Они с ребятами только что вернулись в гостиницу после очередного концерта, когда ему позвонила мать. Услышав новость, Дима поспешно отыскал Наташкин номер…

Уже отключившись, он вдруг понял, что снова не сказал ей того, что было на душе, но перезванивать не стал, успокоив себя тем, что через три дня вернётся домой и они смогут нормально поговорить.

Несмотря на поздний час и усталость, он никак не мог уснуть: сначала мешали разгулявшиеся Говоров и Мазур, то и дело заходившие друг к другу в гости — Сашка жил с Димой, а Витька с Вадимом и звукорежиссёром Мишей. Прихватив прямо с концерта трёх девчонок, Говоров и Мазур никак не могли создать себе интимную обстановку: в одном номере им мешал Морозов, в другом Зимин и Миша, к тому же, одна из фанаток явно скучала, не удостоенная вниманием своих кумиров.

Оставшись на какое-то время один, Дима закрыл глаза, для верности укрывшись одеялом с головой, но уснуть не получилось: ему всё время представлялась Наташа. Желание обнять её, почувствовать ответные ласки было таким сильным, что он невольно сжал руками подушку и, отвернувшись к стене, шумно вздохнул. Ещё две ночи, не считая сегодняшней, и он сожмёт в объятиях её такое волнующее тело… Без конца ворочаясь, он уже представлял их встречу, когда он, наконец, вернётся домой…

Он никуда её не отпустит. Чуть позже они вместе поедут к её отцу, но сейчас она останется дома… Он так соскучился по ней…

— Слышь, Димыч… ты спишь?.. — Мазур на цыпочках вошёл в номер, — Ди-мыч… Спи-и-и-т… — громко прошептал он куда-то в сторону, и Дима услышал звук закрывающейся двери и чьи-то тихие шаги. Не поворачиваясь, он сильнее натянул одеяло на голову.

— А кто это? — раздался тихий женский голос.

— А это Димыч, — так же, громким шёпотом, ответил Витька, — он сейчас спит… так что давай в темпе, пока не проснулся…

— Я при свидетелях не буду, — нетрезво прошептала девчонка.

— Да он спи-и-и-и-т… — судя по скрипу, Мазур пытался уложить спутницу на Сашкину кровать, — Чё ты, давай, больше пререкаемся…

— А вдруг он проснётся? — не успокаивалась девушка, — пошли лучше в туалет…

— Я те чё, эквилибрист в таком состоянии?.. Давай, ложись, пока Димон не встал…

— Слушай, Мазурик… — Димка резко сел на кровати, — Ты чё, вообще офонарел?!

— Димыч… ты спи-и-и-шь!.. — совсем пьяный Мазур делал какие-то знаки руками, — И ни-че-го не ви-дишь!..

— Так, всё, — Морозов свесил ноги с кровати, — я не сплю, поэтому дружно валим отсюда.

— Всё… понял… — Витька потянул подружку за руку, — валим отсюда… Димон сказал.

— Говорила — пошли в туалет, — девица сердито протопала за ним, — ща вообще домой уйду.

— Чё домой, пошли ко мне в номер, — Витька не оставлял попыток продолжить любовное свидание, — ща, Мишу сюда отправим, а Вадик и так бухой, спит уже…

Со злости кинув подушкой в закрывающуюся дверь, Дима ещё какое-то время сидел, опустив голову и растирая ладонями лоб, потом нехотя встал и, подобрав подушку, плюхнулся с ней плашмя на узкую гостиничную кровать.

Вернувшийся через некоторое время Сашка, нетвёрдо ступая, дошёл до своего места и, не раздеваясь, улёгся на спину.

— Дима… ты спишь? — повернув голову, негромко спросил он.

— Сплю, — ответил Дима.

— Димыч… — глядя куда-то в потолок, Сашка явно был чем-то озабочен, — Прикинь… я сегодня не смог изменить Ирке…

— Саня, спи уже. Изменишь завтра.

— Димыч… ты не понял! Я не смог изменить Ирке — в о о б щ е!.. Прикинь… Я не изменял ей уже месяца четыре… А сегодня понял, что больше не смогу изменить… в о о б щ е н и к о г д а!

— Ну, и?.. — Дима подложил руки под голову, — Что теперь, жизнь кончилась?

— Ты не понял, Дима… — Сашка пьяно вздохнул, — Жизнь — не кончилась… она, по ходу, только начинается…

— Так нормально же, — Дима тоже вздохнул, — если только завтра к вечеру не пройдёт…

— Наверное, не пройдёт…

— Слышь, Димыч… — голова Мазура показалась в проёме открывшейся двери, — там тобой интересуются… Может, заберёшь одну девочку?..

— Мазурик, вали спать, — негромко, но твёрдо произнёс Морозов.

— Да чё ты, — не унимался тот, — давай, напряжение снимешь… девчонка нормальная… говорит, хочу Мороза…

— Вали спать! — подушка, теперь уже Сашкина, просвистела через весь номер.

— Саня, а ты чё, уже здесь?! — Витька только сейчас увидел Говорова, — Я чё, один с тремя остался?!

— Чё один? — Сашка перевернулся на бок, — Теперь вас там три на три. Развлекайтесь…

— А, ну, я пошёл… — белёсая шевелюра медленно исчезла в проёме.

— Слышь, Мазурик… — лениво окликнул его Сашка.

— Чё?.. — снова нарисовалась Витькина голова.

— Назад подушку кинь… А то спать неудобно…

— Димыч, ты с нами вчера, вроде, не бухал, а видуха у тебя не лучше, чем у Мазурика, — Сашка откупорил полуторалитровую бутылку с минеральной водой и, отпив из горлышка, подал её Морозову, — будешь?

— А чё сразу Мазурик?! — Витька, сидевший на переднем сиденье микроавтобуса, на котором группа направлялась в очередной город, подал хриплый после «вчерашнего» голос, — Ты лучше на себя посмотри.

— У меня зеркала нет, — вяло парировал Говоров, потом, повернувшись к сидевшему рядом Диме, повторил вопрос, — ты чего такой? Случилось чего?

— Вчера матушка звонила. Наташка хочет уехать.

— Куда?

— К отцу.

— Доигрался, Дима?

— Доигрался, — сжав губы, Дима задумчиво смотрел куда-то перед собой.

— Ну, и что думаешь? Ты ей хоть позвонил или опять ждёшь, что само собой рассосётся?

— Конечно, позвонил.

— Ну, и что она?

— Откуда я знаю. Я же её не слышу.

— А если громкую связь включить? — Сашка нахмурился и, отпив ещё из бутылки, полез за сигаретами, — Неужели не будет слышно?

— Не знаю, не пробовали. Она сама ничего не говорит. Слушает, а потом отключается.

— А сообщение написать?

— Саш, пойми, это всё не то. Не для серьёзного разговора.

— А, ну, жди тогда. Приедешь, а она уже того… ушла.

— Я попросил пока не уезжать…

— Ну, и что она ответила? — усмехнулся Говоров.

— Ничего…

— И?..

Дождавшись остановки в дороге, Дима вышел на улицу и, пока парни курили, удалился метров на тридцать от автобуса. Достал телефон, набрал номер…

— Наташа… — сердце забилось часто-часто, дыхание стало глубоким, — Наташка… не уезжай… слышишь? Слышишь меня, Наташа?.. Не уезжай… Я приеду, мы обо всём поговорим… поедем по врачам… Слышишь? Только не уезжай…

Она смотрела на телефон и снова мысли и чувства сплетались в один огромный клубок. Желание остаться было таким сильным, что она едва не сказала об этом свекрови. Но, немного успокоившись, решила пока промолчать.

Да, он позвонил… Возможно, он, и вправду, соскучился… А что — дальше? Он снова будет пропадать в студии, а что будет с ней? На сольной карьере, видимо, придётся поставить крест. Наташа впервые за столько дней задумалась о своей судьбе. Вдруг, голос никогда не вернётся? Если это — результат стресса, то вряд ли наступит улучшение. Замкнутый круг. Она не может говорить, и от этого страдает. Она страдает, и от этого не может говорить. От пережитого она заболела… А Валерик? Она должна думать о нём, в первую очередь, она сама знает, что такое остаться без матери…

Но как она будет жить без Димы?..

Возможно, нужно что-то изменить в себе… Но что и как?..

Если бы можно было с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь, кто мог бы со стороны оценить её ситуацию и помочь добрым советом… Ещё вчера она твёрдо собиралась уехать, а сегодня, после его звонка, растерялась…

Она не знает, что ей делать…