— Конечно, как видишь.

— А я, пока тебя не было, пересчитал деньги.

— И что?

— Все нормально. Как ни странно, сошлось. Правда, одну пачку пришлось пересчитывать трижды.

— Ну, Билли, ты мог натереть мозоль на пальцах.

— Ничего, это была приятная мозоль от приятной работы. Как жена?

— А, — Чак недовольно пожал плечами, — заплакала. Знаешь, мне иногда кажется, что она и на самом деле видит меня насквозь.

— А что слышно о дочке?

— Доктор сказал, что если будут деньги, ее можно прооперировать послезавтра.

— Послезавтра? — Чак как будто посчитал в уме дни, — послезавтра — хороший день.

— А что послезавтра?

— А ты разве забыл? Послезавтра — день моего рождения.

— Ты что, Билли…

— Помнишь, как мы праздновали когда-то?

— Конечно, помню.

От воспоминания о дне рождения Билли сделался грустным.

— Чак, по-моему, не стоит ехать ко мне домой.

— Почему?

— Знаешь, у меня и выпивки, честно говоря, нет. Все вчера прикончили. Так когда ты договорился связаться с Леонардом Смайлзом?

— Завтра утром.

— Ну так вот, Чак, у нас с тобой свободный вечер, свободная ночь. Для жены ты уже уехал из города, можно немного гульнуть.

— Только не напиваться, Билли, и никаких девочек.

— Ты предлагаешь поехать к Джерри в «Черный кролик»?

— Да нет. Во-первых, это слишком близко от твоего дома, а, во-вторых, я ему должен.

— У тебя же есть деньги, можешь вернуть долг.

— Кто знает, Чак, что может со мной случиться. Мертвым всегда долги прощают. Я расплачусь, когда мы с тобой вернемся и получим вторую половину денег.

— Но заехать домой переодеться ты собираешься?

— Зачем? Заедем с утра. Ты и так собрался в дорогу. Я знаю одно чудесное место.

— Чудесных мест в Сиднее много.

— Но я предпочитаю всем бар «Цилиндр».

— Да, неплохое место, — согласился Чак, — я не откажусь выпить пару виски.

— Ну так о чем речь! — Билли тронул машину с места.

Мужчины молча проехали в восточную часть города, немного попетляли по узким улицам и остановились у сверкающего зеркальными стеклами бара.

— Билли, только не забудь закрыть кабину.

— Ну ты мне будешь еще говорить об этом! — Билли захлопнул дверцу и попробовал, насколько хорошо закрыты все остальные. — Не бойся, твои рыболовные снасти не пропадут, Чак, а это самое главное.

Мужчины вошли в полутемный бар и уселись за круглый столик. Маленький Билли все время поправлял пистолет под полой своего пиджака.

— На кой черт ты его взял с собой? — возмутился Чак.

— Никогда ни в чем нельзя быть уверенным до конца, — философски заметил Билли.

Они заказали себе виски и молча принялись пить.

Наконец, Чак вздохнул:

— Вот мы с тобой, Билли, стараемся убить время. Всегда думаешь, что хорошо бы иметь много свободного времени. Но это, Билли, только так кажется.

— А я, Чак, не имею ничего против свободного времени.

— А я, Билли, если при деле, то чувствую себя отлично. А если мне нечем заняться, пусть даже всего один день, чувствую себя тогда прижатым к стене и не знаю, что со мной будет. Это чувство не покидает меня, и поэтому мне не до веселья. Тебе такая жизнь понравилась бы?

— У тебя такая же жизнь, как и у меня. А ты никогда не думал, Чак, что нам с тобой стоит отправиться на охоту? На самую настоящую охоту?

— Не знаю, я не люблю этого дела.

— Да ладно тебе, Чак.

И тут к ним подошла женщина, которую Чак еще раньше заприметил у стойки бара. Она остановилась в отдалении, посматривая на одиноко сидящих мужчин. Чак наклонился к Билли и зашептал:

— Я уже где-то встречал эту женщину, в других барах.

Билли обернулся и кивнул головой:

— Да, мне тоже приходилось. Она бывает в барах даже днем, обыкновенно часа в три, а иногда поздно вечером, когда я захожу туда.

— Кто она такая? — спросил Чак.

Билли наморщил лоб:

— Имени ее припомнить пока не могу, но она танцевала с мужчинами, в основном с военными, а потом садилась с ними выпить и разговаривала до позднего вечера. И думаю, Чак, что уходила она не одна, — Билли подмигнул своему другу.

Чак придирчиво осмотрел женщину. Она была весьма недурна собой: блондинка с огромными томными глазами и широкими бедрами. На вид ей было лет тридцать пять, хотя с тем же успехом ей можно было дать и сорок четыре, и двадцать четыре.

Она стояла со стаканом виски. По ней можно было понять, что пила она не просыхая, а выпивка может и молодить, и старить, особенно женщин. И тут Чак вспомнил, когда видел ее в первый раз: это было где-то полгода тому назад.

И тогда он подумал:

«Вот кто катится по наклонной плоскости. Может, она бывшая жена шахтера или дочь фермера, убежавшая из дому».

Тогда она его не заинтересовала, но почему-то запомнилась.

— У вас не найдется огонька? — обратилась к Билли и Чаку женщина, подойдя к их столику.

И тут Билли вспомнил:

— Тебя зовут Нола?

Только тут Чак заметил, что она не пьяна. И он удивился: ведь первое впечатление было другим.

— Да, Нола, — кивнула головой женщина. — А вас, ребята, как зовут?

Но Билли не обратил внимания на ее вопрос. Он отодвинул ногой стул и приглашающе указал на него рукой.

— Если ты расскажешь историю о любви, я для тебя сделаю все на свете.

Билли всегда так говорил женщинам. Он готов был сделать для них все на свете за какую-нибудь малость.

Нола пожала плечами и уселась.

— Я ужасно хочу послушать про любовь, — сказал Билли и заказал еще один виски для Нолы.

Чак представился, представил своего друга и зажег ей сигарету.

— Разве мы с вами встречались? — спросила Нола, придвинув свой стул к столу, и поглядела на Чака.

— Мы встречались в баре «Черный кролик», и не так давно.

— Очень приятный бар, — сдержанно похвалила Нола. — Я слышала, что там сменился бармен.

— Рад познакомиться, — улыбаясь сказал Билли и поправил свои редкие волосы. — А теперь мы послушаем про любовь?

Он придвинулся ближе, так, что его лысеющая голова и узкие плечи оказались на уровне стола.

— Я когда-то любила, — тихо сказала Нола, когда бармен поставил перед ней стакан и она отпила немного, — а теперь никого не люблю.

— Это очень короткая история, — сказал Чак.

— Будет продолжение, — сказал Билли улыбаясь, — не правда ли? За твое здоровье, — сказал он, поднимая стакан и подбадривая Нолу.

Та взглянула на Чака.

— Хорошо, за ваше здоровье, — вздохнула она и сделала глоток.

Невдалеке от их столика двое мужчин затеяли партию в бильярд. Они включили свет над столом, и послышались удары шаров.

— Да вы ничего не хотите слушать. Вы просто двое пьяных мужчин.

— Мы очень хотим, — сказал Билли.

Он всегда был благодарным слушателем.

— Да нет, мы еще только начали пить, — сказал Чак, — и, пожалуйста, Нола, не смотри так на моего друга, у него когда-то было доброе сердце.

— Что ты говоришь? — изумилась Нола. — Кстати, как тебя зовут, я забыла?

— Чак, — ответил он.

— Чак так Чак, — сказала она. — Ты же не хочешь слушать, Чак?

— Он хочет, — сказал Билли, положив локти на стол и слегка приподнявшись.

— Почему не хочу? — спросил Чак.

— Видишь, он хочет. Чак хочет слушать дальше, и я хочу.

Нола была действительно красивой женщиной с каким-то незаметным на первый взгляд чувством собственного достоинства, и подвыпивший Билли был абсолютно очарован ею.

— Хорошо, — сказала Нола, вновь отпивая из бокала.

— Ну что я говорил! — обрадовался Билли.

— Я и вправду думала, что он умирает… — ни с того ни с сего начала Нола.

— Кто «он»? — переспросил Чак.

— Ну, мой муж, Гарри Стивенс, я больше не ношу его фамилию. Ведь вам рассказывали эту историю в «Черном кролике»?

— Мне — нет. Я хочу послушать, — сказал Билли.

Чак сказал, что тоже ничего не знает, хотя когда-то и слышал, что какая-то история там была.