Неудивительно, что Хранители ликовали по поводу падения престижа магов и пытались усилить свои позиции. Они смаковали каждую неудачу Ордена и настаивали на смерти Барама. Никогда отношения между Сынами Амарида и Детьми Богов не были столь натянутыми, и Сонель не предполагала, что когда-нибудь они могут стать еще хуже.
Тем не менее это случилось. Вскоре после того, как Сонель стала главой Ордена, умерла Райна, которая занимала должность Старейшей вот уже несколько десятилетий. Тогда и появилась Линни. Если Райна часто шла на компромисс и была терпимой настолько, насколько можно было пожелать, Линни имела репутацию совершенно непримиримого человека Она ненавидела Орден. Баден с Транном часто говаривали, что только по этой причине Хранители и выбрали ее, закрыв глаза на довольно молодой возраст (Старейшая — это всего лишь титул). За время своего правления Линни несколько раз доказала свою непримиримость, не упустив ни одной возможности напомнить народу о неудачах Ордена
В то утро Сонель встретила Старейшую со всеми подобающими почестями. Она терялась в догадках относительно цели ее визита.
— Старейшая, — с улыбкой произнесла Сонель,— добро пожаловать в Великий Зал. Твой визит — большая честь для меня.
Премудрая повернулась к дверям, где все еще ожидала ее помощница. Бейса смотрела на двух женщин с плохо скрываемым любопытством.
— Бейса! — сказала Сонель повелительным тоном, напоминая молодой служанке о ее обязанностях. — Принеси нам горячего чаю и чего-нибудь перекусить.
Бейса покраснела:
— Сию минуту, Премудрая.
Линни проводила ее взглядом. Ее широкое бледное лицо расплылось в ехидной улыбке.
— Тебе не кажется, что она ведет себя немного дерзко? — бросила Старейшая, когда Бейса закрыла дверь. В ее голосе сквозило высокомерие.
— Я бы не стала называть ее дерзкой, — ответила Сонель, с трудом скрывая свой гнев. Жестом она предложила Линни присесть в кресло. — Она еще молода и очень впечатлительна.
Линни уже погрузилась в кресло и хотела что-то возразить, но затем передумала. Она устроилась поудобнее, оправила свою мантию неловкими движениями толстых пальцев и осмотрелась вокруг. Сонель размышляла над тем, что же было причиной ее визита.
— У вас, я полагаю, все в порядке? — небрежно спросила Линни, когда взгляд ее выцветших голубых глаз остановился наконец на лице Сонель.
— Да, Старейшая, благодарю. А у вас?
— Все хорошо. — Затем, словно случайно вспомнив, она промямлила: — Благодарю.
Какое-то время эта массивная женщина возилась со своим одеянием, затем все-таки собралась с мыслями и глубоко вздохнула.
— Премудрая, — произнесла она, к удивлению Сонель назвав ее официальный титул, — я пришла просить… — Тут она замолчала, услышав стук в дверь.
В комнату вошла Бейса. Она несла перед собой хрустальный поднос с фруктами, сыром, хлебцами и кувшином горячего чая шань. Быстрыми, умелыми движениями девушка поставила поднос на низкий столик перед Премудрой и Старейшей. Затем она наполнила обе чашки, словно не замечая пристального взгляда Линни, следившей за каждым ее движением с явным недовольством.
— Спасибо, Бейса, — произнесла Сонель, когда та закончила. — Можешь идти.
Бейса кивнула и вышла, тихо затворив за собой дверь. Линни хотела было отпустить очередной комментарий по поводу ее поведения, но вместо этого глубоко вздохнула, словно пытаясь восстановить душевное равновесие. Затем она принялась изучать свои руки.
— Как я уже сказала, я пришла просить твоего… совета в одном деликатном вопросе,— неловко произнесла она.
Сегодня от Линни стоило ждать сюрпризов.
— Я слушаю тебя, — ответила Сонель. — Можешь не сомневаться, я сделаю все, что будет в моих силах…
Хранительница посмотрела на нее и кивнула в знак благодарности.
— Ты помнишь Кайлин?
— Конечно, — ответила Сонель, стараясь, чтоб ее голос не задрожал от волнения. Образ маленькой девочки возник в ее памяти. Прямые черные волосы, красивое открытое лицо и светло-голубые глаза, похожие на глаза женщины, сидящей сейчас перед Сонель. И печаль в этих глазах. Кайлин была единственным человеком, пережившим резню в Каэре.
Это дитя видело, как ее родное селение было стерто с лица земли всего лишь за одну страшную ночь, полную крови и огня. Ее родителей, друзей, весь мир, который она знала, уничтожили два человека, которые называли себя магами. Она осталась единственным воспоминанием о существовании Каэры. Чужестранцы избрали ее своей вестницей и потому оставили в живых. Кайлин занимала особое место в их планах уничтожения Ордена.
Впоследствии девочку вернули в Амарид, и Орден взял на себя заботу о ее воспитании. Однако Кайлин продолжала обвинять Сынов Амарида в смерти своих родителей, хотя ей много раз объясняли, что люди, уничтожившие Каэру, не имели права называть себя магами. Когда Хранители из Храма Арика пришли с требованием отдать им Кайлин, Сонель им отказала. Но она не смогла отказать, когда та сама попросила разрешения покинуть Великий Зал. В конце концов Сонель пришлось передать Кайлин Хранителям, которые не преминули сделать ее символом своего самопожертвования и неспособности Ордена защитить Тобин-Сер.
— Да, я помню ее, — повторила Сонель. — Сколько же ей сейчас лет? Десять?
Линни кивнула с отсутствующим видом:
— Да, десять, я думаю.
— У нее все в порядке?
— Разумеется, у нее все в порядке! — вспыхнула Линни, сверкнув глазами и покраснев. — Хранители поклялись, что будут заботиться о ней! Как ты посмела усомниться в наших словах! Может быть, ты думаешь, мы настолько бессердечны, что не способны воспитать ребенка?
— Ничего подобного, Старейшая, — мягко ответила Сонель. — Я не хотела оскорбить тебя. Ты пришла ко мне за советом и спросила, помню ли я Кайлин. Разве я не имела права поинтересоваться, как она поживает?
Линни закрыла глаза и ничего не ответила. Через некоторое время она печально усмехнулась и покачала головой:
— В твоем вопросе не было ничего оскорбительного, Премудрая, просто все это… нелегко для меня. — Она подняла глаза. — Прими мои извинения.
— Разумеется, — заверила ее Сонель, улыбнувшись. — Теперь, пожалуйста, расскажи мне о Кайлин.
— Она прекрасная девочка, очень красивая, какой была и всегда, очень умная. Кайлин все схватывает на лету, любит читать и уже хорошо считает. В силе и ловкости она не уступит любому мальчику при Храме. — Линни задумчиво улыбнулась, и Сонель показалось, что она искренне волнуется за судьбу девочки. Однако улыбка тут же исчезла с лица Старейшей, и она вновь нацепила на себя маску равнодушия. — Хотя, как и можно было ожидать, в ней осталась какая-то тоска Она проявляется внезапно, при совершенно различных обстоятельствах. Кайлин может смеяться, оживленно пересказывать последнюю прочитанную книжку и вдруг замолчать, погрузившись в какую-то темную область своей души. — Хранительница отпила глоток чаю. — В последнее время эти приступы меланхолии стали сопровождаться проявлениями агрессии, чего раньше никогда не случалось.
— Именно поэтому ты и пришла ко мне? — поинтересовалась Сонель, поправляя свои светлые волосы.
Линни вяло улыбнулась.
— Я и прежде имела дело с непослушными детьми, Сонель, — спокойно сказала она. — Я бы не беспокоила тебя по таким пустякам.
— Значит, что-то еще?
— Да — Старейшая замялась на секунду. — Я не знаю, как подойти к этому издалека, поэтому скажу прямо: уже больше года в Кайлин проявляются признаки обладания Силой. Сперва мы хотели все хорошенько обдумать и не обращаться к вам до поры до времени, однако месяц тому назад она установила связь с ястребом. Она — маг.
Удивление Сонель было так велико, как если бы Линни сказала, что сама вошла в контакт с ястребом. Но в следующее мгновение изумление сменилось гневом и возмущением. Уже целый год! Месяц назад!
— Вы должны были немедленно известить Орден об этом! — обрушилась она на Старейшую.
— Я ставлю вас в известность сейчас! — оборвала ее Линни.
