Я вскочила, собираясь подбежать к нему и обнять, но вовремя остановилась.

- Все в порядке?

Ром оглядел меня, и его зрачки превратились в длинные щели, а руки сжались в кулаки. Быть может он представил, как запускает пальцы в мои свежевыкрашенные черные волосы? Под его пристальным взглядом мои соски затвердели, ноги задрожали. Кровь закипела. Или его возбуждает то, что я так похожа на Лексис?

Ох.

Мне опять захотелось его убить.

- Все… чудесно. Я решил проверить систему безопасности «Биг Роки» и посмотреть, сколько охранников прибежит, если кто-то изнутри включит сигнализацию.

Мне не хотелось даже думать о том, как он смог включить сигнализацию.

- И сколько же?

Мы ничего не увидели на мониторах.

- Много. Но я сумел установить там камеру.

Ром перевел взгляд на Лексис.

- Позвони Санни. Я хочу с ней поговорить сейчас, если вдруг не удастся позвонить потом.

То есть если у нас возникнут проблемы.

Несколько минут спустя Лексис уже смеялась, болтая по телефону с малышкой, и у меня снова заболело в груди. Попрощавшись, Лексис передала трубку Рому.

Он между тем, заранее улыбаясь, присел на краешек постели.

- Как поживает мое солнышко?

Боль расползалась все шире, все глубже.

Они говорили о мультиках и о дяде малышки - брате Рома, - который присматривал за Санни, пока ее родители были на задании... Похихикали, обсуждая ссадину, которую Санни получила, катаясь на велосипеде... Ром категорически отказался дать ей добро на проникновение внутрь неодушевленных предметов. И вдруг он нахмурился.

- Знаю, что обещал, милая, но сейчас неподходящее время. Ладно-ладно, твоя взяла. Как всегда. Она здесь, минуточку. – И нерешительно протянул трубку мне.

Презирая себя за одеревеневшие пальцы и дрожащий подбородок, я схватила трубку, и поздоровалась:

- Привет, малышка. Как ты?

- Я по всем по вам скучаю. И хочу с тобой увидеться, - в нежном голоске пятилетней крошки прозвучал укор.

- Я приду сразу, как вернусь в город. Клянусь.

- Когда?

- Через неделю, - ответила я, оставив за собой немного времени.

- Через два дня. Разве ты не знаешь, как я по тебе скучаю.

Мои губы сложились в улыбку. Эта малышка – просто настоящий торговец. Краем глаза я заметила, как Лексис резко сжала одеяло – вот-вот разорвет.

- Две недели. И я тоже по тебе скучаю.

Она вздохнула:

- Нет, так не пойдет. Ты должна сказать «пять дней», я – «четыре», а потом ты говоришь «заметано». Думаю, папе надо тебя научить.

Я зарделась, вспомнив, в какой ситуации Ром последний раз пытался научить меня торговаться. Мы тогда были голыми и испытали множество оргазмов.

- Я ему передам.

- Люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, солнышко, - дрожащей рукой я передала телефон Рому, который смотрел на меня с невыразимой нежностью.

Та же нежность звучала в его голосе и при прощании. Мне нравилось наблюдать за его общением с дочерью: любая девочка может только мечтать о таком отце. Закончив разговор, Ром бросил телефон Лексис и посмотрел на меня, вновь переключившись на дела.

- Я в душ. Когда выйду, будь готова.

— Классно выглядишь, — сказала я, пожирая Рома глазами. Я не лгала. Никогда не видела его таким разряженным. Он надел безупречный, без единой морщинки, черный костюм в тонкую полоску. Зачесал назад волосы. И пах дорогим пряным одеколоном.

Вдобавок ему каким-то образом удалось изменить внешность. Я не заметила и намека на косметику или пластику, и все же его нос казался длиннее, скулы заострились, а рот стал немного тоньше. Когда он вышел из ванной, весь такой ну просто пальчики оближешь, я даже его не узнала.

— Спасибо. Ты тоже.

Я, по крайней мере, не лгала, пытаясь просто быть милой. Он на самом деле выглядел притягательно. А вот я? Не сказала бы. Только не рядом с ним. Если он был икрой, то я – в своем мало что прикрывающем фиолетовом прикиде из спандекса – мясными консервами массового потребления. Серьезно, мне не хватало только визитных карточек: «Два часа – две сотни».

— Так почему мы замаскировались?

— Осушительница наняла людей, чтобы выследить тебя. И я не хочу, вдобавок ко всему прочему, иметь дело еще и с ними. К тому же она играет на своем поле, и следовательно, у нее уже есть преимущество. Мы же не хотим дать ей еще одно, объявив о своем присутствии?

Я вздохнула, соглашаясь, и мы погрузились в шикарный Бентли – я не спросила, где Ром его достал, поскольку была только рада, что это не седан – и со скрипом тронулись вниз по шоссе. Ром обращался с машиной, как с горячо любимой девственницей, прикасаясь к ней неторопливо и нежно.

В валявшемся рядом сотовом моего ответа дожидались три голосовых сообщения. Первое - от пастора, руководящего церемонией-которая-возможно-никогда-не-состоится. Второе – от Мнемомэна: «Вчера я весело провел с тобой время. В жизни ты еще лучше, чем в воспоминаниях». И третье – от вампира Риса: «Позвони мне. Пожалуйста, — сказанное звучало до странности отчаянно. – Мне нужно сделать еще один тест. Только один. Это все, что мне нужно».

Как же они все не вовремя! Разговор с пастором расстроит меня, разговор с Мнемомэном - взбесит (хотя я замечала, что с каждым нашим общением мой гнев постепенно испаряется... да и не так уж много его и оставалось), а разговор с Рисом - вызовет раздражение. Я устала проходить тесты. Ну на что еще он должен протестировать меня?

Я заерзала на сидении в попытке прикрыть платьем хотя бы часть бедер.

— Уверен, что хочешь быть замеченным рядом со мной?

Уголок его губ дёрнулся в едва заметном намёке на улыбку.

— Уверен. Нервничаешь?

— Нет.

После того, как Ром принял душ, мы оставили Лексис и Шерридан в номере, но не отправились сразу же на костюмированную вечеринку или куда там еще мы собирались нагрянуть. Мы пообедали, и да, на меня пялились. Все без исключения. Я хотела поговорить о животрепещущем, о нас, но Ром был зациклен только на деле. Потом мы рука об руку гуляли по оживленным улицам города. Не ради воскрешения наших уз, к сожалению, а лишь для того, чтобы Ром мог показать мне окрестности. Пути отступления, безопасные и опасные районы, ну и все такое.

А между тем солнце опускалось все ближе к горизонту, низкому, затянутому дымкой, темно-лиловому. И со всех сторон город обступали величественные горы, от которых у меня просто захватывало дух. Будучи подростком, я немного попутешествовала с друзьями – я не знала, что папа из кожи вон лез, чтобы оплатить мои экскурсии, – так что я побывала и на пляжах с белым песком, и на горнолыжном курорте в Аспене. Но этот вид, вне всяких сомнений, был самым любимым.

Воздух был чистым и бодрящим. Я глубоко вдыхала его, наслаждалась им, чувствуя, как распирает мои радостно встречавшие его клетки.

— Ну, давай, выкладывай, с чем нам предстоит иметь дело сегодня вечером, и какова наша цель?

— Пока мы летели, я кое-что нарыл.

Он хотел сказать, пока я дрыхла весь день напролет благодаря ему. Я стиснула зубы.

— И?

— Много времени, чтобы найти паранормальное подполье, мне не потребовалось. У них есть… клуб.

Эта запинка испугала меня.

— Что за клуб?

— Мужской клуб.

Боже милостивый! Стриптизерши, проститутки и похотливые мужики. Просто замечательно. Неудивительно, что он нарядил меня в "это". Я была его персональной рабыней для утех. Я наклонила голову. Хмм, секс-рабыня. Мы играли раньше в эту игру. Только это он был моим рабом. Полагаю, такая смена ролей вполне справедлива.

— Ладно. Я все поняла, — угрожающе начала я. – Но тебе лучше не просить меня ублажать какого-нибудь незнакомца ради получения информации, иначе ты чертовски дорого за это заплатишь!

— Этого не случится никогда. Ну, а сегодня ночью ты только моя, — пообещал Ром хриплым, пьянящим голосом.