Он пытался удержаться на ногах, но они его не слушались. Он привалился спиной к стене и до боли в суставах сжал кулаки. Он понимал, что сейчас нельзя ни вызвать «скорую», ни позвонить. Ведь иначе рухнет все.
— Боже мой! Как глупо! Как глупо все получается! — шептал он.
Сквозь пелену он видел спящую на кровати Стефани.
— Я даже не смогу разбудить ее, не смогу дойти до кровати… Но ведь это не в первый раз! Может быть, обойдется?!
Он вновь прислушался к неровному биению своего сердца.
— Стефани, — попробовал позвать он. — Стефани…
Женщина вздрогнула во сне, но глаз не открыла.
Она видела странный сон. Безбрежный океан. Куда ни посмотри — повсюду вода. И они с Джоном плывут на катере. На том злополучном катере, обломки которого лежали возле причала во Фрипорте. Блестящий нос вздымался кверху, катер шел на глиссирование, и Стефани видела впереди по курсу белые скалы. Она кричала Джо, чтобы он свернул, но тот только улыбался и смеялся: там же ничего нет, Стефани, это тебе мерещится… — Джон, там скалы! — Стефани вцепилась руками в штурвал и пыталась повернуть его. Но Джон держал крепко. И вдруг толкнул Стефани так сильно, что она отлетела к поручням. Она посмотрела на Джона и поняла, что он невменяем. — Джон! Там скалы! — Ничего там нет! — зло ответил он. Она попыталась открыть дверцу, чтобы выпрыгнуть за борт. Но замок заклинило. Она никак не могла выбраться из теской застекленной кабины… Катер продолжал мчаться, все набирая и набирая скорость. Скалы вырастали впереди по курсу. Стефани различала уже впереди белую пену волн, различала трещины на камнях. Джон недовольно косился на нее и зловеще улыбался. Его руки чуть подрагивали. — Джон! Ты не сделаешь этого! — закричала Стефани. — А почему бы и нет?! — Джон немного повернул штурвал и вновь посмотрел на жену. — Ты же всегда мечтала, чтобы мы были вместе. А я должен умереть. Значит, должна умереть и ты. — Что ты такое говоришь?! — Мы должны умереть в один день. Стефани вновь вцепилась в штурвал, но не могла сдвинуть его ни на дюйм… Она уже не пыталась уговорить Джона. Она понимала, что-то чужое и ненавистное поселилось в его душе. Ей овладела только одна мысль — спастись! — Ты думаешь, что сможешь жить без меня? — криво улыбнулся Джон. — Мы должны умереть вместе. Так решил я! — Джон! Я не хочу, чтобы ты умирал! Я не хочу умирать! Мы должны жить! Джон! — Нет, это тебе только кажется, мы давно уже мертвы… До скал оставалось только несколько сот ярдов. — Джон! — предприняла последнюю попытку Стефани. — Отпусти штурвал! Мы еще успеем свернуть! — Нет! — Джон вновь оттолкнул Стефани, и она упала. Снизу ей уже не видно было, как приближаются скалы… Она попыталась доползти до ног Джона и повалить его. Но тот, одной рукой держась за штурвал, другой поднял Стефани и поставил ее рядом с собой. — Смотри! Смотри, как приближается смерть! — кричал он, прижимая ее лицо к стеклу, а сам смотрел вперед ничего не видящими глазами… — Боже мой! — прошептала Стефани, когда увидела перед собой густой туман скалы… Но катер прошел через нее и вновь впереди был океан… Стефани оглянулась. Никаких скал позади них не было. — Я просто испытывал тебя, — сказал Джон, отпуская штурвал. Стефани сделалось нехорошо. Она закрыла глаза и в полуобморочном состоянии опустилась на дно катера…
— Стефани… Стефани… — различила она едва слышный шепот Джона и проснулась.
Она тут же спохватилась, что мужа рядом нет — и села. Джон, скорчившись, сидел под окном, жадно хватая ртом воздух.
— Что с тобой, почему ты так сидишь?! — закричала она.
— Мне просто стало душно, и я подошел к окну. Все нормально, Стефани…
— Я сейчас вызову врача!
— Нет, не надо! Мне уже хорошо, — сказал он.
Оперевшись рукой о подоконник, Джон встал на ноги.
— Ничего не надо, Стефани, все уже прошло.
Стефани заглянула ему в глаза.
— Ты меня обманываешь, Джон! Ты же чуть не умер!
— Да нет же, Стефани! Мне стало тяжело дышать, и я открыл окно. Теперь мне хорошо, — Джон улыбнулся.
Но его улыбка была растерянной. Стефани усадила его на кровать.
— Это я во всем виновата. Это я втянула тебя в эту историю, Джо. Ты не привык к такой жизни. Тебе приходится рисковать…
— Стефани, успокойся, ты здесь ни при чем! Я сам знаю, что мне нужно в жизни.
Стефани усадила Джона, удобно подложила ему подушку под спину, а сама устроилась напротив.
— Ну что, тебе немного лучше? — вдруг изменившимся голосом заговорила она.
— Да, Стефани, все хорошо, все прошло…
Руки Стефани гладили его голову.
— Все нормально, — прошептал он, — не волнуйся!
— Джон, может, ну его все это к черту? Может, вызвать врача? И тогда все встанет на свои места?
— Нет, Стефани. Мы должны доиграть эту игру до конца. Мы обязательно должны победить. Если ты сейчас вызовешь врача, все узнают, что мы живы, Леонард Смайлз предпримет что-нибудь против нас, и тогда все наши старания будут напрасны…
— Джон, но ты… Твое здоровье… Это сейчас важнее всего!
— У меня так иногда бывает. Как будто вдруг не хватает воздуха. Или иногда кисть выпадает из рук…
— Почему ты раньше не сказал мне об этом?
— А зачем? Я боялся показаться тебе таким уж старым и больным мужчиной.
— Джо, о чем ты говоришь… — Стефани заплакала… Джон, прости меня. Это все из-за меня… Это я придумала эту глупую авантюру…
— Не переживай, я думаю, все обойдется, и мы еще будем с тобой счастливы…
— Да. Мы будем с тобой счастливы. Я и сейчас счастлива.
Джон смотрел на заплаканное лицо Стефани, и его сердце сжималось.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
— Роберт Прайз не забыл о соглашении, и Леонард Смайлз остался доволен разговором. — Гонки по городским улицам. — Наконец-то долг Билли возвращен. — С несовершеннолетними девушками лучше не садиться за один столик. — Рукояткой револьвера очень удобно бить по голове. — След помады на щеке Чака.
За последний день Леонард Смайлз хоть и делал грустный вид и сокрушался по поводу трагической гибели президента компании «Харпер Майнинг», но все же успел сделать очень много.
Он встретился почти со всеми крупными акционерами компании, многих уговорил, на некоторых надавил силой, а кое-кому пообещал большую прибыль. Смайлз чувствовал себя усталым и разбитым, но азарт игрока брал свое.
Глаза Леонарда Смайлза горели, и он делал один звонок за другим, обзванивая основных вкладчиков. Казалось, что его телефон раскалился от звонков, которые делал сам хозяин кабинета, и от звонков, которые шли к нему. В эти мгновения он чувствовал себя будущим президентом компании. Ему казалось, что все нити правления находятся в его руках и послушно повинуются его воле.
Когда кто-нибудь входил, Леонард подхватывался со своего кресла, делал очень печальный вид, вяло пожимал руку и долго сокрушался по поводу трагической гибели Стефани Харпер. Все согласно кивали головами. Все были застигнуты этой трагической вестью врасплох.
Этим Смайлз и пользовался, он говорил, что сейчас, когда нет президента, надо успеть как можно скорее провернуть дело с огромным контрактом с компанией «Вест Петролеум», ибо только это может принести большие дивиденды и доход компании «Харпер Майнинг». Потому что сейчас, когда компания осталась без президента, ее акции резко упадут. Многие верили, но кое-кто уходил раздосадованный и недовольный чересчур уж активной деятельностью молодого управляющего.
Наконец, когда основные дела были закончены, Леонард Смайлз прошел по кабинету, открыл шкаф, налил себе немного виски, выпил и откинулся в кресле.
Несколько минут он думал, затем взял трубку и набрал номер мистера Прайза.
— Ну что? У меня вроде бы все в порядке, — сказал он, услышав голос своего приятеля на другом конце телефонного провода.
— Я рад за тебя, Леонард, все идет, как положено?
— Да, конечно.
Мужчины обсудили кое-какие подробности контракта, и только потом Леонард тихо сказал:
