Корифей Увы! Увы! Опять удар, и меткий! Да, от судьбы, как видно, не уйти. Тесей Мне пострадавший все же ненавистен, И сладостны мне были вести мук. Но я родил его, и узы крови Священные я помню, потому — Ни радости, ни горю здесь не место. Вестник Но как же быть теперь? Оставить там, Чтоб из твоей нам, царь, не выйти воли? Коль смею я советовать, не будь Ты так жесток, владыка, к мукам сына. Тесей Сюда его несите… Заглянуть В глаза ему хочу и волей бога, И этой карой страшной уличить Хочу его во лжи и злодеянье. Вестник уходит. СТАСИМ ЧЕТВЕРТЫЙ Хор О Киприда, суровую душу людей И богов железную волю Ты, богиня, сгибаешь. И над черной землею с тобой, И над влагой соленой и звучной, Как радуга, яркий Эрот На быстрых крылах пролетает… И если он бурный полет На чье-нибудь сердце направит, То дикое пламя мгновенно От золота крыльев Там вспыхнет любви и безумья, А чары его И в чаще, и в волнах таимых Зверей укрощают, и всё, Что дышит в сиянии солнца, И люди ему Покорны. Твоя, о Киприда, Весь мир наполняет держава. ЭКСОД Артемида появляется в вышине. Артемида Внемли: тебе я говорю, Сын благородного Эгея, Тебе, божественная дочь Латоны. Как ты мог, безумный, Веселье в сердце ощутить? Я говорю тебе — судом, Судом неправым ты убил Тобой рожденного. Жены Словами ложными окован, Неясный грех ты обратил В мир поразившее злодейство… Потемок Тартара теперь Желай для своего позора, Иль птицей сделаться желай, Чтоб ввысь от этой оскверненной Тобою улететь земли. Нет больше места для тебя Средь чистых в этом мире вовсе…. Я свиток зол должна перед тобой Развить, Тесей, без пользы — лишь печали Прибавит он, я знаю, но пришла Я для того, чтоб сын твой честно умер, Оправданный. И я жены твоей Любовное должна раскрыть безумье И, может быть, борьбу. Ее Эрот Ужалил сердце тайно, и любовью К царевичу царица запылала: Богиня так хотела, что для нас, В невинности отраду находящих, Особенно бывает ненавистна. И разумом Киприду одолеть Пыталася царица, но в ловушку Кормилицы попалась. Та ее Царевичу любовь пересказала, Связав его ужасной клятвой раньше, Чтоб он молчал. Ее слова твой сын Отринул, но благочестиво клятвы Нарушить не дерзнул он, как его Ни унижал ты здесь. А эту ложь Оставила царица, умирая, Боясь улики праведной. А ты, Ее словам поверив, сына проклял. Тесей
Артемида Мучительны слова мои, Тесей, Но должен ты их молча слушать дальше, И, царь… тебе еще придется плакать… Ты помнишь ли, о низкий, что тебе Три выполнить желания поклялся Отец, но гибель вражью ты презрел — Одно из них направил против сына, Не изменил обету царь морей: Исполнил свято он твое желанье. Tы перед ним и ты передо мной Единственный виновник, потому что Ты не искал свидетелей, гаданьем Ты пренебрег, улик не разобрал И, времени для истины жалея, С поспешностью преступною своей Божественным сгубил проклятьем сына. Тесей Артемида Ты согрешил, Но и тебе возможно оправданье. Киприды здесь желания и гнев Слились, Тесей. А меж богов обычай: Наперекор друг другу не идти. Мы в сторону отходим, если: бог Горячие желанья разливает. О, если бы не страх, что оскорблю Я Зевса, как хранителя законов, Иль думаешь, я бы подъяла стыд, Любимого из смертных уступая Богам земли? Твоя вина, Тесей, Неведеньем ослаблена и том, Что воли злой ты не имел; с собою От правды ключ царица унесла, А смерть ее твой помутила разум… Всех тяжелей тебе, конечно, царь, Но скорбь и я с тобой делю. Печалит И нас людей благочестивых смерть, И только злых мы с корнем вырвать рады. Рабы вносят ложе с Ипполитом. Корифей Уж вот он… О, горький… Меж локонов череп, В обрывках одежды цветущее тело Разбито, истерзано. Тяжкая доля! Два траура в доме! Два траура в доме! Ипполит О, смерть… Из уст нечестивых неправда проклятий… Что сделал ты с сыном, отец? О, горе! О, горе, о, смерть! Мне череп пронзили безумные боли, В мозгу моем жало — вонзится, и выйдет, И снова вонзится… Минуту покоя, Минуту покоя пожертвуй, змея! Ты, ад колесницы! Не вас ли я сам Простил и холил давно, кобылицы?.. Вы рвали меня, вы, терзая, убили… Ох, тише! Богами молю вас, рабы, Касайтесь нежней до избитого тела; Я — рана сплошная. Кто справа? Не вижу! Тихонько берите И, шаг умеряя, вперед подвигайте Забытого небом, кого и отец В греховном безумии проклял, О, призри же, Зевс, о, призри с небес. Богов я всегда почитал — я невинно И чисто я жил, если кто на земле Невинно живет. Но в корень моя Загублена жизнь. И могилы Я слышу дыханье. И даром Страдал я и набожен был меж людей. Ой… ой! Увы мне… Опять… Эти боли Впиваются. Жалят. Оставьте ж меня! Ты, черная, сжалься, возьми нас, Иль, люди, добейте хоть вы. Нет мочи! И режущей стали Удара я жду, точно ласки… О, злое проклятье отца! Запятнанных предков, старинных, Но крови единой, — грехи, Грехи меня губят… возмездье Растет и покоя не знает… Но отчего ж надо мной разразился Гнев этот старый? Над чистым, невинным зачем он Так тешится злобно? Увы мне! О, что же мне делать? От мук Страшных куда же укроюсь? Ты, черная сила Аида, несчастного тихой, Тихой дремотой обвей. |
