлан?

— Недельки две. Может быть, немного меньше. Собственно, я не буду жить в городе, а направлюсь в рыбачий домик. Он принадлежит моему другу, и я вот-вот должен получить от него ключ. А пока остановился в отеле Андерса.

— Ну что ж! Я надеюсь, вы навестите меня на обратном пути.

Я встал, поняв, что прием окончен.

— Был очень рад познакомиться с вами,— сказал я.— Я не часто буду приезжать в город, но, если вы будете на озере, не побрезгуйте и навестите меня в моей лачуге.

Она мило улыбнулась — так улыбаются больному несмышленому ребенку — и пошла проводить меня до двери. Я пожал ее протянутую руку. Большие темные глаза испытующе посмотрели на меня.

«Подождите немного, голубки,— сказал я себе,— чертям в аду тошно станет!»

В то же время я смущенно переминался с ноги на ногу, три раза говорил ей «до свидания» и повторял, что она очень мила и что я очень ей благодарен за гостеприимство. В конце концов я вышел, пятясь и не сводя с нее глаз, как мальчишка, впервые встретившийся с понравившейся ему женщиной. Она наверняка в душе смеялась надо мной, зато у нее не возникло никаких подозрений на мой счет.

Я доехал до перекрестка и вышел из машины, чтобы сориентироваться на местности. Внимательно осмотрев все, что было нужно, снова сел за руль и поехал в отель. Оставив машину в гараже, я отправился за покупками. В одной лавчонке купил карманный фонарик, в другой — бумагу для пишущей машинки. Приобрел я также веревки, оберточную бумагу и еще кое-какую мелочь.

Возвращаясь в отель пешком, я все время был настороже, но Телланд так и не появился в поле моего зрения. 

Время близилось к полудню. Солнце стояло в зените, и в комнате был настоящий ад. Я разложил свои покупки, запустил вентилятор и сунул в рот сигарету.

Что теперь? Пишущая машинка находилась внизу, в автомобиле, магнитофон здесь, в комнате; для последующих действий их надо было поменять местами. Но я не хотел слишком часто наведываться в гараж — незачем привлекать внимание людей, ведь среди них имеются не в меру любопытные.

А почему бы мне не поехать прямо на озеро? Ведь я туда и направляюсь, отель — всего лишь перевалочный пункт. Да, но ведь ключа-то у меня еще нет? Я закончил все свои дела в этом городе гораздо быстрее, чем предполагал. Но если Джордж отправил ключ вчера вечером...

В конце концов, самым разумным было узнать в почтовом отделении. Я вышел на улицу, спросил у прохожего, где почта. Она находилась недалеко от площади.

— Вы сказали Харлан? — почтовый служащий просмотрел всю корреспонденцию и покачал головой.— Нет, на ваше имя ничего нет.

— Вы не ожидаете сегодня почты с востока? Из Форт-Уэрта, например?

— Ожидаем. Должна прибыть с минуты на минуту. Может быть, вы зайдете через полчаса?

Я направился в кафе и заказал кока-колу. У входа стоял автомат со свежими газетами. Я купил «Хьюстон-пост» и быстро просмотрел ее. На второй странице была помещена заметка об убийстве Пурвиса, но ничего нового не сообщалось. Никаких подробностей. Только позднее я сообразил, что местная пресса всегда опаздывает со своими сообщениями.

Черт возьми! Завтра в это же время... Нет, надо держать себя в руках. До завтра еще далеко, и за это время может произойти многое.

Раздался гудок. Обеденный перерыв. Кафе стало заполняться служащими предприятий, одетыми в похожие светлые костюмы. Они заказывали одинаковые сэндвичи и томатный сок. Я тоже заказал сэндвич, но чуть не подавился, вспомнив о миссис Кеннон. Покончив с едой, перешел дорогу и около десяти минут прохаживался по почте, разглядывая развешенные полицией для опознания фотографии преступников. Я вспомнил нашего университетского профессора. Он говорил, что преступником может стать человек с самой благородной внешностью. Холодок пробежал у меня по коже. Я ведь тоже буду преступником, и они смогут разыскать меня. Но кто им донесет обо мне? Миссис Кеннон? Чепуха! Вряд ли она захочет сесть на электрический стул, чтобы посадить меня за решетку на пару лет. И тем не менее...

Я пожал плечами и постарался не думать об этом. Черт возьми, во всяком случае этим делом займется не ФБР. Это их не касается.

Я сел на скамейку. Надежен ли мой план? Мне необходимо кое-что переслать по почте. Но надежно ли это? Могу ли я довериться почте в таком важном деле? Надо будет еще раз тщательно обдумать этот пункт. Мне не хотелось понапрасну пользоваться услугами дяди Сэма.

Я снова пошел в зал, где выдавались бандероли. На этот раз пакетик был на месте. Ключ завернут в кусочек картона, обвязан лентой и помещен в коричневый конверт.

Возвращаясь в отель, я увидел в витрине магазина среди прочих товаров карту района. Я купил шесть штук. Вот обрадуется Джордж! Ведь мне обязательно надо было что-то послать по почте.

Вернувшись в номер, я уложил вещи, расплатился за гостиницу и заправил машину. Уже выезжая из города, остановился возле небольшой лавчонки и купил яиц, хлеба и кофе. Дорога к озеру бежала на юг. Она не считалась важной магистралью, и машин на ней было немного.

Собственно говоря, это была проселочная дорога в неважном состоянии. По пути часто встречались овраги, было много неровностей и колдобин. Почтовые ящики почти не попадались, ферм тоже не было.

Солнце палило нещадно, и поля, казалось, были совсем выжжены им. Судя по всему, дождя давно не было

Проехав десять — двенадцать миль, я добрался наконец до того места, где меня сшибли. Дорога проходила по насыпи метра два высотой. Переехал мост через небольшую речушку. А вот и место, где валялась машина Кеннона. Поскольку на дороге не было видно ни одной машины, я притормозил, чтобы осмотреться.

Я убедился, что расстояние между машинами после аварии было гораздо меньше, чем я предполагал вначале. Миссис Кеннон и Телланд, безусловно, видели мою машину. И наверняка должны были подойти ко мне и убедиться, что я без сознания,— в противном случае они ни за что не решились бы на преступление. При этой мысли у меня холодок пробежал по коже. Если бы я в тот момент пришел в себя или пробормотал бы что-нибудь, меня ожидала бы та же участь, что и Кеннона. Они наверняка не остановились бы перед вторым убийством. Это была страшная игра, где все приемы дозволены.

Я принялся размышлять о том, что мне предстоят сделать в этот вечер. Начало операции будет очень опасным, и, если мне не удастся взять инициативу в свои руки, эго начало может стать моим концом.

Проехав еще километра три, я свернул вправо, в сторону озера. Дорожный указатель упал, и его кто-то прислонил к сухому дереву.

Дорога становилась все более пустынной. Я миновал заброшенную ферму. Начиная с этого места дорога полого спускалась непосредственно к озеру. Воздух здесь был немного посвежее, но тем не менее жара продолжала мучить. Через какое-то время я проехал мимо еще одного указателя. Я ни разу не подъезжал к озеру по этой дороге и подумал, что шале Кеннона, вероятно, находится где-то здесь. Небольшое ответвление от дороги казалось почти тропинкой, я оно вело только к домику Джорджа.