Хелен подняла руки, словно желая отбить его слова, как мяч.

– Простите, но вы не поняли вопрос. Как он смог это сделать чисто технически?

– Вопрос не ко мне. Я же сказал, что не врач.

– А узнать хотите?

Бондарь пожал плечами:

– Честно говоря – не особенно.

– И очень жаль, потому что именно это я и приехала вам рассказать.

Бондарь мягко поднялся на ноги:

– Подождите!

– Вы не считаете, что это самое меньшее… – начала Хелен.

– Да помолчите вы! – оборвал ее шериф. – Снег скрипит.

– Что?

– Тихо!

Он схватил ее за руку и потащил в чулан. Пропихнул изумленную девушку внутрь, не обращая внимание на сопротивление, закрыл дверь. Вернулся, достал пистолет, осторожно выглянул в окно. Хмыкнул и нажатием кнопки опустил плотные шторы. Снова подошел к двери чулана.

– Вы притащили с собой всю полицию Нойсса? – теперь в его голосе звучал сдерживаемый гнев. – Зачем было их вмешивать? Вам их не жалко?

– Ничего я не делала, – Хелен в отличие от него не скрывала раздражения. – Хотите верьте, хотите – проверьте.

– Думаете, я не узнаю наши маскхалаты?

– Ничего я не думаю. Я даже не знала, что они у вас есть. Просто, возможно, не вы один здорово умеете подслушивать и собирать информацию.

Загудел уникомп, встроенный в стол. Бондарь вернулся в комнату, ткнул кнопку.

– Вальтер! – раздался голос Мэри Роджерс. – У вас там все в порядке?

– У маленькой Мэри большая потеря, – весело продекламировал Вальтер. – Все в полном порядке. Я как раз почти уговорил доктора выпить чашечку чая, когда вы приперлись.

– Может, и меня угостишь? Я войду?

– Нет, дорогая. В гости со спецназом не ходят. А ты ведь приперла сюда ребят из Нойсса. Так что сиди в сугробе.

– Но я хотя бы должна убедиться, что с Хелен все в порядке.

– Сколько угодно.

Он откинул крючок на двери. Увидев в его руках оружие, Хелен отшатнулась. Вальтер сделал приглашающий жест:

– Выходите, будем разгребать то, что вы натворили. Немного спокойствия, и все уйдут отсюда живыми. Прежде всего успокойте Мэри. Скажите, что вы невредимы.

Хелен осторожно по стеночке выскользнула из чулана.

– Мэри, я тут! Со мной все в порядке.

– Но у меня пистолет, и он заряжен, – вставил Вальтер. – Спрятаться ей некуда – так что не делайте глупостей.

– Хорошо. Вальтер, мы можем поговорить спокойно?

– Подождите, Мэри, – неожиданно вмешалась Хелен. – Дайте нам десять минут. Я сама вызвала Вальтера сюда и пока так и не сказала ему то, что собиралась. Это необходимо сделать. Отключитесь, пожалуйста.

Мэри помолчала. Из динамиков доносилось ее дыхание.

– Хорошо, – сказала она. – Пять минут. Потом я снова вызову вас.

Динамики затихли.

– Вы с ума сошли! – прошипел Вальтер. – Теперь не только они нас не слышат, но и мы их. Они используют время, чтобы перегруппироваться и подойти ближе. Потом у одного из этих идиотов не выдержат нервы, и начнется штурм. А там пуля – дура, а дырочку найдет. И дурочку. Мне нельзя упускать контроль над ситуацией.

– Подождите, Вальтер! – взмолилась Хелен. – Дайте мне наконец сказать, а потом хотите – убивайте, хотите – прикрывайтесь мною.

– Боже, как я мог позволить втравить себя в такое! За двадцать лет ни одной осечки. Вот уж правда – связался с женщиной.

– Постойте… слушайте…

– Ну слушаю, слушаю… Я уже понял, что проще на все согласиться…

Хелен быстро заговорила:

– Я обратилась к ученым. К биофизикам в институте, в Нойссе. Они с Земли, но это не важно. В общем, несколько лет назад они обнаружили, что в биосфере планеты присутствуют целые облака микророботов. Даже не микро, а еще меньше.

– Наниты, что ли? – недоверчиво спросил Вальтер.

– Да. Точно. Вы слышали?

– У меня старший сын без ума от старой фантастики. Все уши прожужжал. Лучше бы делом занимался.

– Да. Правильно. Для нас это действительно фантастика, потому что в окружающей агрессивной среде они неустойчивы. И нужно откуда-то брать энергию. Их пытались изготовить еще в двадцать первом веке, получился пшик. Однако местные наниты живут не во внешней среде, а в живых организмах. Берут энергию из разницы потенциалов на клеточных мембранах.

– Какое это…

Но Хелен перебила.

– И, скорее всего, они инопланетного происхождения. То есть создала их цивилизация, существовавшая когда-то на Неверленде. Или посетившая Неверленд.

– Звучит как бред.

– Да, но объясняет, как на Неверленде исполняются желания. И вообще многое объясняет. Откуда взялись кентавры. Как выживший кентавр превратился в человека. Почему он рассыпался… И откуда появилась я.

Вальтер взглянул на часы.

– Осталось три минуты. Не хотелось бы опаздывать. И, кстати, вы мне только что дали хороший повод не закрывать вас от пуль. Вы теперь не убитая горем истеричка, потерявшая отца десять лет назад, а опасный мутант. Не взыщите. Я должен убить вас.

– Постойте! Теперь самое важное. Я подумала: неужели мой отец один желал невозможного? И главное: чего желают все люди, не видя в этом ничего плохого? И запросила данные статистки по генетическим и хромосомным болезням среди новорожденных. Получила результат. На Земле – доли процента. Нормально, так бывает всегда. Но на Неверленде – ноль. Никаких обменных нарушений, никакого гемохроматоза, гемофилии, дальтонизма, никакого синдрома повышенной ломкости костей, никакой фенилкетонурии, идиотии Тея-Сакса, даже никакого синдрома Дауна. Понимаете, все родители хотят здоровых детей. И не абстрактно, а вполне конкретно. И очень сильно. И даже не подозревают о том, что хотят этого недолжным образом. А наниты исполняют желание. Пока не ясно, как они сумели поменять хозяина, приспособиться. Зато ясно другое: если вы собираетесь продолжать в том же духе, вам придется убить всех жителей планеты. Мы все – преступники. Невинные преступники. И вы – тоже! У Риты Кнехт хватило фантазии и, возможно, отчаяния одиночества, чтобы сотворить большое чудо. У юного Курта хватило мужества, чтобы удержаться от чуда. Но маленькие чудеса совершал любой из нас, даже не зная об этом.

Бондарь молчал. Хелен вглядывалась в его лицо, но ничего прочесть не могла. Он снова застыл, спрятал свои чувства.

– Понимаете, – тихо сказала Хелен. – Бессмысленно бояться изменений. Бессмысленно бояться будущего. Оно не приходит извне. Мы уже в будущем. Оно внутри нас. В нашей крови.

Так и не дождавшись ответа, повернулась и пошла к двери. Отомкнула замок. Толкнула. Крикнула:

– Мэри! Все в порядке. Я выхожу!

И вздрогнула, услышав за спиной выстрел.

Крошечный шарик-планетка несется сквозь звездную бездну. Синевато-зеленый, наполненный влагой, кислородом и жизнью. Там, на самом дне его воздушного океана, рождаются, взрослеют, любят и ненавидят, строят и разрушают, дружат, воюют, стареют, умирают – те, что привыкли считать себя владельцами этой планеты. Люди. У них так мало времени от рождения до смерти! Слишком мало, чтобы остановиться, посмотреть на звезды.

А звездам некуда торопиться. Они смотрят пристально, не мигая. Черные звезды на ослепительно-ярком небе.

Пули с глухим стуком впились в ствол дерева, брызнули в лицо ошметками коры. Значит, теперь и сзади стреляют, значит, обошли. Значит…

– Круговую оборону держать! – крикнул он пацанам.

Надолго их хватит? И надолго ли хватит патронов в магазинах «калашей»? Умник с большими звездами на погонах оставил их в арьергарде, прикрывать отход колонны. Другой, с еще большими, отправил на эту бойню. Впрочем, не ему, капитану, судить. Его дело – выполнять приказы.

Слева – вскрик, короткий, безнадежный. Так кричат не раненые, убитые, прощаясь и не желая прощаться. Кого на этот раз? Лес плюется свинцом все гуще, точнее. Он тоже воюет на стороне противника, этот чужой, горный лес. А на их стороне – неглубокие окопчики, выгрызенные в каменистой земле. И за спиной – уходящая в долину дорога, удержать которую нужно любой ценой. Хотя бы три часа.