Вошёл Иосиф Григорьевич и поставил перед Андреем чашку аппетитно дымящегося кофе.

– Ну как, узнаёшь? Друзья шайтана – по тебе работают. Гражданин Пышный – начальник одного из подотделов, и Смирнов, который собственно душа расследования. Над ними словно тень отца Гамлета – неподкупный Гамлет Исаевич Салтанмурадов, начальник Управления по борьбе с экстремизмом. Ох ну сложный человек! Никак с ним не договориться. Но насколько я понял ситуацию – Гамлет действует по указанию замначальника УВД Зайцева.

Андрей сделал глоток.

– Злодеи! Вот так, Иосиф Григорьевич, всяк сиротку обидит.

И он указал пальцем на фото Смирнова.

– Этого я знаю. Он меня тормознул на дороге, обыскал машину, обнаружил левые печати и развёл при двух свидетелях и еще двух ментах на 57 тысяч.

Он вкратце рассказал о происшествии, и начал предположительно обрисовывать, за что Управление «Э» может его прессовать – видимо за вексельные дела плюс неизвестные косяки обитателей Мойки, 70, но особист его прервал:

– Так, стоп! Твои дела меня не интересуют, прав ты или неправ, я получаю деньги и моя обязанность тебя защищать. Расскажи подробнее, как передал деньги Смирнову.

И присвистнул:

– 57 тонн – работают питерцы! Это тебе не мелочь по карманам тырить.

Андрей еще раз рассказал, более подробно, присовокупив вопрос: «А разве сотрудники Управления «Э» могут стоять на трассе как ГАИшники и доить водителей?!»

– Да все могут, у кого есть форма, – отозвался особист. – Я вот сейчас выну из шкафа свою, возьму полосатую палочку да и выйду на трассу. И у меня с моими полковничьими погонами дела пойдут получше, чем у твоего летёхи.

Иосиф Григорьевич откинулся в кресле.

– Значит он у нас взяточник… Принципиальный взяточник – взял деньги а потом решил прессануть по линии закона. Странно…

И он набрал своему другу, замначальнику УВД Волгограда, бывшему начальнику УБОП Вячеславу Уварову.

– Слушай, Слав, тут такое дело…

Посовещавшись, он отложил трубку.

– Сколько ты здесь пробудешь? Хочешь завтра уехать? Тебе надо будет подать заявление в Службу собственной безопасности МВД. Не бойся, никто тебя не задержит. Пойдёшь к тому, кого я тебе назову.

Вырешив главное, стали обсуждать второстепенные вопросы. Поговорили за бухгалтершу Совинкома, допустившую растрату. Она инкассировала аптечную выручку и израсходовала оттуда на личные нужды двадцать тысяч рублей. Это произошло две недели назад в пятницу и обнаружилось через четыре дня, во вторник. Провинившаяся сразу же во всем призналась и стала плакаться: мол, у неё серьезные обстоятельства, какие-то немыслимые долги, и если бы она не закрыла их в пятницу, то были бы ужасные последствия. Ей резонно намекнули: а ответственность за воровство на фирме – это что, игрушки, это не «ужасные последствия»?! И чем те последствия за долги, за которые она толкует, ужаснее наказания за воровство на Совинкоме?!

Воровка очень удивилась, когда её уволили и потребовали немедленно покрыть недостачу. Вообще она рассчитывала потихоньку возмещать растрату – из зарплаты или других источников. А теперь, если она потеряет работу, то из каких денег будет выплачивать?

Она морочила всем голову, и Ирина настолько прониклась её бредом, что почти согласилась оставить её, но Андрей велел решить вопрос через Иосифа Григорьевича. Ирина пошла к нему и под диктовку приглашенного оперуполномоченного написала соответствующее заявление. Далее всё сделали очень быстро – милиционеры нагрянули по месту прописки воровки и вытрясли с её пожилой матери двадцать тысяч (та обежала всех соседей и родственников и за два дня набрала нужную сумму мелкими купюрами). И сейчас, когда Давиденко передавал деньги, то так жалостливо рассказывал процесс взыскания долга, что Андрей чуть не разрыдался:

– Да, Иосиф Григорьевич, если бы в моих глазах жили слёзы, они бы избороздили моё лицо.

А в следующий момент он действительно чуть не заплакал, потому что особист потребовал десять тысяч за услуги – если бесплатно, то милиция бы не подорвалась работать с должницей и ждать пришлось бы неопределенно долго и скорее всего безрезультатно.

– Но вы не предупредили, я бы увеличил сумму к взысканию в два раза! – возмутился Андрей, но было поздно. Пришлось отсчитать половину из тех двадцати тысяч, которые милиционеры вытрясли с матери растратчицы.

Закрыв все вопросы, подробно проинструктированный, Андрей покинул кабинет Иосифа Григорьевича. Одна проблема как будто решилась. Нужно написать телегу на Николая Смирнова, а на Гамлета Салтанмурадова надавят через руководство УВД.

Но Андрей уже терялся, что для него сейчас лучше: ждать прихода обещанных денег в камере (уважительная причина для компаньонов! А в банк они не сунутся, доступ к расчетным счетам у одного только Андрея) или тупо ждать, когда они разорвут на части, узнав о недостаче. Одно другого стоит.

В ресторане «Маяк» официанты поспешно закрывали окна, но те всё время распахивались вновь, снося картины и разбивая вазы: на улице бушевала гроза. Предметы летали вокруг, но сюрреалистическое совещание продолжалось.

– Ну Андрей, такую тему поднял – сколько уже дней не даёт покоя человеческим людям! – в своей традиционной ироничной манере восклицал Иосиф Григорьевич.

– Как ты влип в это дерьмо? – спросил Уваров.

– Если честно, в жизни я наделал немало ерунды, – с очаровательной улыбкой заявил Андрей.

– Бизнес тоже требует от коммерсанта платы за участие в нём, – загадочно произнёс Давиденко, и в его голосе начали сквозить интонации строгого физкультурника, произносящего речь перед строем школьников.

Уваров был неумолимо строг:

– Тебя обкрутили, как глупую кошку, твоим же хвостом. Не хочу лукавить: если кто-то захочет тебя шлепнуть, у него есть для этого все шансы.

Когда появилась официантка, в разговоре возникла заминка. Уваров копался в меню, и Андрею оставалось попробовать вывести беседу из формального русла.

– Не я выбирал свой путь, а он меня.

Давиденко выразительно посмотрел на официантку, торчавшую подле стола с блокнотом наготове:

– Нам как обычно.

Спрятав руки под стол и тем самым избавив себя от необходимости жестикулировать, Андрей мягко улыбнулся:

– В любом случае, выбери я любое другое занятие, бабушка бы меня убила.

Сквозняк в очередной раз распахнул окно, но на этот раз со столов ничего не упало. Иосиф Григорьевич Давиденко озвучил то, что им с Уваровым удалось выяснить.

Высокопоставленные люди из Москвы (на уровне премьер-министра) моделируют ситуацию, при которой бы российский народ, исполненный любви к твёрдой власти и преклонения перед силой, считал бы, что он погибнет, если им не будут управлять более энергично, и громкими криками призывал бы спасителя. При этом кто-то наверху (скорее всего премьер-министр) выступит в роли вожделенного спасителя. И скорее всего, протолкнет через правительство и Госдуму пакет непопулярных законов, которые в обычной ситуации не протолкнуть. Но для того, чтобы стать спасителем, надо обнаружить какую-нибудь опасность и предотвратить её. Поэтому известие о террористической группировке весьма своевременно.

Поедая свинину на кости с овощами-гриль, Андрей слушал кошмарные подробности того, в какую историю влип. Оказывается, в его лице создан образ исчадия ада с копытами, интернет-инкарнация Сатаны. Его деловая активность, тендеры, аккумуляторный завод, а также афера с векселями – этот пласт жизни не интересует милицию. Их интересует интернет-активность – сайты Razgon.net, Razgon.us. Эти ресурсы, на которых выкладываются ролики с убийствами нерусских и происходит общение граждан со специфическими наклонностями, стали очень популярными, и никого не удивит, что владелец сайтов окажется террористом, на счету которого куча преступлений. Милиционеры, как обычно, пошли по пути наименьшего сопротивления, и вместо мучительных поисков черной кошки в темной комнате, в которой кошки нет, решили при свете дня поймать первую попавшуюся кошку на улице и покрасить её в черный цвет. Разработан план: экстремистское движение должно разрастись, принять более четкие формы, пожалуй, полезно даже поддержать его, раздуть, приукрасить – и задушить лишь после того, как из него будет извлечена максимальная польза. Вероятно, с помощью террористического заговора премьер-министр рассчитывает упрочить свою власть, опередить конкурентов, ослабить оппозицию, посрамить президента и стать долгожданным спасителем.