Но еще более, чем недостаточная активность в приобретении новых источников информации, руководство африканского отдела было обеспокоено многочисленными (естественно, по мерам загранработы), хоть и мелкими, но чреватыми большими осложнениями происшествиями, словно преследовавшими невезучего Выжула. Трудно сказать, чем это объяснялось: и парень он вроде бы был вполне самостоятельный, в институт международных отношений поступил после службы в воздушно-десантных войсках, и прошел, казалось бы, неплохую жизненную школу, однако во многих его действиях сквозили то какая-то непонятная робость, то наоборот какое-то пренебрежение здравым смыслом и элементарными мерами безопасности. Такое случается с людьми, пытающимися скрыть от окружающих неуверенность в себе и хоть как-то компенсировать недостаток решительности и отваги.

А в итоге на этой почве одна за другой происходили различные накладки, за которыми рано или поздно, могло последовать и более серьезное происшествие.

В общем, для меня это был еще один объект пристального внимания и контроля.

В немногочисленных резидентурах, а именно к таковым относится большинство резидентур в африканских странах, каждый сотрудник на счету. Когда в распоряжении резидента всего три-четыре человека, он не может позволить, чтобы хотя бы один из них выпадал из «ансамбля», потому что сразу оголяется какой-то важный участок. В таких резидентурах все, независимо от своей специализации, должны заниматься всеми направлениями оперативной работы: вербовать агентов и работать с ними, добывать информацию, писать сообщения, обеспечивать безопасность проводимых мероприятий, советских учреждений и всей советской колонии — то есть быть специалистами широкого профиля, мастерами на все руки.

Это в больших резидентурах можно разделить всех работников по линиям работы и каждому поручить какой-то конкретный участок или поставить перед ним ограниченную задачу: один ищет полезные связи и устанавливает с ними первичный контакт, другой ведет их изучение, третий осуществляет вербовку, четвертый работает с агентом, пятый занимается поддержанием безличной связи, шестой прикрывает четвертого или пятого, седьмой… впрочем, всего и не перечислить!

А в итоге в больших резидентурах работник может провести за границей много лет, но, выполняя какие-то узкие задачи, так и не овладеть всеми направлениями и приемами оперативной работы.

Когда я находился в натовской стране, один из моих коллег по резидентуре работал с агентом, занимавшим скромную должность охранника в региональном штабе этого военно-политического блока. Впрочем, слово «работал» применительно к данному случаю звучит весьма относительно, потому что за две командировки общей продолжительностью более восьми лет мой коллега виделся с этим агентом всего несколько раз, а все остальное время поддерживал с ним безличную связь.

Эта безличная связь заключалась в том, что охранник в течение нескольких недель набирал определенный объем секретных документов, предназначенных для уничтожения, однако ухитрялся не сжигать их или спускать в бумагорезательную машину, а вывозить на городскую свалку и оставлять там в обусловленном месте.

Примерно раз в месяц, получив от охранника условный сигнал, мой коллега, предварительно тщательна проверившись и убедившись в отсутствии наблюдения, приезжал на свалку и забирал мешок, одновременно оставляя в другом месте пакет с деньгами.

Эту ответственную операцию прикрывали еще несколько сотрудников резидентуры, в задачу которых входило гарантировать скрытность посещения свалки и доставку мешка в посольство.

Последующие две-три недели мой коллега, закрывшись в специально отведенном для этого помещении, раскладывал на нескольких больших столах пасьянсы из обрывков секретных документов, собирал их постранично, клеил, фотографировал, переводил и т. п. Иногда он едва успевал закончить эту работу до следующей передачи.

Эффект от этой затеи был, конечно, потрясающий, потому что в документах содержались сведения, предоставляющие для нашей страны исключительный интерес, и мой коллега, как и все, кто, кроме него, имел отношение к работе с этим агентом, неоднократно получали поощрения и государственные награды. Учитывая важность и трудоемкость этой работы, других поручений ему не давали, чтобы не ставить его под удар и не давать контрразведке повода окружить его навязчивой заботой и вниманием.

И вот при всей значимости того, чем он занимался, мой коллега так и не приобрел многих навыков, столь необходимых полноценному оперативному работнику. Если бы ему довелось оказаться, скажем, в какой-нибудь африканской стране, где от него потребовалось бы выполнять и другие обязанности, то, несмотря на большой стаж работы в разведке, он, скорее всего, оказался бы просто беспомощным.

Конечно, работать в Америке или Европе намного престижнее, чем в той же Африке. Но начинать, по-моему, лучше все же с какой-нибудь африканской или азиатской страны, потому что только там можно приобрести весь комплекс профессиональных навыков и стать настоящим разведчиком. А уж потом можно ехать куда угодно, хоть в Нью-Йорк или Париж!

В некотором смысле резидентуру можно сравнить со сборной футбольной командой, где есть игроки различных амплуа: вратари, защитники, полузащитники, нападающие, не считая различного вспомогательного персонала. И, подобно сборной команде, коллектив резидентуры можно формировать, руководствуясь двумя принципами: «звездным», когда в команду включаются яркие индивидуальности — игроки, каждый из которых способен самостоятельно решить стоящую перед командой задачу, или набрать в команду пусть средних по классу и возможностям, но хорошо дополняющих друг друга и тяготеющих к коллективным действиям игроков и попытаться создать из них дружный и слаженный ансамбль.

Применяя второй принцип, можно комплектовать команду из «связок», состоящих из двух-трех игроков, постоянно выступающих в одном клубе и понимающих друг друга с полуслова.

Как-то, возвратившись примерно в одно время из второй командировки, я и еще двое моих коллег — представители трех ведущих оперативных подразделений — обратились к руководству разведки и попросили направить нас вместе в любую страну, пообещав, что мы сообща обязательно добьемся хороших результатов.

Однако к нашему предложению отнеслись довольно подозрительно (что это они так «спелись»?), и оно было отвергнуто под тем предлогом, что это непозволительная роскошь. Другими словами: зачем при дефиците хороших работников собирать трех, каждый из которых способен повести за собой коллег, в одной резидентуре, если можно рассредоточить их по разным!

А еще сослались на одного авторитетного теоретика американской разведки, который сравнивал резидентуру не с футбольной командой (как известно, футбол в США не слишком популярен), а с экипажем академической восьмерки, и рекомендовал при ее комплектовании ориентироваться на средних, но равных по классу «гребцов», потому что «звезды» склонны к индивидуализму и своими чересчур сильными, но несогласованными гребками только «раскачивают лодку».

При таком теоретическом и практическом единодушии все резидентуры формируются, как правило, стихийно, потому что состоят из представителей различных управлений и отделов, причем каждый из них руководствуется прежде всего своими интересами и мало заботится о том, как тот или иной сотрудник впишется в коллектив и насколько этот коллектив будет жизнеспособен.

И все же хорошо, когда в резидентуре есть если уж не «звезда», то хотя бы «звездочка»!

Однажды один знаменитый футбольный тренер сказал, что если в его распоряжении будет игрок, который обладая скверным характером, не умеет ничего, но в каждой игре забивает хотя бы один гол, то ему всегда найдется место в основном составе его команды.

Так и в разведке: если разведчик умеет, как говорится, стабильно вербовать, то, какой бы он ни был непокладистый, любой резидент, озабоченный не столько показухой, сколько болеющий за успех дела, всегда захочет видеть его в числе своих подчиненных.