— Что ты имеешь в виду? 

— А если я скажу тебе, что если имя отправителя не узнаешь ты, я сделаю это сама? 

Он удивленно смотрит на меня, и у него вырывается резкий смешок. 

— Я серьезно. — Голос дрожит. — Если бы я сказала тебе, что между нами все кончено, пока ты не сообщишь мне имена паразитов, которые испортили, как минимум, двадцать четыре часа моей жизни, как бы ты поступил? 

Теперь Джеймс мрачно сверлит меня взглядом. 

— Конечно, узнал бы. 

— Правда? — с надеждой спрашиваю я. 

— Проклятие, ну конечно, — утверждает он. — Я ведь не собираюсь терять тебя из-за пары говнюков с работы. 

— Тогда вперед, — не ведусь я на блеф. 

— Что? 

— Звони и выясняй. 

— Ты серьезно? 

— Да, серьезно. — Я твердо смотрю ему в глаза. 

— Ты хочешь, чтобы я обзвонил всех прямо сейчас? 

— Да. Иначе этим займусь я. 

— Тогда ладно. — Он поднимает брови и вытаскивает мобильник. — Я сейчас позвоню Джереми и посмотрю, сможет ли он пролить свет на ситуацию. Но при этом выглядеть я буду настоящим придурком. — Он пролистывает список контактов, затем нажимает зеленую кнопку и подносит телефон к уху.

— Стой! — говорю я. Джеймс смотрит на меня. — Положи трубку! 

— Уверена? 

— Клади. 

Он захлопывает сотовый и говорит: 

— Я бы сделал это, если ты так хочешь. 

— Нет. Все хорошо. Нормально. 

Сегодня я опять ложусь рано, но на этот раз Джеймс идет со мной и держит меня в объятиях, пока я засыпаю. Я не сомневаюсь, что ему хочется секса, но он не предпринимает никаких попыток, и не устань я так сильно, то, наверное, спросила бы, почему. 

Наутро, снова проснувшись на заре, с полчасика позволяю себе помечтать о Нейтане и поразмышлять о том, что он делает сейчас, а что мог бы делать. Теряюсь в своих печальных думах, а солнце тем временем поднимается все выше и светит все ярче, и когда из спальни появляется Джеймс, я приказываю себе, что на сегодня хватит. По пути на работу стараюсь свести грезы к минимуму, а на следующее утро позволяю себе лишь десять минут одиночества и угнетения, прежде чем заставляю себя приободриться. Проходит первая неделя, мы с Джеймсом возвращаемся к повседневной жизни. Я перестаю снова и снова, словно фильм на повторе, проигрывать в голове эпизоды своего пребывания в Сиднее. А когда начинаю погружаться в мечты о ночах под звездами, прохладных влажных пляжах и высоком серфере с взлохмаченными волосами, это кажется немного нереальным, и я утаскиваю себя назад к сокрушительно реальному настоящему.

          ***

— Привет… — сонно бормочет Джеймс, просыпаясь и видя, что в субботу в восемь утра я все еще с ним в кровати. Смотрю на него сверху вниз, а он моргает голубыми глазами, пытаясь проснуться. 

— Привет, — улыбаюсь я. — Я сейчас как раз думала о завтраке в постели. Хочешь? 

— Нет. — Он зевает, толкая меня обратно на простыни. — Пока нет. 

С сексуальной улыбкой Джеймс направляет мою руку к своим боксерам. Мы не занимались любовью с самого моего отъезда в Австралию, но сейчас, чувствуя, как он возбужден, я неожиданно страстно этого хочу. Шаловливо улыбаюсь Джеймсу и освобождаюсь от пижамных шортиков. Он нависает надо мной и начинает страстно меня целовать. Я спускаю его трусы и провожу руками по широкой груди, пока он расстегивает мою кофточку. 

— Я люблю тебя, — шепчет он, сосредотачиваясь на моих сосках. Я с шумом втягиваю воздух, когда Джеймс, наконец, входит в меня. Ощущение новое. Другое. Он начинает двигаться быстрее, а я не могу справиться с собой, вновь уносясь в мечты о Нейтане. Каков бы он был в постели? Неожиданно мне кажется, что это грудь Нейтана, ягодицы Нейтана, на меня смотрят глаза Нейтана. Мы достигаем оргазма одновременно, и Нейтан погружается в меня одним последним жестким рывком. Потом он отрывается от меня и перекатывается на спину — передо мной Джеймс. И я начинаю всхлипывать. 

— Что-то не так? — тревожится он, садясь. 

— Прости… 

— Люси, что случилось? 

Никогда раньше не плакала после секса. 

— Просто это было так… сильно. 

Я вытираю глаза. 

— Иди ко мне, малышка. — Джеймс смеется с облегчением, привлекая меня к себе в объятия. — Я тебя люблю, — повторяет он. С минуту я тихо лежу и думаю о Нейтане, и мне хочется плакать еще больше. Глубоко вздыхаю, и Джеймс прижимает меня крепче. Молча говорю себе, что должна высвободиться, и это заставляет меня снова зарыдать. Дыхание вырывается судорожными всхлипами. Джеймс отстраняет меня и участливо смотрит в мои полные слез глаза. А я смотрю в его голубые и вижу в них мерцающий образ Нейтана. Отворачиваюсь.

— Что с тобой? 

— Ничего. Просто немного подавлена. 

— Из-за чего? — недоумевает Джеймс. 

— О боже. — Я сажусь в постели. — Просто слишком много навалилось за последние недели, — пробую я объяснить. — Возвращение домой после стольких лет, встреча со старыми друзьями — здесь у меня ни с кем такого не было. Потом свадьба Сэма и Молли… На душе было так плохо, когда пришлось снова уезжать. Я хотела остаться. 

— И тебе даже не хотелось снова увидеть меня? — с грустью спрашивает он. 

— Конечно, хотелось, — неловко лгу я. А потом просто говорю правду. — Вообще-то, нет. Прости, Джеймс, но не хотелось. 

Что? Откуда взялась такая честность? 

Он глядит на меня с удивлением и обидой. Но я как-то странно безразлична к его боли. 

— Прости. — Я пытаюсь, чтобы это прозвучало искренне. Что со мной не так? — Просто… Там я будто находилась в другом мире. Ты был так далеко, и какое-то время я была на взводе из-за того сообщения. Я так хорошо проводила время с друзьями, там лето, солнце… Я чувствовала… Я хотела быть… свободной. 

— Просто отлично! — восклицает он. 

Зачем я это говорю? Как бы наказываю его за секс со мной? Внезапно меня охватывает жалость. 

— Боже, прости, Джеймс. Мне не следовало ничего говорить. — Я дотягиваюсь до его руки и сжимаю ее. Он никак не реагирует. — Джеймс, пожалуйста. Я не хотела выражаться столь грубо. Мне просто нужно опять войти в колею. Не знаю, почему так себя веду. 

Он лежит, уставившись прямо перед собой. 

— Джеймс, поговори со мной. 

Молчание. 

— Мне надо было держать свой проклятый язык за зубами! — Холодок в его поведении мгновенно улетучивается из-за моего внезапного приступа ярости. 

— Нет, все нормально. — Наконец он смотрит мне в глаза. — Я предпочитаю, чтобы ты была со мной честна. 

— Я не хотела тебя расстраивать. Пожалуйста, пойми меня. Я только немного выбилась из колеи, понимаешь? Все будет хорошо. 

— Знаю. — Джеймс вытягивает руки, чтобы погладить мои плечи.

Смахиваю слезы и, чувствуя себя предательницей по отношению к своему парню, с тоской гляжу на шкаф, где надежно спрятана кассета Нейтана.

Наконец-то выходные. Мэнди не давала мне спуску всю неделю. Ей привалил заказ: открытие в Сохо новомодного бара, находящегося в процессе покупки знаменитым итальянским футболистом Джанлукой Луиджи и его супругой Элизой — американским модным дизайнером. Мэнди хочет, чтобы я курировала проект, а это сулит поездку в Милан на встречу с клиентами в следующем месяце и организацию шикарной вечеринки с участием множества звезд. Такое ответственное мероприятие — самая серьезная раскрутка из тех, что мне доводилось проводить, и если я справлюсь, то получу солидную премию. Плюс познакомлюсь с семейством Луиджи, а от Джанлуки в восторге все девчонки в офисе. 

Хлоя и Джемма страшно завидуют. Хлоя нудит, уговаривая меня замолвить за нее словечко, чтобы тоже поехать в Милан. Конечно, вдвоем будет веселее, но в настоящее время и думать об этом не хочется. 

Джеймс всю неделю настойчиво требует секса. Кажется, он испытывает меня после недавнего срыва. По-прежнему отнекиваюсь, ссылаясь на смену часовых поясов, но понимаю, что всему есть предел. Однако Джеймс, похоже, больше не сердится на меня за то, что я созналась в своем нежелании покидать Сидней.