— Все это лишь говорит о том, что мне не удастся закончить к вашему отъезду портрет, — ворчал Фрэнсис, вытирая кисти и засовывая их одна за другой в кувшин со скипидаром.

Клэр позировала для брата Лиз в его студии — ее оборудовали специально для него в чердачном помещении Лон Эндона. Студия выходила окнами на север, и в вечерние часы здесь было довольно сумрачно. Фрэнсис попросил Клэр подняться в студию и попозировать сразу после того, как только девушка вернулась из Рагби. Казалось, молодой художник все никак не может насмотреться на это удивительное создание природы по имени Клэр, которое грешно не увековечить в красках.

Она поднялась со специального стула с высокой спинкой и выглянула из окна мансарды в сад. На лужайке Лиз дрессировала борзых леди Кэтлин. Клэр нравился Лон Эндон, однако Рагби произвел на нее куда более глубокое впечатление. Здешний сад уж слишком тщательно распланирован. Повсюду подстриженные тисы, на каждом шагу дорожки и итальянские скульптуры — леди Кэтлин помешана на Италии.

В Лон Эндоне много инкрустированной мебели, мрамора, крашеного и лакированного дерева, чугунных решеток и дорогих драпировок. Среди всего этого великолепия и пышности ее душа тосковала по Рагби, где все дышало милой сердцу строгой английской простотой.

Она чувствовала, что Фрэнсис смотрит на нее, и обернулась от окна.

Это был высокий и худощавый молодой человек, ничуть не похожий на свою сестру. Лиз вся пошла в отца, Фрэнсис же унаследовал от своей прабабушки по материнской линии орлиный нос, темные глаза и жгучие локоны. Юноша был слишком тщедушен и хил, чтобы произвести впечатление на Клэр, однако обладал доброй душой. Клэр его очень жалела — Фрэнсис страдал, что его не взяли в армию по состоянию здоровья. Сейчас на нем были старые фланелевые брюки и рубашка спортивного покроя. Клэр нравились картины молодого художника — в них чувствовалась страсть к жизни и душевная чистота. Картинами была заставлена почти вся студия, и Клэр, очутившись здесь, каждый раз с удовольствием их разглядывала. Фрэнсис мечтал стать портретистом, но шла война и осуществить подобные мечты не представлялось возможным.

Клэр любила проводить время в студии, наблюдать за тем, как Фрэнсис рисует ее портрет, слушать его рассуждения о живописи. Иногда он ставил пластинки — музыкальный фон, как он выражался, его вдохновлял. Их беседы были оживленны и подчас длились часами.

Фрэнсис влюбился в Клэр, и она об этом знала.

— Он вообще питает слабость к рыжеволосым, а тут еще ты так великолепно сложена. Бедный мальчик совсем потерял голову, — сказала Лиз не далее, как прошлым вечером.

И она весьма прозрачно намекнула, что если Клэр останется в Лон Эндоне до конца своего отпуска и будет так же часто, как сейчас, видеться с Фрэнсисом, он наверняка сделает ей предложение.

— Я была бы очень рада, — добавила она. — Мама считает тебя замечательной девушкой, ну а папа говорит, что из всех моих подруг ты самая красивая. Значит, нас всех устраивает такая невестка, как ты.

Клэр очень смутилась.

— Ты, Лиз, как всегда преувеличиваешь. Я здесь всего неделю, и мы с Фрэнсисом еще как следует не познакомились.

— А ты, милая моя, никогда не слышала про любовь с первого взгляда? — Лиз улыбнулась и подмигнула подруге. — Считай, что ты сразила Фрэнсиса наповал с первого взгляда.

Стоит захотеть, и она станет леди Пиверел, думала Клэр, а Лон Эндон превратится в ее родной дом. Чудесное поместье, замечательные люди. Аристократы духа и крови. Она вдруг вспомнила Конни и грустно улыбнулась.

— О чем вы думаете? — спрашивал у нее Фрэнсис.

— Так, о многом и ни о чем в особенности.

Юноша долго смотрел на незавершенный портрет на мольберте, потом перевел взгляд на Клэр.

— Мне так и не удалось передать восхитительный оттенок ваших волос. Как бы мне хотелось искромсать это проклятое полотно ножом. Вы так прекрасны, Клэр, и вашу красоту непременно должен обессмертить настоящий художник, а не жалкий дилетант вроде меня.

— Но я очень счастлива, что вы пишете мой портрет. — Клэр улыбнулась юноше. — Никакому другому художнику я позировать не собираюсь.

— Вы, наверное, сами не знаете, как вы прекрасны.

— Разумеется. Откуда же мне это знать?

Клэр весело рассмеялась.

Он так и впился в нее взглядом. В них Клэр увидела желание.

— Знали бы, что вы со мной делаете, — тихо сказал Фрэнсис.

— Прошу вас, не надо об этом, — в смущении пробормотала она.

— Вы настоящая Беатрис Россетти — та же бледность, тот же горделивый взгляд, такая же длинная шея и изящный абрис скул. Девушка-лилия.

Это сравнение пробудило в ней не слишком приятные воспоминания.

— Помню, один француз тоже назвал меня девушкой-лилией, — пробормотала она и нахмурилась.

— Я думал, мне первому пришло в голову это сравнение.

И Фрэнсис надул губы, словно обиженный ребенок.

Клэр вздохнула. Юноша ей нравился, она очень дорожила его дружбой, к тому же ей импонировала его аристократическая жилка. Но… полюбить его она бы не смогла.

— Давайте спустимся к Лиз, — предложила она. — В саду сейчас так хорошо. С трудом верится, что где-то идет война.

Он направился было к ней, но на полпути остановился. У Фрэнсиса была очень чувствительная и тонкая натура, он не любил совершать опрометчивые поступки или навязывать кому бы то ни было свои чувства. Тем более, этой восхитительной девушке. Он знал заранее, что она отвергнет его любовь.

Они стали спускаться по широкой лестнице, и он как бы между прочим спросил:

— Вы поладили с сэром Клиффордом?

— Я в него просто влюбилась. Могла бы слушать его рассказы бесконечно.

Фрэнсис рассмеялся.

— Ишь какой — произвел впечатление на такую красавицу.

Он не мог понять, почему девушке нравится сидеть в обществе старого паралитика, похожего на засушенную воблу. Разумеется, отца, который тоже любит общество Клиффорда Чаттерли, понять можно, но вот Клэр… Она-то что могла в нем найти?..

Они уже были возле двери в сад, когда юноша сказал:

— Думаю, Лиз не преминула сообщить вам о скандале, который произошел в семействе Чаттерли лет двадцать тому назад.

— Она мне рассказывала.

— Мне бы очень хотелось познакомиться с этой знаменитой леди Чаттерли. Думаю, это настоящая женщина. А вам известно, что она сбежала от нашего баронета с его егерем?

Клэр невольно зарделась и поспешила отвернуться.

— И это я тоже знаю, — тихо сказала она.

Наверное, пора покинуть этот дом, думала Клэр. Нельзя, чтобы Фрэнсис слишком влюбился в меня. К тому же если здесь узнают, кто я такая, та же леди Кэтлин вполне может указать мне на дверь.

В зал вошел старый лакей сэра Нейла и протянул Клэр серебряный поднос с телеграммой.

— Это вам, мисс Меллорс.

— Господи! Как же я ненавижу телеграммы! — воскликнул Фрэнсис. — Я ужасно расстроюсь, если вас вызовут в Лондон или куда-нибудь еще.

Клэр пробежала глазами телеграмму. Ее никто не вызывал, однако в этих нескольких строчках ей почудилось что-то зловещее.

«Случилось ужасное. Нужна твоя помощь. Позвоню тебе сегодня вечером в семь. Постарайся быть на месте.

Ивлин Тэлбот».

— Надеюсь, это не плохие новости? — с тревогой спросил Фрэнсис.

— Мне пока еще ничего не ясно, но, вполне возможно, что они окажутся плохими, — медленно проговорила Клэр и сложила телеграмму несколько раз. — Фрэнсис, вы не очень огорчитесь, если я не поеду с вами сегодня вечером в «Крикет инн»?

Разумеется, юноша очень расстроился, о чем и сказал Клэр.

Около семи девушка уединилась в будуаре леди Пиверел, где ей, как сказала хозяйка дома, никто не помешает разговаривать по телефону. Она была встревожена. С Ивлин случилось что-то «ужасное». Но что? Неужели погиб Колин?..

Еще на прошлой неделе Ивлин писала, что Колина направили в танковый батальон. На днях была битва за Пантеллерию, и батальон Колина наверняка принимал в ней участие. Так неужели, неужели Колина больше нет?