Девушка с облегчением вздохнула, когда, наконец, достигла своей машины, но прежде чем открыть дверцу, она остановилась и обернулась, бросив грустный тоскливый взгляд в сторону черного Jaguar, припаркованный возле лифта.

Если бы ты только позволила мне, Эм Джей… Я могла бы стать той, кто был бы там с тобой рядом, подумала Элли.

Ведь когда-то они были друзьями… коллегами… товарищами по команде. Элли по-настоящему наслаждалась проницательностью Эм Джей, ее остроумием, она, не переставая, поражалась ходом ее мышления. Теперь она поняла, почему Лиз Джейкобс назвала Эм Джей «увлекательной», и была с ней полностью согласна.

Элли снова задалась вопросом, что Эм Джей чувствует сейчас… Именно в данный момент. Грусть? Злость? Безразличие? Сидит ли она в своем офисе, усердно работая, словно ничего не изменилось? Или же она стоит в темноте и грустно смотрит в окно, созерцая жизнь и все ее тайны? Так много вопросов и ни одного ответа, когда дело касалось Эм Джей Уиттон.

Элли снова посмотрела на Jaguar, как вдруг поняла, что он стоит совсем недалеко от ее Volkswagen. Конечно же, Эм Джей заметила его… она знала, что Элли здесь.

Интересно, она знает, что я ухожу? Снова подумала блондинка. Интересно, она в ярости или спокойно отнеслась к этому известию? Элли задумалась, чувствуя, как сжимаются ее внутренности, и сосет под ложечкой.

Она все еще злилась и была обижена на Эм Джей, хоть и убеждала себя в обратном. Она хотела расстаться с ней в хороших отношениях, но напряженность между ними, казалось, резко уменьшила шансы на мирное расставание. И хотя Элли чувствовала, что имеет полное право исчезнуть, не сказав ни слова Эм Джей, она знала, что будет сожалеть о своем поспешном решении, совершенном в гневе. Девушка часто спрашивала себя, что произойдет, если они все-таки встретятся перед ее уходом. Ее напряжение достигло критической точки. Ей нужно было найти компромисс.

Может быть, мне стоит пойти и встретиться с ней прямо сейчас… покончить с этим? Думала Элли, кусая губы, продолжая томиться возле машины. А, может быть, и нет… может быть, я должна просто подождать и посмотреть, что произойдет в понедельник утром? Нет… тогда я сойду с ума, думая об этом все выходные. Девушка вздохнула и снова закатила глаза, ненавидя себя за нерешительность.

Черт возьми, ее отец только что умер… Сомневаюсь, что ее волнует мой уход также сильно, как он волнует меня, решила Элли. По крайней мере, я должна проявить порядочность и принести ей свои соболезнования лично… разговор о моем увольнении может и подождать.

Закрыв глаза и мотнув головой, Элли сделала глубокий вдох и направилась к лифту. – Я или глупая или сумасшедшая…, – пробормотала она и, нажав на кнопку, с замиранием сердца стала ждать.

Целую минуту Элли стояла перед офисом Эм Джей, решая заходить ей или нет, руки вспотели и дрожали, а сердце бешено колотилось в груди. Президент была внутри, и, хотя в самом офисе было темно, через едва приоткрытую дверь кабинета виднелась крошечная полоска света, и был слышен легкий шум перебирания бумаг.

Зачем я здесь? Зачем я делаю это? Спрашивала себя девушка, недоумевая, какие силы заставили ее прийти сюда. Я просто принесу ей свои соболезнования, а затем уйду… быстро скажу «сожалею» и уберусь отсюда, подумала она и кивнула, соглашаясь молча с собой.

Элли шагнула вперед и трепетно заглянула в открытую дверь. Эм Джей стояла за столом, небрежно листая огромную кучу почты и документов. Вся ее поза была ярко выражена и говорила об усталости, ее темные волосы были распущены и свободно лежали на плечах, на ней были мятые джинсы и футболка, совершенно нетипичные для нее. Эм Джей Уиттон выглядела разбитой и утомленной.

Почувствовав чужое присутствие, Эм Джей подняла глаза и поймала на себе интенсивный нефритовый взгляд. Время, казалось, остановилось, две женщины, не отрываясь, смотрели друг на друга.

Эм Джей была искренне потрясена, увидев Эллисон. Потрясена… и обрадована одновременно. Кроме Мэдисон, она не желала никого видеть, и в особенности Элли. Она не хотела ее видеть, потому что теперь знала, что чувствует к ней. Она признала свои чувства, и теперь эти проклятые мысли обуревали ее каждую свободную минуту.

Ложась спать и глядя в потолок, в неясных тенях она видела лицо Элли… просыпаясь утром и смотря в окно, через которое проникал дневной свет, она видела Элли… одеваясь и бросая взгляд в зеркало, она видела в нем Элли. Красивая молодая женщина занимала все ее мысли. Дня не проходило, чтобы она не вспоминала ее нежную кожу, тепло ее тела, ее вкус. К глубокому огорчению Эм Джей, Эллисон стала ее навязчивой идеей, угрожающей свести ее с ума.

И теперь, видя это видение перед собой, она испытывала непреодолимое желание протянуть руку и коснуться Элли, схватить ее и не отпускать. Ей нужно было ощутить ее сердцебиение… впитать в себя ее жизненные силы… избавить себя от этого зловония смерти и убедиться, что она все еще жива и не одинока в этом мире. Она не хотела больше быть одна… Больше никакого отрицания… никаких игр, больше ей это было не нужно. Она хотела, Эллисон, и вот она здесь… прямо перед ней, излучающая красоту, жизнь и… любовь. Слова Мэдди эхом отдались в голове: «…Наверное, она хочет быть ближе к тебе». Господи, она тоже хочет быть ближе к ней – так близко, проникнуть ей под кожу, найти приют своему израненному сердцу.

Она абсолютно и полностью была влюблена в Эллисон.

О, Боже мой… Эм Джей едва могла дышать.

Не замечая волнение брюнетки, Элли неуверенно вошла в кабинет, чтобы с более близкого расстояния взглянуть и изучить синие глаза женщины, которая причиняла ей боль, злила и заставляла необъяснимо желать себя. Но, заглянув в бледно-голубые глаза, она не увидела там ни высокомерия, ни угрозы, ни насмешки; на нее смотрели совершенно другие глаза. Отсутствовала былая сосредоточенность, в них застыла неуверенность, усталость и раскаяние… ужасные страдания и глубокая боль плескались в синих глубинах. Перед ней уже стояла не Сирена,… а измученная душа, и Элли захотелось спасти ее от мук, на которые та обрекла себя.

Но сейчас для этого было уже слишком поздно. Эллисон уже приняла решение. Изменения уже пришли в движение.

Элли была так занята собственными мыслями, что не заметила, как подошла к Эм Джей, и теперь стояла прямо перед ней, глядя на ее скульптурное лицо в ее непостижимые лазурные глаза.

Боже, как же я скучала по ней… Как такое вообще возможно? Подумала блондинка, чувствуя, как ее сердце захлестнула волна тоски и недоверия.

Они молча стояли, в то время как взгляд Элли быстро скользил по лицу Эм Джей, опускаясь ниже. Высокая брюнетка была одета в рубашку с широко открытым воротом, так что Элли без труда смогла разглядеть на ее шее красновато-коричневое пятно, портящее идеальную текстуру ее кожа.

Моя метка… та, которую я поставила ей в лифте… она до сих пор носит ее. В изумлении подумала Элли, и эта мысль безумно обрадовала ее, дрожь пробежала по всему ее телу.

Нет, нет… НЕТ! Я не сдамся! Этого НЕ БУДЕТ! Закричала блондинка про себя. Пульс участился, Элли стояла и размышляла, что сказать таинственной фигуре, стоящей перед ней. Женщины по-прежнему смотрели друг на друга, наконец, девушка сумела взять себя в руки, поняв, что необходимо нарушить молчание и что-то сказать.

– Я так сожалею о твоем отце, – прошептала смущенно Эллисон.

Эм Джей закрыла глаза, когда же она снова их открыла, в ее обычно холодных синих глубинах отразились боль, пустота и тоска. – Спасибо, – тихо сказала Эм Джей надломленным голосом.

– Если я что-нибудь могу для тебя сделать…, – начала Элли, но резко замолчала, поняв, как могут быть восприняты ее слова со стороны. – В смысле, если тебе нужно поговорить… или…, – закончила она неуверенно, оставляя за своей собеседницей право самой решать, что ей хочется.