Она решила, что курс по финансовому анализу ей нравится. Лекции открывали перед ней новые горизонты. Преподаватель не пользовался популярностью у студентов, и это стало одной из причин, почему она выбрала именно его лекции. Она знала: Ланы здесь точно не будет. Лана предпочитала преподавателей нестрогих, приятных в общении, легко поддающихся ее очарованию. Ну а Уэсли никогда ради оценки не пускала в ход свое обаяние, поэтому решила, что и сейчас начинать не стоит.

Она вышла из аудитории вместе с Коджи Мако и Хараамом Абдураманом. Теперь это были ее единственные друзья.

— Ребята, не хотите вместе поработать над проектом?

— С удовольствием, — ответил Коджи. — Ты отличная напарница. У тебя правильное отношение к делу. А ты точно не японка?

Все трое рассмеялись и разошлись каждый в свою сторону.

Уэсли направилась к лифту. В обеденный перерыв ее ждала клиентка в клубе, а потом ей предстояло вернуться еще на одну лекцию.

Цок-цок-цок — застучали каблучки у нее за спиной. Уэсли обернулась.

После ссоры прошла всего пара месяцев. И почему она ожидала, будто Лана должна выглядеть как-то по-другому? Может, причина в ее собственных ощущениях: Уэсли казалось, что сама она сильно изменилась с момента их знакомства. Ее больше не назовешь наивной слабохарактерной идиоткой, которая так боится одиночества, что готова сносить эгоистичные выходки подруги. Лана, как всегда, выглядела сногсшибательно. Она мелировала свои волосы цвета воронова крыла, и теперь коричневато-рыжеватые пряди оттеняли кожу, которая казалась чуть бледнее, чем раньше.

Уэсли сглотнула:

— Привет, Лана! Как дела?

На протяжении нескольких недель после возвращения на занятия Уэсли, как могла, избегала Лану. И хотя школа была небольшой, они так ни разу и не столкнулись. До сих пор не встретились ни на одной лекции.

— Уэс! — просияла Лана как ни в чем не бывало. — Боже мой, ты выглядишь потрясающе! Где ты была? Я собиралась позвонить, но, кажется, потеряла твой номер, — выпалила она на одном дыхании, словно много раз репетировала их встречу.

— У меня все в порядке. Ты тоже отлично выглядишь, — ответила Уэсли любезностью на любезность и вспомнила, как часто Лана вот так же улыбалась другим.

Лицо Ланы освещала широкая, открытая, сверкающая улыбка, но стоило человеку отойти, и она обрушивала на него поток насмешек.

— Рада была повидаться с тобой. Ну пока! — И Уэсли пошла к лестнице.

— Да, я тоже рада, Уэс. Нужно как-нибудь встретиться.

Уэсли помчалась вниз по ступенькам, как будто за ней гнались, — так сильно ей хотелось избавиться от Ланы с ее лицемерием. Ей пришло в голову, что их короткая беспокойная дружба полностью изменила ее жизнь, возможно навсегда. Она попыталась взглянуть фактам в лицо. Потрачены тысячи долларов сбережений — в этом виновата не Лана. И в их запутанных отношениях с Дунканом тоже нет ее вины. Интересно, пошла бы ее жизнь в Бостоне по-другому, если бы она держалась от Ланы подальше, как подсказывал внутренний голос? Да, теперь она умопомрачительно хороша и у нее есть Дункан, но стоят ли дружбы эти приобретения? Уэсли не знала ответа. Так жаль, что Лана не может измениться. Обидно, что между ней и такой же темнокожей сестренкой встала стена непонимания. Почему нельзя остаться просто подругами и забыть обо всем остальном? А не сама ли она виновата?

«Может, Лана права? — подумала Уэсли. — Я закомплексованная зануда. Как ни старайся, как ни одевайся — не гожусь я в подружки для такой, как Лана». И Уэсли никак не могла решить, хорошо это или плохо.

Работа в «Хэлси лайф спа» входила в свою обычную колею после ажиотажа первых недель нового года. Все лодыри снова вернулись к старым привычкам, отложив начало новой жизни до следующего года.

Уэсли занималась с Мари Бантинг, еще одной немолодой дамой, которую направила к ней Рейни Смоллс.

— Дорогуша, как жаль, что ты не можешь хотя бы раз в неделю проводить занятия у меня дома.

Ненавижу ездить в Бостон! Сплошные пробки! Просто ужас! А у нас есть спортивный зал, и он простаивает без дела, — пожаловалась Мари.

— Возможно, я что-нибудь придумаю, — ответила Уэсли.

Она снова начала мечтать. Если бы у нее набралось достаточно клиенток, тогда можно было бы рискнуть.

— Мари, — Уэсли повернулась к своей подопечной по пути к кардиотренажеру «Стэр мастер», — у вас есть еще знакомые, которые хотели бы тренироваться дома? Дело в том, что я с удовольствием начала бы работать на себя. Но для этого мне нужно больше клиентов.

— Дорогуша, половина моих приятельниц по книжному клубу согласится. Да и дамы из моего загородного клуба тоже. Знаешь что? У нас на следующей неделе небольшое чаепитие. Почему бы тебе не зайти? Я все время рассказываю о тебе. И Рейни там тоже будет.

— Правда? Вы не шутите? — просияла Уэсли.

Это то, что ей нужно.

Вечером она еле сдерживалась. Ей не терпелось рассказать Дункану о своих планах, о том, как хорошо у нее идут дела в «Хэлси лайф», о новых клиентках. Она приготовила плотный ужин: стейк, картофельное пюре с чесноком, салат, соус. Испекла ореховый пирог с кленовым сиропом. Не слишком изысканно, но ему точно понравится.

Уэсли вытащила из пакета новое белье от «Ла-Перла» и пошла в ванную. До появления в ее жизни Ланы «Виктория сикрет» представлялась пределом мечтаний. А теперь благодаря бывшей подруге ее вкус стал гораздо тоньше. Уэсли посмотрела на шелковистое, сексапильное бело-голубое, отороченное кружевом боди, изящно сидящее на атласной вешалке. Она купила белье в тот день, когда завтракала с Уильямом. Тот день… Девушка постаралась выкинуть его из головы, забыть растерянность и злость, которые почувствовала, усомнившись в Дункане. Уильям посеял в ней зерно неверия. Она никогда этого ему не простит! Уэсли закрыла глаза. Сейчас у них с Дунканом все налаживается. А сегодня вечером — начало новой эры.

Она постелила на кровать свежие шелковые простыни и зажгла несколько ароматических свечей — перебить запах стирального порошка. Дункан обещал прийти к семи и сказал, что хочет поговорить. Она улыбнулась. Уэсли чувствовала: он собирается извиниться за свое поведение. Они помирятся и снова заживут как раньше.

«Не могу дождаться, — подумала девушка и откинула голову на подушечку в изголовье ванны. — С сегодняшнего вечера все будет хорошо».

На пути в спальню Уэсли в последний раз окинула взглядом стол. Достала салат из холодильника. Новый фарфор смотрелся отлично. Она купила его в «Блуминдейл» — еще одно небольшое безумство после того, как ее сразила наповал скатерть в «Хоум энд кантри». Тогда она решила приукрасить свою квартиру, поскольку ее вкус в стиле «Крейт энд Баррел» вряд ли вызывал у Дункана большой восторг. Ее симпатичной мебели явно было недостаточно. Следовало идти дальше и избавляться от пристрастий в духе «Бед, бат энд бейонд». Но теперь Уэсли жалела, что купила фарфор, и все собиралась его вернуть, но так и не решилась. Однажды, говорила она себе, сервиз может стать фамильной вещью, и эта мысль не давала ей расстаться с покупкой.

Уэсли сомневалась насчет вазы с цветами в центре стола. Букеты никогда не были ее сильной стороной. Может, он и не заметит, понадеялась Уэсли. И снова она засомневалась, когда вспомнила хорошеньких, уверенных в себе, ухоженных девушек, с которыми Лана познакомила ее в доме своих родителей.

«Эти девчушки уж точно знают, как подбирать цветы! — вздохнула Уэсли. — Но Дункан любит меня такой, какая я есть, и только это имеет значение».

Мясо все еще стояло в духовке, и по квартире разносился дразнящий аромат. Но, несмотря на чудесный запах, в глубине души она жалела, что не отважилась попробовать французский рецепт из журнала «Бон аппетит». Это могло бы произвести на него впечатление, показать ее утонченность. Однако она решила расслабиться. Дункан любит ее стряпню.

В семь ноль пять она услышала, как открывается входная дверь. Уэсли с трудом удержалась, чтобы не броситься ему навстречу. Она дождалась, когда он войдет в гостиную.