Поймешь, узнав совет моей науки.
На старом месте я сидел гаданий,
Где у меня был всякой птицы слет,
И слышу странный голос птиц, во гневе
И в бешенстве кричащих непонятно;
Я понял, что друг друга рвут когтями
Они: шум крыльев это говорил,
Я в страхе начал по огням гадать,
На алтаре, но бог не принял жертвы,
Огонь не разгорался, и на угли
От бедер сало капало, топясь,
Дымилось, и плевалось, и, раздувшись,
Вдруг желчью брызгало, и вскоре с бедер
Весь жира слой сошел, в огне обтаяв.
И тщетно от богов я ждал ответа;
Так рассказал мне мальчик мой; ведь он —
Вожатый мне, как я для вас вожатый.
Твой приговор на град навел болезнь;
Осквернены все алтари в стране
И в самом граде птицами и псами,
Что труп Эдипова терзали сына;
Уж боги не приемлют ни молитв,
Ни жертв от нас, ни пламени сожженья;
Уж не кричит, вещая благо, птица,
Убитого напившись жирной крови.
Итак, об этом поразмысли, сын:
Все люди заблуждаются порою,
Но кто в ошибку впал, не легкомыслен
И не несчастлив, если он в беде,
Упорство оставляя, все исправит;
Упрямого ж безумным мы зовем.
Нет, смерть уважь, убитого не трогай.
Иль доблестно умерших добивать?
Тебе на благо говорю: полезно
У доброго советника учиться.
