— Я хочу быть в курсе всего, что до тебя дойдет, Джерон, — сказал Седрик. — Смотри не разочаруй меня во второй раз.

При воспоминании о первом разе Джерон покрылся холодным потом. Тогда Седрик пришел в ярость из-за того, что Джерон не доложил ему о появлении Хранителя в Брагор-Нале. Гилдрин пытался оправдываться тем, что сам узнал об этом лишь спустя несколько дней, а потом подумал, что подобные сведения не представляют особой важности. Чем могло присутствие Хранителя грозить Седрику, да и вообще кому бы то ни было в Брагор-Нале? Он высказал эти свои соображения оверлорду, и сразу понял, что свалял дурака, потому что в ответ услышал такую яростную и ядовитую отповедь, что плюхнулся на переговорное устройство, чтобы заглушить звук и не разбудить спавшего в соседней комнате Ловела.

Поэтому новый разговор был чрезвычайно важен. Нельзя сердить Седрика дважды.

— Слушаю, Джерон, — послышался голос Седрика после первого же гудка. — Предупреждаю: для тебя будет лучше, если ты запасся новостями.

— Они есть, оверлорд, — безуспешно пытаясь придать твердость своему голосу, ответил Джерон.

— Тебе известно, где они?

— Я только что от них. Мой брат их сейчас провожает.

— Провожает? — угрожающе повысив голос, переспросил Седрик.

— Да, оверлорд, — еле слышно подтвердил Джерон. — Они собираются перейти Срединный хребет и попасть в Уэрелла-Наль. Хотите, я их задержу? Можно придумать что-нибудь насчет Правительственной Службы Безо…

— Не надо, — прервал его Седрик и надолго замолчал, так что парень даже подумал, не прервалась ли связь. — Не надо, — наконец задумчиво повторил оверлорд. — Так даже лучше. Лишний шум мне не нужен. Поэтому разумнее всего сделать это в другом Нале.

Джерон кашлянул:

— Простите, оверлорд?

— Ничего, — сухо ответил Седрик. — Ты хорошо поработал, Джерон. Следующий разговор через неделю в обычное время.

Резкий щелчок — и Седрик отключился. Парень осел на каменный пол коридора, прикрыл глаза и перевел дыхание. «Но разве иначе мы могли бы позволить себе мобиль и квартиру? — в который раз спросил он себя.— Разве иначе мы получили бы работу на Ферме? Я это делаю для Довела».

Ему было плохо в Нале. С самого первого дня он ощущал на себе гнетущую тяжесть громоздких зданий, как будто тащил их на спине. Ему было неприятно видеть коричневый туман, подобно заразе покрывавший небо, а постоянный шум, к которому он никак не мог привыкнуть, доносился до его ушей даже здесь, в душной вони и непроглядной тьме туннелей, где он и провел большую часть времени. Оррис болезненно воспринимал все, что было ему противно в этом чужом месте, но даже не осознавал, как сильно тоскует по дому, пока не вырвался за пределы гигантского города, сюда, в скалы гигантской горной цепи, которую Мелиор назвала Срединным хребтом.

Наль еще виделся позади, а когда затихал прохладный ветер, дувший с каменистых склонов, Оррис отчетливо чувствовал его запах. В небе были еще различимы грязные полосы коричневого тумана, хотя оно и принимало теперь свой обычный голубой оттенок. Зато под ногами снова были земля и камни. Над головой, согреваемые солнцем, качались на ветру кроны осин и елей. Было слышно пение птиц, а несколько раз им даже повстречались семьи оленей. С каждым вздохом он чувствовал, что воздух становится чище.

Однако облегчение, которое испытал Оррис, выбравшись наконец из Наля, было не сравнимо с чувствами Анизир. Много дней ее мысли были затуманены постоянным страхом — с той самой минуты, как они увидели Наль со стороны трясины, — так что Оррис начал забывать, какой была их связь до того, как они попали в Лон-Сер. Но теперь, взбираясь по узкой тропинке, убегавшей все выше в горы, Оррис, Гвилим и Мелиор с такой радостью любовались на то, с каким самозабвением темный ястреб парит в высоте, то кружа, то внезапно бросаясь вниз, что даже Мелиор засмеялась. Время подступало лишь к полудню, а Анизир с рассвета охотилась уже в третий раз. И Оррис, и птица по-прежнему были страшно далеки от своей родины, но в это утро расстояние не казалось им таким уж огромным.

Все утро и большую часть дня они довольно бодро продвигались вперед, только дважды делая короткие остановки, чтобы перекусить. Оррис ожидал, учитывая тучность и возраст Гвилима, что он устанет первым. Однако Хранитель с такой легкостью тащил свой тяжелый мешок и так уверенно двигался по неровной тропе, что в нем сразу узнавался житель гор. Зато Мелиор оказалась не слишком приспособленной к подобному путешествию. Черные сапоги с шипами на носках были не лучшей обувью в этой местности, и хотя она не жаловалась и старалась не отставать от Гвилима и Орриса, уже к полудню раскраснелась и выдохлась.

Ближе к вечеру, когда косые лучи солнца окрасили деревья и скалы ярким золотым цветом, они наконец сделали привал. Мелиор тут же свалилась на землю и, улегшись на спину, закрыла глаза, что-то раздраженно бормоча себе под нос.

— С тобой все в порядке? — спросил Оррис, присев рядом с ней и протянув сухари.

Она приоткрыла один глаз и зло посмотрела на него. Потом взяла сухарь и сунула в рот.

— Хочешь знать, все ли в порядке, — переспросила она и села. — А ты сам как думаешь? — Она нагнулась и, поморщившись, быстро сняла один сапог. Белый чулок на ноге порвался в нескольких местах и пропитался кровью. Потом она сняла и оставшиеся от чулка лохмотья, и Оррис увидел, что кожа во многих местах содрана, а ноги покрыты кровавыми волдырями. Еще удивительно, как она смогла столько пройти. Со второй ногой дело обстояло еще хуже.

Оррис присвистнул и, взяв в ладони одну стопу, сказал:

— Ну, с этим я справлюсь.

Она отдернула ногу, снова поморщившись.

— Ну что ты, — постарался он ее успокоить. — Я тебя вылечу.

— Нет! — Она так сильно затрясла головой, что волна золотистых волос закрыла ее лицо.

— Зачем тебе мучиться?

— Нет, — повторила она, правда, уже спокойнее.

Маг пожал плечами и встал.

— Ну, как хочешь, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти.

— Погоди! — окликнула она его, чуть помедлив.

Оррис обернулся, изо всех сил сдерживая улыбку.

— Ты сказал, что можешь меня вылечить, — неуверенно начала она, глядя на него изумрудными глазами, — это при помощи… Ты хочешь воспользоваться… — Смешавшись, она ткнула пальцем в Анизир, кружившую над их головами.

— Да. При помощи магии, — согласился Оррис.

— А получится?

— Раньше всегда получалось, — рассмеялся маг. Он тепло взглянул на нее: — Дашь попробовать?

Она слегка покраснела и отвела глаза, и Оррису показалось, что в жизни он не видел женщины прекраснее. Она была даже красивее Элайны, хотя раньше он думал, что такое невозможно. И при этом он не мог полностью довериться ей. Даже зная, что, связав свою жизнь с ним и Гвилимом, она пожертвовала всем. Даже будучи уверенным, что наемные убийцы там, в Брагор-Нале, хотели убить и ее. Каким бы положением она ни обладала, будучи подчиненной Седрика, теперь от него ничего не осталось. Он понимал, что Гвилим доверял ей, потому что она призналась ему, что она — гилдрин, и тем самым установила между ними прочную связь. Все это Оррис знал: чтобы верить ей, причин было более чем достаточно. Но ему было трудно забыть, что это она подослала к нему убийц и собиралась напасть на Тобин-Сер. Маг не мог вычеркнуть из памяти то, кем она была до встречи с ним, даже несмотря на все испытания, что выпали им за последние несколько дней.