Сравнительно съ оружіемъ, эти вещи стоятъ здѣсь не особенно дорого, но все-таки мой замшевый тартукъ (кошель) наполненный серебряными тенгами значительно пооблегчился. Вообще купцы запрашиваютъ и торгуются довольно долго и скучно, и все увѣряютъ при этомъ, что не смѣютъ запросить ни единой лишней копѣйки, такъ какъ за такой запросъ имъ по закону будутъ «голову рѣзать». При этомъ они, закрывая глаза, очень выразительно чиркаютъ себя указательнымъ пальцемъ по горлу. Однако же нашъ эсауль-баши, еще ѣдучи на базаръ, предупредилъ насъ насчетъ этого обычнаго маневра здѣшнихъ торгашей и объяснилъ, что божась и увѣряя будто имъ за запросъ рѣжутъ головы, они тутъ-то именно и запрашиваютъ въ-тридорога, но до сихъ поръ никто еще не рѣзалъ ихъ за это, хотя, по увѣренію все того же эсаулъ-баши, иные изъ нихъ и стоили бы такой операціи.
— Все это, говорилъ онъ, — одна только пустая уловка, въ томъ разсчетѣ, что, думаетъ себѣ, коли, молъ, скажу про голову, то иностранный покупатель сейчасъ и повѣритъ и не станетъ больше торговаться. «Ложь полезна при спорѣ, но вредна для души», философски заключилъ онъ моралью извѣстной узбекской пословицы.
24 января.
Мягкая погода. Легкій морозецъ умѣряется теплотворными лучами яркаго солнца.
Въ часъ дня посольство со вчерашнею помпой отправилось съ визитомъ къ сыну кушъ-беги, Магометъ-Шерифъ-инаку, который занимаетъ видный постъ главнаго зякетчи и казначея самого эмира, то есть въ его рукахъ сосредоточивается главное управленіе по государственному сбору торговыхъ и караванныхъ пошлинъ, и числится онъ помощникомъ кушъ-беги по финансовой части и по административному управленію городомъ, да кромѣ того онъ же и личный казначей его высокостепенства, вѣдающій всякія экстраординарные расходы.
Наши пристава на сей разъ провели посольскій кортежъ кружными путями, по базарамъ и наиболѣе люднымъ улицамъ, и даже заблаговременно предварили насъ, что намъ предстоитъ довольно длинная прогулка. Хотя гораздо проще было бы проѣхать кратчайшею дорогой, но цѣль приставовъ заключалась въ томъ, чтобы побольше народу видѣло и толковало потомъ, что вотъ, молъ, русское посольство ѣдетъ на селямъ и къ нашему Магометъ-Шерифъ-инаку, вотъ, молъ, какой онъ у насъ важный! Приставамъ очевидно хотѣлось угодить инаку такою «тонкою политикой» въ томъ разсчетѣ, что это вѣроятно пощекочетъ пріятнымъ образомъ его тщеславіе — черта чисто персидская, и такъ какъ желаніе ихъ было довольно невиннаго свойства, то и не было причины отказать въ немъ.
Живетъ инакъ близь урды[137] ъъ улицѣ Арке-Баста, по той причинѣ, какъ объяснилъ онъ, что ему часто, иногда даже по нѣскольку разъ въ день приходится ходить туда съ докладомъ. Арке-Баста пролегаетъ какъ разъ подъ стѣнами урды и здѣсь очень удобно можно воочію убѣдиться въ искусственномъ происхожденіи холма, на которомъ она построена: въ его обсыпяхъ обнаруживается мѣстами цѣлая система деревянныхъ скрѣпленій и бревенчатыхъ подпорокъ съ лежащими на нихъ продольными и поперечными балками, концы которыхъ торчатъ наружу изъ-подъ толщи кургана. Извѣстно, что еще въ глубочайшей древности дворцы и замки восточныхъ властителей какъ бы обязательно воздвигались, по выраженію Библіи, «на высокихъ», то есть на естественныхъ или искусственныхъ возвышеніяхъ, и въ тѣхъ случаяхъ, когда природная мѣстность представляла собою гладкую равнину, какъ напримѣръ въ Вавилонѣ, строители прибѣгали къ искусственному возведенію холма, что и видимъ мы доселѣ не только въ урдинскомъ холмѣ Бухары, но и въ большинствѣ равнинныхъ замковъ этого ханства. Значитъ, не только идея, но вѣроятно и самый способъ постройки остались здѣсь и донынѣ, по нерушимому преданію старины, все тѣ же, что и въ отдаленнѣйшіе вѣка.
Инакъ принялъ насъ въ высшей степени радушно. Столъ у него очень изысканный — по восточному, разумѣется — и разнообразный; кушанья приготовлены были преимущественно по рецептамъ персидской кухни; самъ же хозяинъ большой говорунъ и любитъ побесѣдовать. Разговоръ нашъ за завтракомъ вращался почти исключительно на внѣшней торговлѣ Бухарскаго ханства, причемъ Магомемъ-Шерифъ сообщилъ намъ нѣсколько не безъинтересныхъ свѣдѣній.
Болѣе всего заинтересовали насъ торговыя сношенія Бухары съ Индіей, и по этой части мы узнали, что страны эти сносятся между собою главнѣйшимъ образомъ чрезъ Афганистанъ, откуда, по спускѣ съ горъ Баміанскимъ проходомъ, караваны слѣдуютъ на Мазари-Шерифъ и Балхъ къ Келифу, гдѣ караванный путь переходитъ на правый берегъ Аму-Дарьи, а отъ Келифа чрезъ Карши въ Бухару. Главнымъ предметомъ ввоза изъ Индіи служитъ, такъ называемый, акъ-чай, то есть бѣлый, извѣстный впрочемъ у насъ подъ названіемъ зеленаго чая, который въ большомъ употребленіи не только между бухарцами, но и во всемъ туземномъ населеніи Средней Азіи. Затѣмъ предметами ввоза являются: кубовая краска, идущая чрезъ Бухару въ Россію, и вообще красильныя вещества, лекарственяыя растенія и москательный товаръ, а изъ мануфактурныхъ произведеній, носящихъ общее названіе «кабули», хотя бы они вовсе и не относились къ произведеніямъ самаго Кабула, идутъ: кисея, кинкабъ, парча, кашмирскія шали для халатовъ, чалмъ и поясовъ и нѣкоторыя издѣлія англійскихъ фабрикъ, преимущественно стальныя. Вывозятъ же изъ Бухары въ Афганистанъ и Индію шелкъ-сырецъ и овечьи шкуры, въ особенности мерлушку, а также и русскіе товары, между коими видную роль играетъ фарфоръ въ видѣ чайниковъ особой формы[138] и большихъ чашекъ, какія у насъ называются полоскательными; затѣмъ самовары, сундуки съ оковкой, прутовое и полосовое желѣзо, чугунные котлы, папиросы и спички — послѣднія преимущественно двухъ фабрикъ: Воронцовой въ Ирбитѣ и Гезена и Митчинсона въ Москвѣ. Вывозятся также, хотя и въ меньшемъ сравнительно съ названными товарами количествѣ, наши мануфактурныя издѣлія, въ особенности клѣтчатыя шерстяныя и пеньковыя чалмы, а также чалмы кисейныя, вышитыя по концамъ золотою нитью. Тѣ и другія какъ здѣсь, такъ и въ Афганистанѣ очень нравятся и раскупаются предпочтительно предъ прочими привозными издѣліями сего рода, не исключая и англійскихъ. Причина, какъ уже говорилъ я и раньше, заключается въ томъ, что наши фабриканты до сихъ поръ еще умѣютъ болѣе европейскихъ угождать азiятскому вкусу и соображаться съ потребностями тамошняго мусульманина. Насколько это важно, примѣромъ служитъ, между прочимъ, одинъ фактъ, замѣченный еще въ 1840 году Н. Ханыковымъ и не забытый въ Бухарѣ даже до настоящаго, времени. Въ то время навезли туда изъ Пешавара чрезъ Месхедъ много шалевыхъ чалмъ и поясовъ англійскаго издѣлія, и именно глазговскихъ фабрикъ, но всѣ эти издѣлія рѣшительно не пошли въ продажу, не смотря на всю свою добротность и красоту, тогда какъ наши клѣтчатыя чалмы раскупались отлично. Въ чемъ же дѣло? А въ томъ, что на глазговскихъ шаляхъ, были вышиты птицы; мусульманинъ же, по закону, не можетъ во время молитвы имѣть на себѣ никакихъ изображеній изъ міра животнаго. Съ тѣхъ поръ за нашими клѣтчатыми шалями установилась въ Бухарѣ такая прочная репутація, что въ теченіе слишкомъ сорока лѣтъ ничьи усилія не могли пошатнуть ее. Другой примѣръ, замѣченный тѣмъ же Ханыковымъ, представляетъ нашъ сахаръ въ маленькихъ головкахъ, какія въ самой Россіи вы рѣдко гдѣ встрѣтите, тогда какъ здѣсь ихъ сколько угодно. Дѣло въ томъ, что при достарханѣ подарить почетнаго гостя сахаромъ считается у азiятовъ выраженіемъ, такъ сказать, du haut genre; но дарить кусками отрубленными отъ головы — это уже неприлично — надо дарить цѣлую голову, а это убыточно, въ особенности при здѣшней дороговизнѣ сахара. Наши заводчики смекнули въ чемъ тутъ суть и стали отливать спеціально для Средней Аэіи маленькія головки отъ двухъ до пяти фунтовъ — и съ тѣхъ поръ дѣло ихъ даже до сего дня процвѣтаетъ здѣсь отлично. Вся штука въ томъ, чтобы во-время умѣть приноровиться не только къ потребителямъ, но и къ самымъ прихотямъ потребителя.
