Древнейшее описание христианского богослужения дает нам язычник Плиний Младший в 109 г. по Р.Х. в своем широко известном послании к Траяну, являющемся следствием его судебных расследований в Вифинии[398]. Согласно ему, христиане собирались в назначенный день (воскресенье) на восходе солнца, с чувством воспевали песню Христу как Богу[399], а потом давали клятву (sacramentum) не делать зла, не воровать, не грабить, не прелюбодействовать, не нарушать слова, не жертвовать доверенного им имущества. Потом (вечером) они собирались снова, чтобы есть обычную и невинную пищу (агапе).

Таким образом, из этого рассказа римского должностного лица мы узнаем о первоначальном праздновании воскресенья, о пире любви, отдельном от утреннего богослужения (с причастием) и о поклонении Христу как Богу с пением.

Иустин Мученик в завершении своей более объемной «Апологии»[400] уже подробнее описывает публичное поклонение христиан, как оно проводилось около 140 г. После исчерпывающего рассказа о крещении и вечере Господней, о которых мы еще будем говорить, он пишет далее:

Здесь чтение Писания, проповедь (как входящая в задачи епископа), молитва и причастие явно представлены как регулярные составляющие воскресного поклонения; все это, без сомнений, восходит еще к апостольскому периоду. Песни здесь конкретно не упоминаются, но о них говорится в других местах[408]. Причастие еще не отделено от остальных частей поклонения, но это произошло к концу II века.

Те же самые части поклонения в разных местах упоминает Тертуллиан[409].

Восьмая книга «Апостольских постановлений» содержит уже разработанный текст богослужения с разнообразными литургическими молитвами[410].

1. Чтение уроков Писания из Ветхого Завета с практическим применением и увещеванием пришло в христианскую церковь из иудейской синагоги. Чтения из Нового Завета стали активно проводиться, когда Евангелия и Послания заняли свое место среди устных наставлений апостольского века. О чтении евангелий явно упоминает Иустин Мученик, а в «Апостольских постановлениях» к ним добавляются послания и книга Деяний[411]. В период Пятидесятницы основу обучения составляли Деяния апостолов, но единообразной системы выбора текстов в доникейскую эпоху не существовало. Помимо канонического Писания, в некоторых общинах читались также послеапостольские произведения, такие как послание Климента Римского, послание Варнавы и «Пастырь Ермы»; они включены в важные рукописи Нового Завета[412]. В годовщину кончины мучеников читали также Деяния мучеников.

2. Проповедь[413] представляла собой разъяснение Писания и призыв к покаянию и святой жизни; в Греческой церкви она постепенно приобрела художественный, риторический характер. Сначала проповедовать мог любой член церкви, обладающий даром выступления на публике, но постепенно проповедь превратилась в исключительную привилегию клира, особенно епископа. Оригена звали проповедовать до его рукоположения, но это и тогда было скорее исключением. Древнейшая из известных нам гомилий, полный текст которой обнаружен недавно (1875), принадлежит неизвестному греческому или римскому автору середины II века и написана, вероятно, до 140 г. по Р.Х. (раньше она приписывалась Клименту Римскому). Автор обращается к слушателям как к «братьям» и «сестрам» и читает по рукописи[414]. Эта гомилия не имеет литературной ценности, она свидетельствует о путанице мыслей и невысоких интеллектуальных способностях автора, но проникнута моральной искренностью и радостной верой. Она завершается славословием: «Единственному незримому Богу, Отцу истины, пославшему нам Спасителя и Князя бессмертия, через Которого Он явил нам истину и небесную жизнь, да будет Ему слава вовеки. Аминь»[415].

3. Молитва. Эта важная часть поклонения тоже пришла в христианское богослужение от иудеев. Древнейшие молитвы послеапостольского периода — это евхаристические благодарения «Дидахе» и ходатайство в завершении Послания Климента к коринфянам, которое, по–видимому, использовалось в Римской церкви[416]. Это длинная и тщательно составленная молитва с большим количеством вставок из Ветхого Завета. Она начинается с выразительного обращения к Богу в антитетических выражениях, содержит ходатайство о скорбящих, нуждающихся, странниках и заключенных, просьбы об обращении язычников, исповедь грехов и молитву о прощении (но без формулы отпущения), завершается же она молитвой о единстве и славословием. Очень трогательна молитва о правителях, враждебных по отношению к христианам, о том, чтобы Бог даровал им здоровье, мир, согласие и благополучие. Этот документ поразительно напоминает отрывки из древних литургий, которые начали появляться в IV веке, но содержит имена Климента, Иакова и Марка и, вероятно, включает в себя некоторые древние формулировки[417].

Последняя книга «Апостольских постановлений» содержит литургию Псевдо–Климента или созданную позже, с отдельными молитвами о верующих, новообращенных, одержимых, кающихся и даже мертвых, и полную евхаристическую службу[418].

Обычно во время молитвы стояли с протянутыми руками, на восточный манер.

4. Пение. Церковь унаследовала Псалтирь от синагоги и во все века использовала ее как неисчерпаемую сокровищницу изъявлений веры. Псалтирь отличается воистину всеобщим духом и замыслом; она касается самых сокровенных струн человеческого сердца в его тайном общении с Богом, представляя собой классическое выражение религиозных переживаний людей всех веков и народов. Это лучшее доказательство ее богодухновенности. Ничего подобного в языческой поэзии нет. Прежде других песнопений, Псалтирь была обогащена вдохновенными гимнами, славившими рождение Спасителя мира, Magnificat Марии, Benedictus Захарии, Gloria in Excelsis небесного воинства и Nunc Dimittis старца Симеона. Эти гимны сразу же стали использоваться в церковном богослужении, они звучали на протяжении всех последующих веков, прекрасные и вечно доставляющие радость. Следы древнехристианских поэтических произведений мы находим в Посланиях и Апокалипсисе. Расширенный по объему ангельский хорал (Лк. 2:14) превратился в Gloria in Excelsis сначала в Греческой церкви, в III, если не во II веке, а потом — в Латинской и использовался как утренний гимн[419]. Это одно из классических выражений поклонения, подобно более позднему латинскому Те Deum. Вечерний гимн Греческой церкви, «Свете тихий», менее известен и примечателен {приводится в славянском переводе}: