Въ правленіе Маассума, рейсъ-и-шаріатъ былъ обязанъ ежедневно обходить улицы въ сопровожденіи своихъ онбашей (десятниковъ), вооруженныхъ четырехвостными плетками, и подвергать встрѣчныхъ людей всенародному испытанію въ знаніи религіи. Кто не могъ сказать по-арабски нѣсколько обязательныхъ молитвъ или фарзегайнъ и прочесть наизусть извѣстные стихи Корана, того тутъ же на мѣстѣ жестоко драли плетками, либо сажали въ клоповникъ на болѣе или менѣе продолжительное время, смотря по тому, какую сумму могли предложить въ подарокъ рейсу родственники потерпѣвшаго. За неисправное посѣщеніе мечети или же опущеніе обязательныхъ часовъ молитвы виновные на первый разъ подвергались тѣлесному наказанію, а на второй — смертной казни. Подобнымъ же образомъ поступали съ пьющими вино и курящими табакъ или опіумъ; прелюбодѣи же прямо передавались палачу, и лишь одно батчебазство не влекло за собой никакого наказанія.

Ташкентскій аптекарь г. Краузе сдѣлалъ очень интересное изслѣдованіе тѣхъ матеріаловъ, изъ которыхъ приготовляются косметическія средства для туземныхъ женщинъ. Средства эти одни и тѣ же для всей Средней Азіи и заключаются въ слѣдующемъ:

1) Усма (Ysatis tinctoria), разводимая въ садахъ и служащая для окрашиванія бровей въ черный цвѣтъ. Чтобы получить краску, берутъ свѣжіе листья усмы и выжимаютъ изъ нихъ сокъ на дно чайной чашки. Сокомъ этимъ, съ помощью тростинки, замѣняющей кисточку, мажутъ брови и междубровье. Сдѣланная такимъ образомъ черта имѣетъ сначала грязновато-зеленый цвѣтъ, который чрезъ нѣсколько минутъ переходитъ въ темно-синій (индиго). Краска держится на бровяхъ недолго и потому окрашиванье ихъ повторяется чуть ли не черезъ день.

2) Сурьма (Antimonium crudum), черный порошокъ, употребляемый женщинами и взрослыми дѣвушками для «подведенія» глазъ. Операція производится слѣдующимъ образомъ: въ порошокъ сурьмы погружаютъ до половины небольшую спичку и затѣмъ вкладываютъ ее въ глазъ, который, естественно, при этомъ закрывается, вслѣдствіе чего одновременно окрашиваются въ черный цвѣтъ обѣ вѣки. Операція происходитъ весьма быстро, и самое вкладываніе спички дѣлается такъ ловко, что нисколько не вредить глазу. Впрочемъ, сурмленіе глазъ въ Бухарѣ въ ходу и между мужчинами: главный церемоніймейстеръ (шигаулъ) его высокостепенства, Дурбинъ-инакъ, да и самъ эмиръ, насколько я замѣтилъ, не пренебрегаютъ этого рода кокетствомъ.

3) Упа — обыкновенныя свинцовыя бѣлила, употребляемыя какъ пудра для бѣлизны лица, но только лишь тѣми женщинами, у которыхъ кожа на лицѣ отличается значительною желтизной.

4) Эйликъ — красная вата, приготовляемая изъ корня одного растенія изъ семейства Boragineae (названіе самаго растенія еще неизвѣстно) слѣдующимъ образомъ: сначала настаиваютъ этимъ корнемъ воду, пока она не приметъ розовый цвѣтъ, и тогда опускаютъ въ нее для окраски вату, которая употребляется всѣми безъ исключенія туземными женщинами, не исключая и маленькихъ дѣвочекъ, для румяненья щекъ.

5) Тышъ-калы — сѣро-бурый порошокъ, состоящій, по разсказамъ сартовъ, изъ нароста на листьяхъ фисташника. Наростъ этотъ, называемый бызгунджъ, превращаютъ въ порошокъ, прибавляя къ нему окалины, которыя берутся въ кузницахъ изъ-подъ наковальни. Оба эти вещества смѣшиваются въ извѣстной пропорціи и составленный такимъ образомъ порошокъ служитъ для черненія зубовъ.

6) Хенна (Impatiens balsamina). Изобильно разводимое въ садахъ ради украшенія, растеніе это употребляется для окраски ногтей, что производится слѣдующимъ образомъ: истолокши листья и цвѣты хенны, прибавляютъ къ нимъ самую маленькую дозу квасцовъ, и полученную изъ этой смѣси массу прикладываютъ на тряпкахъ къ пальцамъ рукъ и йогъ, которые вслѣдъ затѣмъ забинтовываются на ночь. Спустя нѣсколько часовъ, ногти получаютъ желто-красный цвѣтъ.

Помады для волосъ туземныя жешцины не употребляютъ вовсе; но для очистки, укрѣпленія и рощенія волосъ употребляется ими кислое молоко (катыкъ). Сначала онѣ намазываютъ волосы катыкомъ, а потомъ промываютъ ихъ горячею водой, и результаты этого средства удивительны: волосы у сартянокъ вообще чрезвычайно густы, длинны и мягки. Что до косметическихъ мылъ сартовскаго издѣлія, въ видѣ маленькихъ плитокъ, то ихъ два сорта: черное и желтое. Приготовляются они изъ простаго мыла съ примѣсью, вмѣсто духовъ, измельченной въ порошокъ гвоздики. Духовъ у туземцевъ не дѣлается, а вмѣсто нихъ женщины и муж чины употребляютъ душистыя масла, преимущественно розовое, и еще какое-то подъ названіемъ атыръ, или же пропитываютъ свои уборы запахомъ душистыхъ травъ и цвѣтовъ, которые кладутъ въ сундуки между платьями. Въ наибольшемъ употребленіи рейханъ (Ocumium basilicum) и роза. Изъ рейхана также выдѣлывается ароматическое масло.

Насколько пьянство распространено между сартами, это мы видимъ въ каждый изъ большихъ мусульманскихъ праздниковъ въ Ташкентѣ, когда туземцы, натянувшись у себя хмѣльной бузы, цѣлыми компаніями отправляются въ русскую часть города спеціально съ цѣлью догуливать на «Пьяномъ базарѣ», и напиваются они какъ бузой, такъ и водкой не хуже нашихъ «православныхъ», но во хмѣлю не буйны и только любятъ иногда погорланить свои пѣсни. Впрочемъ, это явленіе въ сартовскомъ быту вовсе не новость, хотя иные и склонны приписывать его русскому вліянію. Дѣло въ томъ, что исторія Трансоксаігіи полна слишкомъ частыми примѣрами самаго безобразнаго пьянства, которому были подвержены даже эмиры, эти святѣйшіе представители власти Пророка. Такъ, еще въ IV вѣкѣ Геджры (X вѣкъ по Р. X.) Эбу-Али, по свидѣтельству Мирхонда, «разбилъ о стекло виннаго стакана зданіе воздержанія, казавшѣеся твердымъ какъ камень». Самъ великій Тимуръ не чуждался вина, и во дни мира на его пирахъ происходили обильныя попойки, какъ свидѣтельствуютъ о томъ его біографъ и апологетъ Шерифъ-Эддинъ и донъ Рюн-Гонзалесъ де-Клавихо, посланный къ Тимуру испанскимъ королемъ Генрихомъ III съ предложеніемъ дружбы. Въ Тимуровыхъ пирахъ участвовали даже и женщины, его родственницы и гаремныя дамы, и даже съ открытыми лицами^ и пивали не хуже мужчинъ, въ особенности принцесса Ханзаде, супруга сына Тимурова Мираншаха. Сами принцессы задавали пиры и попойки, на которыя приглашались мужчины и даже христіанскій посланникъ. По словамъ Вамбери, «употребленіе спиртныхъ напитковъ, бывшее у магометанъ уже издавна въ ходу, достигло во время господства монголовъ высшей степени вредности. Уже при Харезмійцахъ предавались пьянству наиболѣе выдающіяся личности, а при Чингисидахъ и Тимуридахъ самою обыкновенною болѣзнью была delirium tremens potatorum». Изъ записокъ султана Бабера также можно составить себѣ понятіе, до какой сильной степени распространенъ былъ въ его время порокъ пьянства во всей мусульманской Азіи. Благочестивѣйшій султанъ Ахмедъ-Мирза Аладша обыкновенно по двадцати и по тридцати дней предавался «благочестивому пьянству», ибо и въ пьяномъ видѣ, среди оргій, не забывалъ каждый день творить пять разъ установленныя молитвы. Но за то братъ его, султанъ Махмудъ, наслѣдовавшій послѣ него престолъ Бухары, всю жизнь свою проводилъ среди безпрерывныхъ оргій, пренебрегая молитвами и не уважая вовсе религіи. Баберъ-Мирза, сынъ эмира Байсонкура, умеръ въ ранней молодости отъ чрезмѣрнаго употребленія спиртныхъ напитковъ. Изъ династіи Шейбанидовъ, Бурханъ-ханъ своею распутною жизнью и безпробуднымъ пьянствомъ успѣлъ даже возбудить къ себѣ всеобщее отвращеніе и презрѣніе. Изъ династія Аштар-ханидовъ, Вели-Мегмедъ-ханъ тоже прославился какъ добродушный пьяница и распутникъ. Полагаю, что достаточно и этихъ примѣровъ (хотя ихъ можно бы было продолжить на многихъ страницахъ) для нагляднаго доказательства, что средне-азiяты никогда не были строгими мусульманами по духу; за то на почвѣ внѣшняго религіознаго формализма по части обрядностей и проч. они безупречны, и если можно назвать ихъ фанатиками, то только развѣ фанатиками внѣшняго формализма, да и то далеко не всесословно.