Это не было вариантом. Не в её правилах было сдаваться. Она всегда была бойцом. Не всегда в этом была надобность, но это было внутри неё. Смерть её брата и развод родителей, это было трудно принять в таком впечатлительном возрасте. Но как взрослый человек она ценила тот опыт, потому что он сделал её жестче. Если эти люди пытались сломать — значит наступило время раскрыть им глаза.

Это было кошмаром. Нет, даже хуже чем кошмарные сны. Через несколько дней после смерти брата, у неё были ужасные сны. Ей виделась смерть брата, хотя она не присутствовала при этом. Так как ни машины, ни водителя не нашли, она представляла за рулём всех кого только можно, от знаменитостей до своей собственной матери и друзей. В каждом случае, люди были злые и проявляли желание убить десятилетнего мальчика на велосипеде.

Она знала, что в реальности не всё так зловеще. Кэндис всегда чувствовала, что скорее всего водитель был пьян и даже не знал, что он наделал. Или парнишка был слишком напуган, чтобы свернуть с пути. Энтон пересекал опасную дорогу в сумерках, заигрывая с опасностью и она настигла его.

Она посмотрела на свой мобильный борясь с желанием позвонить матери. Если они нашли Зи, то смогут найти её маму, а ей не хотелось подставлять её под прицел.

За окном автобуса снег начинал падать всё сильнее. Температура упала неожиданно и хотя она не видела прогноза погоды, можно было почувствовать приближение снежного шторма. День, который начался таким теплым и прекрасным, превратился в холодный и противный во всех отношениях.

Толстые хлопья снега рисовали линии на горизонте Нью-Йорка. Это приглушало яркость красок и гул трафика стал звучать как в тумане. Автобус с пыхтением заехал в туннель Линкольна. Лампочки в туннеле, мимо которых проезжал автобус, пульсировали с частотой её возбужденного сердца. Она хотела спать, но не смела.

После того как автобус достиг трапа и подал сигнал на выход, пассажиры устремились в проход и направились к выходу. Она не встала сразу же, а почувствовала, что хочет остаться в автобусе, навсегда. Все люди на вокзале куда-то шли, что-то делали. Всё было таким далёким.

— Пойдем, милая.

Она подняла глаза и увидела, что перед ней стоит рослая темнокожая женщина.

— Это конечная остановка.

Кэндис кивнула и поднялась. Она вышла из автобуса в депо Портового управления, ступая на грязный тротуар и в наполненную запахом дизтоплива атмосферу. С новой решимостью, она направилась в бетонные коридоры через толпу людей.

По длинным каменным ступенькам поднялась до уровня улиц и вышла на заполненными такси авеню. Она никогда не жила в Нью-Йорке, но вырастая в Нью-Джерси, потратила много вечеров балуясь в лабиринте этих небоскребов. Знала куда ей идти довольно хорошо.

Дождь со снегом превратился в полноценный снегопад. Это был мокрый снег, но он уже собирался на припаркованных машинах и на границах тротуаров, где было холоднее и куда не ступала нога человека.

Город шумел. День Благодарения отошёл и подготовки к Рождеству шли в полную силу. Каждая вторая витрина была украшена к Рождеству. Некоторые предлагали большие скидки и все помнили о лихорадке продаж, которая охватила всех.

Кэндис начала двигаться в сторону Гринвич-Виллиджа, направляясь в место под названием “Записи уютного уголка”. Такси с пробуксовкой остановилось возле неё и мужчина запрыгнул внутрь. Она замёрзла, но он запрыгнул даже не взглянув на неё.

Она была на взводе, что было логичным. Чем бы ни была эта игра, нужно быть готовой ко всему. Этот беспорядок в голове ушел и осталось только один логический вариант. Она собиралась бороться с этими ублюдками всеми силами. Будет бороться до последней капли крови.

Она не претендовала на то, чтобы быть жестче или мягче любой другой девушки. Эта попытка запутать нанесла вред, но не сломила. Они не могли сломать её. Всё чего они добились, так это только укрепили решимость. Если их план был сломить, то забрав Зи они совершили ошибку, потому что они только рассердили её.

Она отказывалась думать о самом худшем варианте. Зи нужна её помощь. Если нужно было отдать себя, чтобы спасти Зи, значит так и будет. Очевидно, что именно этого и хотели эти люди.

Двигаясь по улицам города, Кэндис перестала замечать шумную толпу. Новая цель засела в голове и виделось всё словно в туннеле. Всё, что было важно для неё сейчас, это названия улиц и номера.

Улица за улицей пролетали кварталы. Она повернула на Бликер Стрит и стала высматривать номера на углу домов и над дверьми. Затем увидела здание из красного и серого кирпича.

Входом в музыкальный магазин была простая черная дверь, внизу короткого пролёта из бетонных ступенек. Название магазина “Уютная нора” было нарисовано через трафарет над дверью и состояло из желтых букв.

Она посмотрела по сторонам. Множество людей ходило по улице, заходило и выходило в маленькие кафешки и в другие торговые центры. Прямо на углу стояло двое полицейских.

Когда её телефон позвонил, она подпрыгнула, но ответила. Знакомая маленькая девочка начала говорит:

— Привет, Кэнди! Тебе нравится Нью-Йорк? Я здесь играю с Жанной и она передает тебе привет. Ей по-настоящему весело. Вижу ты уже возле музыкального магазина, это унылое место. Можешь войти.

Кэндис распахнула тугую стальную дверь скрипя и царапая. В магазине было несколько других покупателей и они посмотрели на неё так как будто здесь ей не место. Возможно, потому что так и было.

Магазин был наполнен ящиками с записями, кассетами, CD дисками и различными памятными вещами групп и просто связанных с музыкой. Каждый сантиметр стен был покрыт чем-нибудь, начиная с музыкальных лейблов и заканчивая женскими трусиками и вязаными шапочками. К потолку были подвешены поломанные гитары и все их составные части торчали во все стороны. Одна стена была в сотнях барабанных палочек различного состояния.

— Привет, добро пожаловать в “Уютную Нору”! — сказала миниатюрная девушка за стойкой. Она носила очки в черной оправе и черные как смоль волосы с густыми светлыми полосками, а синие и розовые полоски были повсюду в случайных акцентах. — Могу я вам помочь, что-то найти?

Кэндис прислушалась к телефону, но на другом конце трубки никого не было, и она запихнула телефон в карман своих джинсов.

— Я ищу CD группы “The New Bomb Turks”.

Девушка улыбнулась.

— О, “The Turks”.

Она подняла перегородку из столешницы и вышла из-за стойки в торговый зал.

— Вы знаете название альбома?

— Destroy, Oh Boy?

— Хороший выбор, — сказала девушка проходя мимо парочки покупателей, оттолкнув одного со своего пути. Лохматый черноволосый парнишка даже не посмотрел на неё, как будто она делала с ним это уже не один раз прежде. Она направилась в конец зала по длинному коридору. — Вам повезло, у меня осталась только одна копия. Б/у, но в хорошем состоянии. Трудно найти CD.

Выдернула CD из ящика и передала его Кэндис. Затем поправила свои оранжевые в сеточку чулки и короткую черную юбку и направилась назад к стойке.

Кэндис открыла диск и посмотрела внутрь коробки в поисках какой-нибудь записки или чего-то подобного, но там ничего не было. Ей было непонятно, что делать дальше. Может запись сама по себе была нужна. Она пошла назад к кассе, где ждала девушка в причудливой одежде и с волосами цвета радуги.

— Вы нашли всё, что искали?

Кэндис кивнула.

— Думаю, что да.

— Платить будете наличкой?

Кэндис выловила двадцатидолларовую банкноту из своего кармана и положила её на стойку. Девушка смела её и протянула ей, как сдачу, пятидолларовую купюру и пять центов.

— Вам нужен пакет?

— Пожалуйста.

Она задвинула диск в зеленый бумажный пакет, который был как раз по размеру диска, закрепила чек сверху пакета и передала его с улыбкой.

Кэндис вышла из магазина, не зная, что произойдет дальше, но готовая ко всему. Большие снежинки начали бомбардировать её лицо, заставляя сбрасывать их снова и снова. Пронизывающий ветер кусал её губы, рассеивая облачка пара дыхания. Телефон зазвонил снова.