— Но мы ведь теперь законные родители… — он обнял её и слегка притронулся губами к губам. Как будто почувствовав что-то, Валерик пошевелил ручками и тихонько закряхтел.

— Дим… Он просыпается… Давай сначала его покормим, — выскользнув из Димкиных рук, Наташа вынула из подогревателя приготовленную заранее бутылочку с молочной смесью, — а заодно переоденем.

— Давай… — он взял из её рук бутылочку и капнул несколько капель себе в рот, — Так, подожди, попробую… Слушай… — он хитро скосил глаза на Наташу, — Валерка её есть не будет!

— Почему?!

— Потому что… горько!

…Проснувшийся Валерик ещё с минуту следил глазами за своими целующимися родителями, смешно шевеля пустышкой, пока не понял, что одним кряхтеньем сегодня не обойтись…

— Слушай, Димыч, это начинает входить в привычку — день города и твоя днюха, — пробираясь сквозь огромную толпу к центральному входу Дворца молодёжи, на широком крыльце которого горела разноцветными огнями специально сколоченная для сегодняшнего мероприятия сцена, Витька Мазур обернулся к идущему следом за ним Диме, — ты нарочно десятого августа родился, или это в честь тебя день города назначили?

— Конечно, в честь меня, — засмеялся тот и, посмотрев по сторонам, громко позвал, — Наташа!.. Наташа!..

— Дима, я здесь!.. — вынырнув откуда-то сбоку, девушка схватилась за его руку, — Там ребята с моего факультета, я с ними только поздоровалась.

— Ты лучше от меня не отходи, сейчас ближе к сцене девчонки налетят, как обычно, я тебя из виду потеряю, — он крепко сжал её ладошку, — видишь, сколько народу, а ещё не начало!

— Дима, я не потеряюсь, — улыбнулась Наташа, — Главное, чтобы тебя девчонки не утащили…

— Да нужен он теперь девчонкам, — Витька изобразил глубокое сомнение, — алиментщик… То ли дело я, бездетный, холостой…

— Я вот Юльке скажу, будет тебе и «бездетный», и «холостой», — шутливо пригрозил Дима и, подняв свободную руку, помахал окружившим их юным тинейджеркам, которые, стоя возле ступеней, ведущих на возвышение, дружно зашумели в знак приветствия.

Пройдя в дальний угол сцены, частично скрытый от зрителей рядом огромных колонок, молодые люди присоединились к остальным, ожидавшим их музыкантам.

— Ну, что, коленки не дрожат? — Дима улыбнулся хрупкой синеглазой девушке с длинными каштановыми волосами, робко стоящей рядом со светловолосым парнем, — Смотрите, сколько народу будет присутствовать при вашем дебюте.

— Дрожат… — призналась Ульяна и, обращаясь к своему спутнику, взяла его за руку, — Макс, а у тебя?

— Да нет, вообще-то, — пожал тот плечами, — Не дрожат.

— Всё будет нормально, — Дима хлопнул парня по плечу, — вот увидите.

— Будете потом всем рассказывать, как на разогреве у «Ночного патруля» работали, — Сашка Говоров откупорил банку с пивом, сделал несколько глотков, — когда по всем центральным каналам замелькаете.

— Ой, какие там каналы… — девушка смущённо махнула рукой, — Хоть бы сегодня хорошо выступить!

— Ну, на ютубе точно замелькаете, — Наташа, стоявшая рядом с Димой, ободряюще кивнула, — а это покруче всех центральных каналов.

— Точно, на ютубе — там миллионы просмотров, — Сашка ещё раз отхлебнул из банки, — вон, Натаху спросите, как она год назад прославилась.

— Это я-то прославилась? — Наташа весело рассмеялась, — Это я под окнами благим матом орала? Или кое-кто другой?

— Ну, орала-то не ты… А вот подарком кто был? — Говоров вытаращился на неё, — Пушкин Александр Сергеевич?

— Ой, а я что-то слышала про какой-то подарок… — Ульяна заинтересованно посмотрела на Наташу, — Это как было?

— Да это они с Мазуриком меня год назад Диме прямо на сцене подарили… — Наташа, смеясь, кивнула на Сашку, — На день рождения.

— Зато, сразу какая популярность, — он пожал плечами, — плюс ещё ролик.

— Да, ролик… — Наташа подняла на Диму любящий взгляд, — За ролик спасибо…

— Всё, начинают! — увидев, как к микрофону подходит директор Дворца молодёжи, Никита обернулся на весёлую компанию, — Готовьтесь…

Наблюдая за тем, как выступают Ульяна и Макс, Наташа ловила себя на мысли, что сама ужасно волнуется. Ей сегодня тоже предстояло небольшое выступление на этой же площадке, и она с огромным трудом боролась с предательским ознобом. Зная, что Кристина будет категорически против её выступления в составе «Ночного патруля», Димка пошёл на хитрость: он договорился с художественным руководителем Дворца молодёжи, и Наташино выступление, представленное этим «очагом культуры», шло отдельным блоком под минусовку в двадцатиминутном перерыве. Две недели — небольшой срок, но ей хватило этих четырнадцати дней, чтобы заняться вокалом и вспомнить четыре песни из старого репертуара, а, так же, разучить новую. «Колыбельная», которую Дима написал, когда она была в больнице, нежная и удивительно красивая, пришлась ей по душе настолько, что она буквально со второго раза исполняла её без ошибок. Репетировать приходилось дома, в их с Димой комнате, в не недолгие часы, когда он был свободен от работы в студии, и теперь она очень переживала, как будет звучать её голос со сцены, усиленный аппаратурой. Единственная полноценная репетиция на сцене Дворца молодёжи — вот и всё, что удалось сделать Диме… О занятиях в его студии продюсерского центра и речи быть не могло: Кристина бы этого не допустила.

Думая об этом, Наташа не забывала аплодировать молодому дуэту, чьё выступление уже подходило к концу — звучали строки последней песни…

— Молодцы, ребята! — Дима на ходу хлопнул Макса по плечу, слегка пожал руку Ульяне, — С удачным дебютом! — с этими словами он, в сопровождении остальных «патрулей» под крики и аплодисменты толпы вышел на сцену.

— Здорово выступили, просто здорово! — Наташа поздравила парня и девушку, — Поздравляю!

— Спасибо! — раскрасневшаяся Ульяна радостно поблагодарила её, — Я так боялась, у меня прямо ноги подкашивались.

— Спасибо, — довольно сдержанно ответил Макс и, внимательно посмотрев на Наташу, спросил с некоторой долей высокомерия, — а ты тоже выступаешь? Я тебя в продюсерском центре что-то не видел.

— Макс, ты что, это же Наташа, — засмеялась Ульяна, — она не из нашего центра, но её все теперь знают.

— Да ладно, — улыбнулась в ответ Наташа, — вы меня вполне можете не знать, а вот я о вас всё знаю… Мне Дима рассказывает обо всех проектах.

— Понятно… — парень отошёл в самый угол и, достав телефон, набрал номер, — Кристина?.. Это я, Макс… Ну, мы выступили… Да, всё отлично… Я думал, что ты тоже здесь будешь… — эти слова он не прокричал, а сказал чуть тише, несмотря на грохот музыки, — Ты видела?.. А где ты сейчас? К нам не придёшь?.. Мы ещё заключительную песню будем петь.

Наташа во все глаза смотрела на сцену, где Дима пел вместе с ребятами, но, несмотря на это, обернувшись, она заметила, как изменилась в лице Ульяна, услышав разговор Макса с Кристиной по телефону. Наташе показалось, что в глазах девушки блеснули слёзы…

— Наташка, ты микрофон с правой стойки лучше не бери, — стремительно уходя со сцены на перерыв, сказал Дима на ходу, — он глухой, видимо, батарея садится. Возьми мой, что у синтеза…

— Хорошо… — испуганно прошептала в ответ Наташа, — Что-то я так боюсь…

— Всё будет нормально, — он улыбнулся ей и, приобняв, поцеловал в губы, — Иди, не бойся…

…Спев первую песню, она немного растерялась… Зрители вели себя не просто сдержанно… Молчание толпы не прибавило уверенности, и Наташа довольно робко спела вторую песню.

…Уже к концу первого куплета «Колыбельной» она вдруг заметила, что на площади установилась странная тишина. Её нежный, проникновенный голос разливался по вечерним близлежащим улицам, и казалось, что даже шум городского транспорта растворяется в волшебных звуках…