Пруденций видел также в Риме подземную гробницу–часовню Ипполита и картину с изображением его мученичества (вероятно, имевшую отношение к мифологическому Ипполиту)[1468]. Но в древних списках римских церквей такой церкви не значится; возможно, то была находившаяся рядом с могилой Ипполита церковь Святого Лаврентия, знаменитого мученика, погибшего на раскаленной решетке. Несмотря на хронологическую ошибку, связанную с расколом новациан, и на то, что такая жестокая казнь была очень маловероятной по римским законам и обычаям, в этой легенде есть важная доля истины, а именно — раскольническая позиция Ипполита, которая соответствует содержанию «Философумен», а возможно, и его связь с Портом. Более позднее предание католической церкви (середины VII века) провозглашает его епископом города Портус Романус (ныне Порто), находящегося на северном берегу Тибра в устье, напротив Остии, примерно в 24 км от Рима[1469]. Греческие авторы, не отличавшие города Рима от его окрестностей, обычно называют его епископом Римским[1470].

Таковы туманные и противоречивые предания, гласящие, что Ипполит был известным пресвитером или епископом в Риме или окрестностях в начале III века, что он написал много ученых трудов и умер мучеником на Сардинии или в Остии. Так обстояли дела, когда открытие, сделанное в XVI веке, пролило новый свет на эту загадочную личность.

В 1551 г. в Риме возле базилики Святого Лаврентия на Виа Тибуртина (дорога на Тиволи) была найдена сильно изуродованная мраморная статуя. Пруденций не упоминает об этой статуе, и изначально она, должно быть, изготовлена с совершенно иной целью, возможно, как статуя римского сенатора; как бы то ни было, она очень древняя и, может быть, относится к середине III века[1471]. Статуя изображает почтенного мужа в греческом плаще и римской тоге, сидящего в епископском кресле. На спинке креста унциальными буквами выгравирован пасхальный цикл, или расписание Пасхи, сделанное Ипполитом на семь периодов из шестнадцати лет каждый начиная с первого года Александра Севера (222), и список произведений, предположительно принадлежащих перу человека, которого изображает статуя. Среди этих произведений присутствует труд «Обо всем», упоминаемый в десятой книге «Философумен» как произведение их автора[1472]. Это дало дополнительный ключ для определения автора данной книги.

Гораздо важнее недавнее обнаружение и публикация (в 1851 г.) одного из этих трудов, без сомнения, самого ценного из всех, «Философумен», или «Обличения всех ересей». Сейчас почти все признают, что автор этой книги — не Ориген, который никогда не был епископом, не пресвитер Гай, бывший антимонтанистом и антихилиастом, но Ипполит; так как, помимо прочих причин, автор, в соответствии со статуей Ипполита, сам упоминает труд «Обо всем» как принадлежащий ему и так как, по утверждениям отцов церкви, Ипполит написал труд Adversus omnes Haerese[1473]. Характер труда в целом соответствует разрозненным древним упоминаниям о положении Ипполита в церкви; труд проясняет для нас это положение и помогает понять эти упоминания[1474].

Автор «Философумен» предстает перед нами как один из наиболее выдающихся клириков Рима и окрестностей в начале III века; вероятно, он был епископом, так как причисляет себя к преемникам апостолов и хранителям церковного учения. Он принимал активное участие в доктринальных и обрядовых спорах того времени, но решительно выступал против римских епископов Зеферина (202 — 218) и Каллиста (218 — 223) по причине их склонности к патрипассианству и вольному отношению к дисциплине покаяния. Последний, особенно оскорблявший публику своим бывшим образом жизни, подвергается безжалостной и довольно страстной критике со стороны Ипполита. Таким образом, Ипполит был если не схизматик и антипапа (как предполагает Доллингер), то, по меньшей мере, глава несогласной и схизматической группировки, ортодоксальной по учению, строгой в дисциплине, то есть весьма схожей с монтанистами, бывшими до него, и более поздними последователями Новациана. Именно поэтому удивительно, что у нас нет сведений о дальнейшей судьбе этого движения, помимо более позднего недостоверного предания о том, что Ипполит наконец вернулся в лоно католической церкви и искупил раскол мученичеством либо на рудниках Сардинии, либо недалеко от Рима (в 235 или, скорее, 236 г. по P. X. во время гонений императора Максимина Фракийца).

II. Его произведения. Ипполит был самым ученым богословом и самым плодовитым писателем Римской церкви III века; фактически, он был первым великим ученым этой церкви, хотя писал исключительно по–гречески, как и его учитель Ириней. Этот факт, вместе с полемическим отношением к римским епископам того времени, объясняет, почему его труды так рано были забыты церковью. Он был не столько оригинальным автором–творцом, сколько ученым и умелым компилятором. В философской части своих «Философумен» он многое заимствует из Секста Эмпирика, цитируя дословно, без упоминаний его имени; в богословской части — из Иринея. В учении он по большей части соглашается с Иринеем, даже с его хилиазмом, но уступает ему в проницательности, глубине мысли и умеренности. Он отвергает философию почти с таким же пылом, как Тертуллиан, видя в ней источник всяческих ересей, однако пользуется ею для защиты собственных взглядов. В том, что касается проблемы Троицы, он критикует монархиан и отстаивает теорию ипостасей с таким рвением, что это навлекло на него обвинение в двоебожии. В вопросах дисциплины он был сторонником строгости и аскетизма. В этом он тоже похож на Тертуллиана, хотя монтанистов вместе с квадродециманами он причисляет к еретикам, делая, тем не менее, лишь краткое упоминание о них. Стиль его выразителен, но небрежен и напыщен. Каспари называет Ипполита «римским Оригеном». Это правда в том, что касается учености и независимости, но Ориген был талантливее и умереннее.

Главный труд Ипполита — «Философумены», или «Обличение всех ересей». Это, после трактата Иринея, самое назидательное и важное полемическое произведение доникейской церкви. Оно проливает новый свет не только на древние ереси и развитие церковного учения, но и на историю философии и состояние Римской церкви в начале III века. Кроме того, оно предоставляет нам ценное свидетельство о подлинности Евангелия от Иоанна как из уст самого Ипполита, так и через его цитаты из жившего намного раньше гностика Василида, современника Иоанна в последние годы его жизни (около 125 г. по P. X.). Труд был написан через несколько лет после смерти Каллиста, между 223 и 235 г. В первой из десяти книг описываются языческие философии, которые автор считает источником всех ересей; отсюда название «Философумены», соответствующее содержанию первых четырех книг, но не последних шести. Этого заглавия нет в Афонской рукописи, но оно было ранее известно и включено в издания трудов Оригена. Вторая и третья книга, отсутствующие, вероятно, были посвящены языческим мистериям, математическим и астрологическим теориям. Четвертая также рассказывает о языческой астрологии и магии, которые должны были пользоваться большим влиянием, особенно в Риме. В пятой книге автор переходит к собственно теме произведения, опровержению всех ересей со времен апостолов до его времени. Всего он перечисляет тридцать две ереси, большинство из которых, тем не менее, являются просто отдельными ответвлениями гностицизма и евионизма. Он приводит еретические мнения из утраченных произведений, не сообщая, что думает по их поводу, и ссылается на греческую философию, мистицизм и магию, полагая, что для их опровержения достаточно проследить их языческие истоки. Девятая книга, с опровержением учения сторонников Но – эта и Каллиста, содержит интересные сведения о событиях в Римской церкви. Он представляет папу Зеферина как слабого и невежественного человека, привечавшего патрипассианскую ересь, а его преемника Каллиста — как хитрого и коварного деятеля, некогда бывшего рабом, потом — нечестным ростовщиком, который стал банкротом и был посажен в тюрьму, но добился расположения Зеферина и после его смерти достиг своей желанной цели, папского престола, с которого учил ереси и подрывал дисциплину, чрезвычайно терпимо относясь к нарушавшим ее. Здесь автор слишком страстно выражает свои чувства, и его свидетельство надо воспринимать с осторожностью.