A. Weiss (католик): Die altkirchliche Pädagogik dargestellt in Katechumenat und Katechese der ersten sechs Jahrh. Freiburg 1869.

Fr. X. Funk (католик): Die Katechumenatsclassen des christl. Alterthums, «Theol. Quartalschrift», Tüb. 1883, p. 41–77.

1. Катехуменат (институт готовящихся к крещению, новообращенных) играл очень важную роль в ранней церкви. Он, по сути, возник еще в апостольские времена. Феофил был «наставлен» в основных фактах евангельской истории, а Аполлос — «в начатках пути Господня»[479]. По мере того как церковь распространялась среди языческого мира, она, обращаясь в своих миссионерских проповедях прежде всего к взрослому поколению, увидела, что желающие принять крещение нуждаются в специальной подготовке, а потому осуществляла ее учителями — «катехистами», которыми были обычно пресвитеры и диаконы[480]. Подготовка предшествовала крещению (у взрослых), в то время как позже, после всеобщего введения крещения младенцев, она следовала за ним. С одной стороны, таким образом церковь избавлялась от недостойных членов, с другой — строился мост между миром и церковью, позволяющий новичку–христианину постепенно двигаться к зрелости. Новообращенные, или слушатели,[481] рассматривались не как неверующие, но как наполовину христиане; соответственно, им позволялось посещать все этапы поклонения, за исключением совершения таинств. К ним относились люди любого общественного положения, возраста и уровня образования, даже философы, государственные деятели и ораторы — Иустин, Афинагор, Климент Александрийский, Тертуллиан, Киприан, Арнобий, Лактанций все приняли христианство в зрелом возрасте.

В первых шести главах «Дидахе» приводятся возвышенные по тону, преимущественно основанные на Нагорной проповеди моральные наставления для тех, кто готовится к крещению.

Существовал один или, максимум, два класса новообращенных. Принятое деление на три (или четыре) класса объясняется путаницей с кающимися[482].

Катехетическая школа в Александрии особо славилась своей высокой ученостью.

Обучение катехуменов продолжалось иногда два года[483], иногда три[484], но могло быть ускорено в связи с обстоятельствами. Люди достойного нравственного поведения и образованные могли допускаться к крещению без промедлений. Соборы допускают немедленное крещение в случае болезни.

2. Конфирмация[485] сначала была тесно связана с крещением, как его утверждающее дополнение, и совершалась посредством возложения рук и помазания нескольких частей тела ароматным маслом, носившим название елея. Эти действия были средством передачи Святого Духа и принятия духовного священства. Но позже она отделилась от крещения, особенно в случае с детьми, и стала считаться таинством сама по себе. Киприан первым разделяет крещение водой и крещение Духом как два разных таинства, но тогда данный термин, таинство, имел еще весьма расплывчатое значение и мог относиться к любому церковному учению и действию.

Западная церковь после III века стала разрешать проводить конфирмацию только епископам на основании Деян. 8:17; только они, как преемники апостолов, могли передавать Святого Духа. В Греческой церкви это могли делать также священники и диаконы. В англиканской церкви сохраняется латинская практика.

Конфирмация, или некая форма торжественного принятия в полноту общения на основании личной веры после соответствующего обучения, считалась обязательным дополнением к крещению младенцев, а позже — особым таинством.

О крещении младенцев см. Иустин Мученик: Dial. с. Tryph. Jud., с. 43. Ириней: Adv. Haer. II. 22, §4, ср. с III. 17, § 1, и другими местами. Тертуллиан: De Baptismo, с. 18. Киприан: Epist. LIX. ad Fidum. Климент Александрийский: Paedag. III. 247. Ориген: Comm. in Rom. V. Opp. IV. 565, Homil. XIV. in Luc.

См. список литературы в т. I, §53, особенно Wall. См. также W. R. Powers: Irenaeus and Infant Baptism, in «Am. Presb. and Theol. Rev.» N. Y. 1867, pp. 239–267.

Пока церковь была миссионерским островком среди языческого мира, младенцев крестили гораздо реже, чем взрослых прозелитов (в последующие периоды, после объединения церкви и государства, ситуация стала противоположной). В то же время, конечно, не существовало такой вещи, как обязательное крещение, даже в случае родителей–христиан, ибо оно неизбежно приводит к профанации таинства; таковое возникло в период правления Юстиниана. Константин восседал среди отцов церкви на великом Никейском соборе и дал юридическую силу всем его постановлениям, однако свое крещение откладывал и принял его только на смертном одре. Матери Григория Назианзина, святого Златоуста и святого Августина отличались образцовым благочестием, но сами они приняли крещение только в зрелом возрасте, и их пример достаточно красноречиво свидетельствует о свободе, которая преобладала в этом отношении даже в никейскую и посленикейскую эпоху. Григорий Назианзин советует откладывать крещение детей, если им не угрожает смерть, до третьего года[486].

Вместе с тем, почти несомненным представляется факт, хоть многие с ним и спорят, что, наряду с крещением новообращенных, в общинах начиная с апостольского периода совершалось факультативное, по выбору, крещение детей верующими родителями (см. том I, §54)[487]. Естественно, что у благочестивых родителей возникало желание с самого рождения посвящать своих отпрысков на служение Искупителю, и прецедент этого находили в заповеди об обрезании. Такое желание в случае болезни ребенка должно было усиливаться, так как преобладало мнение о необходимости крещения для спасения. Среди отцов церкви, не исключая даже Тертуллиана — который лишь не считает его целесообразным, — никто не выступает против законности и апостольского происхождения крещения детей. Невозможно установить, когда оно было совершено впервые. Тертуллиан предполагает, что обычно оно основывалось на призыве Христа: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне». Существование крещения детей подтверждается, во–первых, существованием крестных, о которых сам Тертуллиан свидетельствует, хоть и не одобряет, а во–вторых, и существованием почти такого же древнего злоупотребления причащением детей. Еретики также его практиковали, и их не осуждали за это.

Апостольские отцы церкви действительно не упоминают о крещении детей, но их молчание ничего не доказывает. Они вообще почти не упоминают о крещении, кроме Ермы, который объявляет его необходимым для спасения даже для патриархов в Гадесе (следовательно, мы можем сделать вывод, что и для детей). Иустин Мученик явно учит, что все люди способны принять духовное обрезание, крестившись; его «все», вероятнее всего, должно быть неограниченным, потому что он обращается к иудею[488]. Он говорит также, что многие пожилые мужчины и женщины в возрасте шестидесяти — семидесяти лет с детства были учениками Христа[489]. Поликарп был христианином в течение восьмидесяти шести лет, а значит, он должен был креститься в юном возрасте. Согласно Иринею, его ученику и верному последователю традиции Иоанна, Христос прошел через все этапы жизненного пути, чтобы все их освятить, и пришел искупить, через Себя, «всех, кто через Него рожден свыше для Бога, младенцев, детей, отроков, юношество и взрослых»[490]. Эта глубокая мысль предполагает не только признание крещения младенцев, но и существование такой практики; ибо, по мнению Иринея и древней церкви, крещение и рождение свыше были неразрывно связаны и чуть ли не идентичны[491]. А что касается детей, то трудно представить себе вообще какую–нибудь более вескую причину говорить об их возрождении, кроме совершённого над ними крещения. Моральное и духовное перерождение, отличное от таинства, предполагает обращение, то есть сознательный волевой акт, опыт покаяния и веры, на который младенец не способен.