Детектив кивнул.

— Похоже, этот Ангус разрушил немало жизней.

Паркер обратился к Пиллару:

— Вам необходимо заморозить все счета на имя Лукаса Рэйвена, УСР Инвестиции и УР Консалтинг.

Пиллар кивнул.

— Прямо сейчас, и я объевляю в розыск Ангуса Арчибальда.

— Не забывайте о Рине

Пиллар указал на маркёрную доску в дальнем углу полицейского помещения.

— Они изъяли из Айрен Стоун распечатки, принадлежавшие Рине Ланг. У нее судимость за мошенничество, угрозу физическим насилием и воровство. Мы ее тоже разыскиваем.

Паркер посмотрел на Лукаса.

— Тебе понадобится адвокат.

Лукас вскинул подбородок.

— Я вас нанимаю.

Они отправились назад в офис Паркера обсудить некоторые моменты. Лукас чувствовал сначала растерянность, но Кэндис успокоила его. Пока они ждали возвращения адвоката, она его нежно целовала.

— Ты можешь поверить во все это? — спросил Лукас.

— Это все достаточно странно.

— Я имею в виду, каковы шансы, что Вселенная подтолкнула бы меня в этом и ответит на все эти вопросы одним махом?

— Я не могу поверить в то, что этот адвокат просто оказался адвокатом. Из всех адвокатских контор, в которые Ангус мог пойти, почему он выбрал эту?

Лукас покачал головой.

— Я хотел бы объяснить это. Или все это. Может быть, в конце концов, Вселенная только что видела его установку.

— Это то, чему ты приписываешь все это? Вселенной?

— Я не знаю.

— Я имею ввиду, почему не Иисус? Ни Будда? Ни Аллах?

Лукас задумался над этим. У него не было никакого ответа.

— Я не знаю.

— Ну, может быть, ты должен подумать и об этом тоже. Возможно, в одном из них ты найдешь ответ.

Лукас задумчиво посмотрел на нее.

— У тебя сложные отношения с религией.

Кэндис медленно кивнула.

— Я нахожусь в противоречии. Я верю в Бога. Разве ты нет?

Лукас поджал губы.

— Верю, но я никогда не считал, что Он стоит за всем этим. Бог — понятие сложное. С одной стороны, мне хочется, чтобы Богом все объяснялось. С другой стороны, я считаю, что люди сами являются творцами своей судьбы. Мы благодарим Бога за добро и укоряем Его за зло. Он нам нужен в любом случае. Но в итоге, некоторые вещи имеют на самом деле божественное происхождение.

Она улыбнулась.

— Он мог бы быть причиной всего.

— Может быть.

— Мой отец обратился к Богу с просьбой помочь ему пережить смерть моего брата. Мать отреклась от Бога в гневе. Как видишь далеко ходить не надо, чтобы объяснить мои противоречивые чувства.

— Самое замечательное у Бога то, что Он, или Она, или Они …не допускают дискриминации…а вот религия допускает. Мы можешь чувствовать и верить во что угодно, соглашаться с чем угодно. Я не собираюсь тебя осуждать.

Паркер вошел в комнату и подошел к большому белому шкафу.

— Извините, что заставил вас ждать. Он открыл шкаф и выудил из него папку. Он бросил ее на стол и раскрыл. — Первое, что нам предстоит сделать, это прямо сейчас открыть вторичный счет на твое имя для снятия денег, о котором будешь знать только ты один. Мы можем воспользоваться корпоративным именем, как в свое время сделал Ангус. Рано или поздно мы получим контроль над всем твоим наследством. Оно в любом случае зарегистрировано на твое имя, просто на него претендует не тот человек.

Кэндис неуверенно улыбнулась.

— Что входит в наследство?

Паркер придержал маленькую пару очков для чтения.

— Ну, есть дом еще в Хэкеттстоуне, скромный с четырьмя спальнями на восьми гектарах. Оценочная стоимость составляет 485 000 долларов из-за настолько плохого состояния. Потом есть загородный домик в северной части Нью-Йорка, недалеко от Итака в Каюга Хаитс. Этот трех-спальный домик расположился на участке 10 акров, оценочная стоимость которого 535 000 долларов. Потом есть пляжный домик на острове Санибэл, во Флориде, трех-спальный домик в стиле современной архитектуры, оценен в 1 850 000 долларов. Теперь вы видите, эти оценочные стоимости были взяты из имущества, то есть им несколько лет.

Он переместился на следующую страницу.

Кэндис посмотрела на Лукаса.

— Как чертовски были богаты твои родители?

Паркер указал на лист.

— Оу, есть многое и многое другое. В дополнении к этим трем домам, есть также достаточно много фондовых инвестиций и денежных средств. Все сказали, что когда Ваши родители умерли, их оценочная стоимость была в районе 187 миллиона долларов.

Лукас чувствовал себя как во сне. Он чуть со стула не упал.

— Вот это да!

Кэндис ахнула.

— Это смешно.

Паркер продолжил:

— Конечно, Ангус успел пустить на ветер денежных средств на сумму порядка двадцати восьми миллионов. Также еще около 15 миллионов он конвертировал в акции. Вдобавок, как вы уже знаете, он приобрел объект Айрон Стоун Маунтейн, земли и строения которого оцениваются в 11,5 миллионов долларов. Тем не менее, он может снова отойти государству, как доказательство в совершении тяжкого преступления.

Лукас сунул руки в волосы.

— Это невероятно.

Паркер положил лист бумаги с ручкой перед Лукасом.

— Лучшее, что я могу сделать, это достать для вас 300 000 в непостоянных наличных на жизнь, пока не разберутся с неприятностями. Полиция, вероятнее всего, собирается включить ФБР в это, и в их распоряжении полмиллиона фуражек на все расходы, пока они будут со всем разбираться. Если это затянется на год, вы можете подать в суд на большее количество непостоянных активов. Безусловно, мы всегда можем что-то продать.

Лукас перебил.

— Я уверен, что все в порядке.

— Вы можете жить в любом из домов, они все зарегистрированы на ваше имя. Ваши родители были очень умными людьми и не будучи беспечными, сделали разумные инвестиции. Судя по их ценным бумагам, они могли позволить себе намного больше, нежели имели.

Кэндис закончила просматривать документ, который Лукас должен был подписать.

— Это — просто стандартный контракт, который означает, что вы будете платить юридической фирме стандартную плату за их услуги.

Лукас даже не собирался читать бумагу. Он был настолько ошеломлен, во все это было слишком невозможно поверить. Он доверил Кэндис проинструктировать его делать правильные вещи, потому прямо сейчас он не мог собраться с мыслями в голове. Он был столькими людьми, которыми его хотели видеть, но кем он никогда не был, что он не знал, как быть собой.

Он встал.

— Мне нужен свежий воздух.

Он покинул офис и ушел в прохладу ночи. Струйка его воздуха была приятной, потому что она была уверенной. С каждым выдохом, она будет там, последовательной. Это была часть его.

Он сел на скамейку на автобусной остановке.

Кэндис подошла, скрестила руки на груди и задрожала.

— Ты в порядке?

Она села рядом с ним.

— Ты куда-то собираешься?

Он отрицательно покачал головой, потом посмотрел в темноту ночи. Уличные фонари замаскировали звезды, если они были.

— Я знаю, что это много для начала, Лукас. Но мы разберемся со всем.

Он пожал плечами.

— Я знаю… просто…

— Что? Ты ведь знаешь, что можешь рассказать обо всем. Я должна повторять это снова и снова?

Он улыбнулся.

— Нет, не должна.

— Окей, что же происходит у тебя в голове?

— Я не знаю, кто я.

— Да, ты Лукас Рэйвен и ты знаешь, кто ты есть.

— Я знаю, мое имя, но имя это не то, кто ты есть. Кто ты есть, что ты прошел. И я никогда не был … я.

— Ты ошибаешься. Все это время ты был собой. Просто носил другое имя.

— Но я не знаю, как быть кем-то другим, кроме тех, кем я был. Все, что я знаю — это притворяться другими людьми. Так случилось, что я помню свою жизнь до того как мне исполнилось четырнадцать лет, да и она кажется мне нереальной. У меня такое чувство, как будто все другие жизни, которые я вел, лишь бутафория. Когда я был в старшей школе, в роли подростка по имени Майкл Дрегер, ко мне подошел другой пацан, и стал драться. Я не мог сообразить, что его так взбесило. Оказалось Майкл увел у него девчонку. И вообще, тот Майкл был настоящий подонок. Он был обидчиком и помыкалой. Я все ломал голову, пытаясь понять, почему я стал таким ужасным человеком, но позднее пробыв в его шкуре около месяца, до меня дошло. Я должен был попытаться изменить репутацию того парня. Медленно и верно я добился своего, просто оставаясь собой. Затем, год спустя, я очнулся в теле другого парня, другая школа, все другое. Я навел справки о Майкле Дрегере и узнал, что он погиб по нелепой случайности, попав под машину. Я читал статьи из газет, где каждый о нем отзывался как о самом замечательном ребенке. Ни один не вспомнил, каким придурком он был до того, как мне досталась его жизнь. Это доказывает, что я начинал с добрыми намерениями, но затем со временем повзрослев и выйдя из школы, все стало зависеть лишь от меня. Я никому не помогал, кроме самого себя. Я был эгоистичным ублюдком.