– Чтобы сохранить им жизнь, достать информацию, а также завоевать доверие Осушительницы. Уверен, он делает все ради общего блага. – На этот раз Ром отошел от меня и стиснул руки в кулаки.

И с каждым его шагом прочь, у меня в груди болело все сильнее.

– Я повсюду насовал камер, и они передают данные прямо в мой телефон. Если кто-то попытается войти в этот номер, раздастся сигнал тревоги. – Ром еще отступил. – Нам пока нечем заняться.

Он был прав, мы уже сделали все возможное. Оставалось ждать.

Ром остановился посреди номера:

– Я хочу тебя, Белл, хочу быть с тобой. Знаю, я говорил, что передумал, но окончательное решение за тобой. Извини, что плохо с тобой обращался. Я то притягивал тебя, то отталкивал, и за это тоже прошу прощения. Я пойму, если ты меня бросишь, хоть мне это и не понравится. Я не собираюсь на тебя давить. По крайней мере, не сейчас. Когда все закончится… правила изменятся. Но сейчас, если ты все же решишь быть со мной, я в душе. – С этими словами Ром повернулся на каблуках и вышел в ванную.

Дверь закрылась, но замок не щелкнул. Меня разрывали сомнения. Остаться тут и переживать за друзей, вероятно, заморозив весь номер, а то и всю гостиницу, и тем самым скорее навредив, а не оказав помощь? Или войти туда к мужчине моей мечты, который прямо сейчас снимает одежду с великолепного тела?

Вдруг я услышала шум воды, бьющей о фарфор. Медные кольца звякнули по металлической палке, когда Ром отодвинул душевую занавеску. Меня затрясло, я нагрелась, готовясь для любимого, только для него.

«Чего ты застыла как истукан? Иди и бери своего мужчину!» Мало ли что случится завтра, у нас есть только здесь и сейчас.

Вот так я и приняла решение.

Не колеблясь, вошла в ванную и открыла дверь. Ароматный пар окружил меня, и только через мгновение я сумела рассмотреть силуэт Рома в душе.

Ни слова не говоря, я начала раздеваться, снимая одежду и оружие. Последнее со звоном упало на плиточный пол. На коже выступили капельки пота, а от желания между ног стало влажно. Я скучала по этому мужчине, любила его и собиралась заняться с ним сексом.

Я отодвинула полупрозрачную занавеску. Ром выжидающе смотрел на меня. Обнаженный, Твердый. Мыльные пузырьки покрывали его грудь, руки, длинные мускулистые ноги, пенис – восхитительно толстый, такой, каким я его запомнила.

– Слава богу, – выдохнул он, пронзая меня взглядом. Затем посмотрел на пол ванной и раскиданное оружие. И улыбнулся, такой нежный, возбужденный и веселый. – Знал, что ты вооружена, но и понятия не имел, насколько серьезно. Почему это так чертовски меня заводит?

– Извращенец. – Но ведь и я не лучше. На дрожащих ногах я ступила в кабинку. Тут же на меня пролилась горячая вода, соски затвердели, а в животе затрепетало.

– И ты будешь кончать снова и снова. – Ром подошел ко мне вплотную, весь горячий, мокрый, и обнял меня. Я знала, что мы представляем собой интересный контраст: его загорелая кожа и моя оливковая. Его черные волосы и мои цвета меда. Нет, минутку, мои волосы тоже были черными – ну, с темными разводами, раз краска почти смылась.

– Ты тоже… кончишь, – выдохнула я.

– Дамы вперед. – Он прижался губами к моим. Наши языки тут же вступили в дуэль, лаская друг друга. Его кожа была скользкой, но вскоре моя ее перещеголяла, и нам стало легко тереться друг о друга.

Ром принялся массировать мою грудь, и я почувствовала всполохи наслаждения между ног. Почувствовала, как внутри зажглось пламя, разгорелось и расцвело.

Ром, скорее всего, тоже это ощутил, потому что сказал:

– Я понял, понял.

Позволив огню выйти из меня, смешаться с дыханием, войти в Рома до самых легких и связать нас, я потерлась о возбужденную плоть любимого.

Ром застонал:

– Еще, сделай так еще.

Я выгнулась, скользя вверх… вниз… На этот раз мы застонали вместе.

– Я так по этому скучала! – воскликнула я.

Он взял мое лицо в ладони, заставил меня отступить и прижал к холодной плитке.

– Черт, ты так красива! Как я вообще мог держаться от тебя подальше?

– Ты не самый умный мужчина в мире. А теперь расскажи мне больше обо мне.

Ром тихонько усмехнулся, разглядывая меня:

– С удовольствием. Твои соски точно ягоды, твоя талия идеальна, ноги от ушей, и черт, твое лоно… – Он двумя пальцами провел дорожку между грудей, по животу и до мягких кудряшек между ног.

Я закрыла глаза; моя радость была такой бурной, что я потерялась в вихре желания. И все никак не могла отдышаться, сгорая от жажды, сладкой боли, и даже ласкающая кожу вода казалась такой горячей, будто каждую клеточку моего тела стимулировали.

– Детка, раздвинь для меня свои красивые ноги, позволь увидеть тебя.

Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять: Ром встал на колени. И я даже не думала колебаться или отказываться, а просто повиновалась. Мне хотелось почувствовать на себе его губы, ласкающие, покусывающие и пробующие меня на вкус.

Ром благоговейно вздохнул и щелкнул горячим языком по клитору. Застонав в знак капитуляции, я машинально схватилась за планку, на которой висела занавеска, чтобы не вырвать клочки волос Рома и не оставить проплешин в его шевелюре.

Продолжая сводить меня с ума языком, Ром вошел пальцем в лоно. Так глубоко и решительно, что у меня чуть колени не подогнулись – спасибо Рому, что придерживал. Затем добавил еще палец и еще, лаская меня снова и снова, не переставая лизать своим декадентским языком. Так много… и так мало. Я этого хотела, желала. За такие моменты стоило жить – и умереть.

Оргазм накрыл меня с головой, овладевая всем телом. Я вскрикнула, выгнулась навстречу губам Рома, продлевая каждый спазм. Беря… и требуя большего.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я пришла в себя и открыла глаза. Обнаженный Ром стоял передо мной. Вода бушевала, было все еще тепло – значит, я ненадолго отключилась. Не в силах отдышаться, все еще дрожа, я подняла глаза и увидела, что палка, в которую я так вцепилась, погнулась посредине.

Зрачки Рома расширились, глаза стали совсем черными, щеки разрумянились, рот блестел, когда он облизывался, наслаждаясь моим вкусом. Я почти видела под его кожей очертания ягуара.

– Убью долбаного Мнемомена, – воскликнул Ром и врезал по плитке рядом с моей головой. Он был таким большим, занимал столько места, что я видела и дышала лишь им одним. Белл без Рома нет.

И существовала ли я когда-нибудь без него?

– Он украл воспоминания о нас, как какой-то…

Облизнув губы, я отпустила палку, обхватила Рома за голову и дернула на себя, отчаянно желая его снова. Он охотно и страстно ответил на мой поцелуй, потираясь грудью о мою грудь. Наши зубы столкнулись, руки переплелись, ощупывая, изучая, лаская. Я могла бы касаться его вечно, но и этого недостаточно.

Пар клубился вокруг нас. Я плыла в мечте, в сказке, во сне, ставшем явью. И чувствовала, как Ром прижался к моему лону. Он был готов и ждал.

– Ты на таблетках? – спросил хрипло.

И это напомнило мне о том, что изменилось между нами, и я почувствовала болезненный укол.

– Да.

Но пожалеть себя не успела. Стоило слову сорваться с моих губ, как он оказался внутри меня, войдя до предела, двигаясь глубоко и решительно, слившись со мной настолько, что без него я бы умерла. Но я выгнулась, принимая его в себя еще глубже и желая большего.

Он двигался снова и снова, выходил и снова врывался. Стонал, а я проглатывала звуки, наслаждаясь вкусом и поднимаясь все выше и выше к следующему оргазму.

– Так хорошо. Даже слишком, – прохрипел Ром.

В конце концов мы достигли вершины вместе. Он зарычал, содрогаясь внутри меня. Я закричала, вонзая ногти в его спину.

– Белл, – с усилием позвал Ром. Его мышцы задрожали, а затем он застыл.

– Да? – не менее хрипло отозвалась я.

Он уронил голову мне на плечо:

– Лови меня.

Обморок после сексуальных утех со мной явно не входил в список ожидаемых от Рома поступков. Я едва успела подхватить его прежде, чем он рухнул в ванну. Медленно я опустила тяжелое мужское тело – на самом деле жутко тяжелое из-за всех этих мышц – и постаралась уложить, не причинив боли.