Джон Нэш опроверг классический постулат Адама Смита о том, что «невидимая рука» рынка, побуждая индивидов преследовать свои эгоистические цели, увеличивает благосостояние всего общества. Неувязки этого тезиса с реальностью находили теоретическое разрешение либо во все более абстрактных схемах, отрывающихся от жизни и опирающихся на множество условных допущений (о совершенстве рынка, рациональности поведения и т.д.), либо в эклектике практицизма. За два с половиной века после Адама Смита вскрылось множество «внешних эффектов» хозяйствования, разработаны многообразные концепции социальных благ, даны более обширные мотивации экономического поведения, осмыслены превращения «невидимой руки» в «видимый и невидимый кулак». Но главное – мир не раз становился свидетелем того, как во вражде и жажде делового успеха, основанной на примате эгоистических устремлений, ломались судьбы людей, организаций и народов, истощались ресурсы, деградировала экология, погибали социальные системы. Случившийся в 90-е годы повсеместно в мире всплеск либерализма в таком, узкоэгоистическом понимании совершенно отчетливо сменился иными, восходящими к «социально-рыночному хозяйству», конструкциями и мотивациями социальной ответственности.

Суть открытия Джона Нэша состоит в доказательстве формально-математическими методами чрезвычайно простой и очень древней нравственной установки, приложенной к повседневной практике бизнеса, переговорных процессов вплоть до международного уровня. А именно – для достижения устойчивости в сложных системах, которыми являются любые социальные группы, необходимо, чтобы каждый индивид, каждый игрок стремился к достижению своих целей, но с учетом взаимодействия с другими игроками и требованиями благополучия всей системы. Таково новоподтвержденное авторитетом Нобелевского комитета базовое требование к правилам командной игры. Только корректируя свое поведение с учетом интересов других игроков можно достичь оптимального распределения выигрыша для всех сторон, причем не только внутри команды, но и между соперниками. Состязательность, таким образом, может вполне эффективно подразумевать партнерство.

Описание последствий нарушения этого правила мы находим в Ветхом завете, в истории со строительством Вавилонской башни. Замысел построить город и в нем башню высотою до небес принадлежал потомкам Хама, одного из сыновей Ноя, чей ковчег спас человечество от гибели. Однако замешан этот замысел был на стремлении прославиться и, что особенно важно – выйти из завещанного Ноем подчинения потомкам Сима и Иафета, братьев Хама. Итог небогоугодной затеи хорошо известен – строители стали говорить на разных языках, перестали понимать друг друга, бросили стройку и разошлись по земле в разные стороны. Постепенно забыли люди и свое изначальное родство. Командная игра не получилась, сказали бы наблюдатели сегодня.

«Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит»[10].

Ровно три года назад во вступительном слове к очередному номеру журнала «Экономические стратегии» говорилось: «Никогда еще российское ощущение жизни в «эпоху перемен» не сопровождалось таким очевидным пониманием угрозы упущенных возможностей… На тех, кто принимает в России стратегические решения, лежит сегодня беспрецедентная историческая ответственность за адекватность экономического выбора, последовательность и настойчивость в его реализации». Стоит напомнить, что проблему стратегического выбора страны в условиях глобализации обсуждал блистательный международный состав авторов того номера: Н. Шмелев, И. Валлерстайн, А. Белоусов, Е. Козловский, Дж. Кьеза, Т. Кишида и другие.

С тех пор прошло более 1000 дней. И в каждый из них можно было принять одно или более грамотных, важных решений. Есть ли у нас ощущение того, что Россия и призванные выразить ее жизненные интересы лидеры совершили ответственный выбор, предложили вдохновляющий проект развития страны, что открывшиеся в этот период возможности эффективно использованы, что продемонстрирована достаточная настойчивость в реализации выдвинутых задач? Укрепилась ли наша уверенность в том, что наступление часа «Х», которым всего лишь через полвека может обернуться и истощение невосполнимых запасов природных ресурсов, и непредсказуемый поворот близпылающих конфликтов, и молниеносные метастазы множества внутренних недугов, мы способны встретить во всеоружии – с готовыми алгоритмами действий, с ресурсными резервами, без паники и растерянности, мужественно, солидарно и целеустремленно?

На мгновенный и однозначно утвердительный ответ способен, видимо, лишь мозг, обуянный фантазией. Невосполнимый стратегический ресурс времени, по большому счету, упущен. Хотя список виновников бездарных игр со временем не ограничивается нынешними руководителями. А по малым счетам малых успехов последнего короткого срока, которые, разумеется, можно отпропагандировать как весьма увесистые, «судьбоносные» – нужны ли нам самообольщения?

Но не время без остановки бить в набат. Жизнь многозначна, и не всегда нам дано знать свое время. Об этом сказано почти 2000 лет назад: «…не проворным достается успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб, и не у разумных богатство, и не искусным – благорасположение, но время и случай для всех их. Ибо человек не знает своего времени. Как рыбы попадаются в пагубную сеть, и как птицы запутываются в силках, так сыны человеческие уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них»[11].

Главный вопрос сейчас – можно ли наверстать упущенное время? На эту тему идет в России показательная экономическая дискуссия: одни ставят цель «догнать Португалию», другие не считают это целью, одни требуют подхлестывания темпов роста, другие определяют спектр его сценариев, одни рисуют угрозы, другие упиваются надеждами, чаще, кстати, на авось, небось и как-нибудь. Но эпицентр дискуссии – наполнение времени. Отпущенного России и всему миру. До часа «Х».

Есть такое направление исторического анализа – ретроальтернативистика. Его суть – реконструирование задним числом вероятного сценария событий после реализации одной из альтернатив. Введя ряд переменных типа «если бы…, то…», можно получить поучительный веер потенциально возможных, но не воплотившихся событий. Применив этот нехитрый прием к нашему тысячедневью новейшей истории, мы легко обнаружим ряд поворотных точек, где были шансы сильных упреждающих решений, но ответственные лица или не заметили этих шансов и нарастающих проблем, или не придали им должного значения, или не мобилизовали необходимых ресурсов. Когда же неожиданно приходит «бедственное время», то диагноз бывает беспощадным: «уже поздно».

Однако шанс есть всегда. Даже в условиях цейтнота, который, по странному закону, подкрадывается незаметно. Всегда есть шанс, чтобы «вправить вывихнувшийся сустав Времени». Гамлет это прочувствовал сполна:

Шанс есть всегда, но важнее другое – сумеем ли мы им воспользоваться, поняв его умом и прочувствовав интуитивно? Готовы ли мы к действию в любой неблагоприятной обстановке? Готовы ли мы к мысли, не ограниченной мелкими житейскими трусливыми мотивами? Готовы ли мы к достижению целей, достойных Вечности и благодарной памяти потомков?