Ода Первое полухорие Муза, забудь про войну, К дружку своему подойди, Пропляши со мною! Свадьбы бессмертных, героев пиры, Игры блаженных прославь! Это удел твой, Муза. Если ж попросит тебя Каркин С его сыновьями сплясать, Не поддавайся, не верь, Льстивой не слушай просьбы! Все они — помни твердо — пигалицы, плясуны-головастики, Карлики, козий помет, мастера на дурацкие штуки. Сам их родитель признался, что вечером Драму, рожденную в муках, Утащила кошка. Антода Второе полухорие
Пышноволосых Харит Заветную песнь заведет песенник искусный. Пусть он споет нам весною, когда Ласточка лепит гнездо И Морсима не слышно. Да и Меланфий тогда молчит. [244]Как мерзок мне голос его! В хоре трагическом шел Он и почтенный братец, Оба с Горгоньим зубом, Лакомки, гарпии, жрущие камбалу, Хахали гнусных старух, как козлы, оба брата вонючи. В рожу густою им плюнь блевотиною, Муза-богиня! Со мною В пляс пустись веселый! ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ Тригей со своими спутницами спускается «на землю» и появляется у ворот своего дома. Тригей (зрителям) Не шутка прямиком к богам направиться! Признаться вам, колени ломит здорово! Малюсенькими сверху вы казались мне. С небес взглянуть — вы подленькими кажетесь, Взглянуть с земли — вы подлецы изрядные. Раб Тригея выбегает ему навстречу. Раб Тригей Раб Тригей Ноги долгий путь Перестрадали. Раб Тригей Раб Истрепал ли ты, чтоб кто-нибудь другой, как ты, По небесам шатался? Тригей Нет. Блуждали там: Две-три души певцов дифирамбических. Раб Тригей Запевки крали в воздухе Весенне-вейно-мглисто-серебристые. Раб Скажи, а правду говорят, что на небе, Когда умрем, становимся мы звездами? Тригей Раб Кто же там звездою сделался? Тригей Хиосец Ион. [245] Воспевал и прежде он «Звезду-денницу». Как скончался, на небе Его прозвали нее «Звездою утренней». Раб А это что за звезды? Полосой огня Они скользят по небу. Тригей Возвращаются От богача-звезды с пирушки звездочки С фонариками, и огонь в фонариках. (Рабу, указывая на Жатву.) Теперь вот эту проводи скорее в дом! Ополосни лоханку, вскипяти воды И постели для нас ты ложе брачное, А выполнив приказ мой, возвратись сюда! А я в Совет вот эту провожу сейчас. (Показывает на Ярмарку.) Раб Тригей Раб Не дам я и полушки за богов теперь: Они, как мы здесь, сводниками сделались. Тригей Да, кое-кто живет и в небе с этого. Пойдем теперь. Раб Скажи лишь, чем кормить ее Мы будем? Тригей Да ничем. Не станет есть она Ни толокна, ни хлеба. У богов вверху Она лизать амвросию приучена. Раб Что ж, полизать найдется для нее и здесь. Раб уводит Жатву в дом. Строфа 3 Первое полухорие Сомнения нет у нас. Дела старика теперь Идут превосходно. Тригей А скоро женихом меня увидите блестящим! Первое полухорие Завидуем мы, старик, Ты юность вернул себе, Ты лоснишься маслом! Тригей Еще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву? Корифей
Блаженней будешь ты тогда, чем плясуны Каркина! Тригей И по заслугам. Это я Жука-навозника взнуздал, Спасенье эллинам принес, Чтоб все могли по деревням, Не зная страхов, по ночам И спать и забавляться. вернуться Морсим, Меланфий — плохие поэты-трагики, сыновья Филокла, племянника и неумелого подражателя Эсхила. вернуться Хиосец Ион — лирик и трагик, умер в 422 г. до н. э. Два фрагмента из стихов Иона Хиосского вольно переведены Пушкиным («Вино» и «Юноша! скромно пируй…»). |
