Это верно. Мне придется быть очень осторожной, держать себя в руках. Я знала, какое удовольствие меня ждет, поэтому просто не могла больше ему сопротивляться. И мне надо хоть ненадолго забыть, какой пустой стала моя жизнь без него.
Здравый смысл требовал, чтобы я взяла под жесткий контроль свои экстраталанты. Только так я могла позволить ему себя поцеловать. Ведь остановиться я буду не в силах, потому что Ром упивался мной, словно не мог без меня жить. Он был в моих объятиях и желал большего от меня. Мужчина, которого я любила, мужчина, за которого - надеюсь - я когда-нибудь выйду замуж.
- Я хочу дотронуться до тебя, - произнес он, отпуская мои волосы и стягивая полотенце.
- Нет, это уже слишком, - ответила я, покусывая и вылизывая его.
- Хочу дотронуться до тебя. Очень хочу.
Не успел Ром договорить, как я уже стащила с него рубашку и бросила ее на пол, сразу позабыв об этом. Провела ладонями по его груди и вскрикнула от наслаждения. Он был горячим, словно по его венам струился огонь; одновременно твердым и мягким, как будто шелк его кожи покрывал камень.
- Ты такой красивый. – Я очень скучала по близости с ним, по нашей связи.
- Не такой красивый, как ты. – Он проложил дорожку из поцелуев по моей шее сначала сверху вниз, затем снизу вверх. – Прикоснись ко мне еще и поцелуй. Твой рот, убивая меня, заставляет желать этой смерти.
- Вот так? – Я стала целовать его шею так же, как до этого он целовал мою, ногтями слегка оцарапала его спину. По моим жилам побежал огонь. Почувствовав, как заискрились первые языки пламени, вырвавшиеся наружу, я призвала на помощь все оставшиеся силы и кое-как затушила их.
- Ты создана для меня, правда? Мое сладчайшее искушение. – Он подцепил пальцами нижний край моего полотенца, медленно поднимая его все выше… выше… понемногу открывая мое бедро. Коснувшись моей попки, он стал массировать и играть с этой частью моей анатомии. – Совершенство.
Я прикусила основание шеи Рома так, как ему нравилось, и услышала его шипение.
- Осторожнее, Ром, дорогой, а то еще опять влюбишься в меня.
Пару секунд тишину в комнате нарушало лишь наше учащенное дыхание.
- Я знаю, что люблю тебя, - наконец-то, признал Ром очевидное, - и в комбинезоне, и без него. – Значит, Шерридан не ошиблась с одежкой. Я хороша и в ней, и без нее – один-ноль в мою пользу. Вот только у меня не было времени на раздумья и наслаждение триумфом, потому что Ром прижался ко мне бедрами и стал тереться возбужденным членом о мои ноги.
Я закричала от удовольствия и вынуждена была усилить контроль над своим внутренним огнем.
- А как же платье? В нем я тебе понравилась?
Он нахмурился и тихо хмыкнул.
- Увидев тебя в том платье, я едва сердечный приступ не заработал... Лучше ты смотрелась разве что в пене - ожившая героиня фантазий. И я чуть не изошел слюнями, когда ты нарядилась в топ и миниюбку. А сейчас, в этом полотенце, ты – воплощение моей мечты.
- Хватит… не говори больше ничего. – Пламя во мне и так уже достигло опасных пределов и грозилось вырваться наружу. Если мы продолжим в том же духе, я не смогу сдерживать огонь.
- Как ты? – спросил он, как будто почувствовав мою проблему.
- Горю, - честно ответила я, а потом лизнула один из его сосков. Я просто не могла справиться с собой. Трепет, сотрясающий мое тело, передался Рому.
- Я в порядке, и смогу сдержаться, если мы не станем смешивать эмоции с физическим актом.
Мышцы живота Рома дернулись. Он запустил руку в мои мокрые волосы и с силой потянул к себе, а другой рукой схватил меня за попку.
– Детка, отдай мне свой огонь.
Я задрожала от изумления и радости. Детка. Он только что назвал меня деткой. Так он раньше называл меня, в период ДПП – до потери памяти. Я уже потеряла всякую надежду услышать это слово. Теперь же, находясь в его объятиях… блаженство, затопившее меня, лишь подлило масла в мой внутренний огонь.
- Что? – спросил он, отпуская мои волосы и все еще держа меня за зад.
- Н-ничего. – «Ни о чем не думай, Белл, ни о чем. Только желай». Целуя и покусывая его кожу, я дошла до другого соска и сделала с ним то же, что с первым. Я чувствовала его твердый, толстый, длинный член и вспомнила, как чудесно ощущать его глубоко во мне, погрузившимся до самого основания. Он бы растянул меня внутри именно так, как мне нравилось. Мы оба лишились бы разума и потерялись в безграничном наслаждении. Под конец взорвавшись, как две ракеты.
«И что случилось бы потом?» - задумалась я. Вот как тут не думать!
И опять, словно почувствовав мою внутреннюю борьбу, Ром дважды потерся об меня членом, вызвав стон и снова заставив меня потерять себя. Наслаждение было просто ошеломляющим.
Мой огонь разгорался все сильнее, но я упорно старалась удержать его внутри. Надолго ли меня хватит?
- М-мне нужна минутка, - задыхаясь, взмолилась я, отодвигая бедра назад, подальше от Рома. Жаль, но даже несколько глубоких, прерывистых вздохов не помогли мне успокоиться так, как я того желала.
Ром провел кончиком пальца по моей щеке.
- Детка, что случилось?
Опять это слово.
- Просто стараюсь отдышаться.
- Понятно... Отдай мне свой огонь, - опять потребовал он.
- Нет.
Ром пробежался губами от моего горла до верхнего края полотенца, словно намеревался, сдвинув ткань рукой, ласкать мои соски. Думаю, он еще планировал наклониться и поцеловать меня в живот, а затем вылизать средоточие желания между моих ног. При этих мыслях огонь во мне разгорелся в полную силу и распространился по всему телу, требуя выхода.
Мне следовало как можно дальше отпихнуть Рома. Но я лишь опустила руки и выпрямилась, будучи не в силах посмотреть ему в глаза. Пока не время, так как этот взгляд всегда меня очаровывал.
- Нам… нам надо сейчас остановиться. На некоторое время.
- Мы же только начали, - возразил Ром, но, тем не менее, замер.
«Боже, как будто я не знаю», - думала я, уже оплакивая то, что могло бы произойти между нами. Мы столько сделали бы. Я столько всего желала.
- Извини.
Он вздохнул.
- Одно из двух: либо ты передумала и больше меня не хочешь, хотя я сомневаюсь в этом, так как чувствую сладкий аромат твоего возбуждения, либо ты боишься отдать мне свой огонь.
Мои ноги так дрожали, что я в любой момент могла упасть. На сей раз в этом виноваты были вовсе не желание и не гнев. Он был прав, я действительно боялась.
- Сейчас не имеет значения, какое из этих предположений верно. Скажи мне, что вспомнил хоть что-то о нашей совместной жизни. – Пусть даже какой-нибудь пустяк. Только тогда я могла довериться ему и позволить фильтровать мои эмоции.
Он промолчал.
Я подавила боль до того, как она успела сломать меня.
- Именно поэтому мы должны остановиться. Пока ты не вспомнишь, ничего я тебе передавать не буду. Как я уже сказала, я не позволю тебе переспать со мной, пока являюсь для тебя просто незнакомкой. Мне нужна твоя любовь.
Желательно и мне самой не забывать об этом, принимая во внимание то, как быстро я сдалась Рому всего несколько минут назад.
- Логично, - произнес Ром ровным тоном. Поднял руки, словно сдаваясь, и отступил назад, перестав нависать надо мной.
Я привалилась к стене, стараясь устоять на ногах и мучаясь оттого, что он отдалился от меня. «Дура!», - вопили мои гормоны.
- Тем не менее надеюсь, ты отнесешься с пониманием к тому, что я собираюсь заставить тебя изменить свое решение, - добавил Ром и вышел из моей спальни, а потом и из дома, с силой захлопнув за собой входную дверь.
Глава 13
Собирая чемоданы, я на ходу подкрепилась тремя протеиновыми батончиками и ни разу не позволила себе вспомнить об угрозе – или чудесном обещании? – Рома. Я упаковала зубную щетку, сменную огнеупорную одежду, дождевик, зимние сапоги и свою фотографию вместе с Таннером, Ромом, Шерридан, и моим папой, сделанную несколько недель назад, когда Таннер приготовил на обед свои "знаменитые" бутерброды в виде женских грудей - аппетитные полусферы из хлеба, мяса, зелени и майонеза, увенчанные оливками.