— Это необязательно должны быть те же девушки, — сказал он ему вслед, — но они нужны нам прямо сейчас. И если увидите мистера Крейссмана, передайте ему, что производство приостановлено.

— Скажи, — размышлял Тони, — мне просто интересно, а Элен Вробель могла бы немного их погладить — она очень компанейская девушка.

Борис загоготал.

— Боже, она не могла бы поднять его и у «Бостонского душителя»[32]!

— У меня есть идея, — сказал Тони вполне серьезно, — а что эти парни предпочли бы трахнуть ее вместо Анжи?

— Ты рехнулся? Почему бы они предпочли трахнуть ее вместо Анжи?

Тони сделал небольшой ту-степ, закатил глаза и перешел на свои менестрельские интонации:

— Потому что она была белой женщиной… дольше! Да-да-да!

Прежде чем Борис успел треснуть его свернутым в трубку сценарием, к ним присоединился улыбающийся Ферал, все время кивавший как китайский болванчик, чтобы выразить свои извинения за непрошенное вторжение.

— Извините, извините. Я могу сказать, да?

— Конечно, Ферал, — ответил Борис, — ты можешь сказать.

— У вас проблемы, да? У вас проблемы с Хаджем и Ахмедом. Здесь, да? — Он указал вниз на свою набедренную повязку.

— Верно, — согласился Борис с осторожностью, — и сейчас мы собираемся пригласить двух хорошеньких девушек и посмотреть, поможет ли это. Понимаешь?

— Понимаю, да. Хорошенькая девушка — это очень хорошо для Ахмеда, — затем он затряс головой, восторженно сияя улыбкой — но для Хаджа, — нет. Девушка не будет хороша для Хаджа.

Борис застонал, положив руку на лоб:

— Боже мой!

— Едрена мать, я не верю этому, — сказал Тони, — гомик!

Ферал возобновил свои радостные кивания.

— Хаджу не нравятся девушки, да?

— Да, — устало сказал Борис, — Хаджу нравятся мужчины, верно?

— Да, Хаджу нравятся мужчины.

— Ну-ну, — Борис не мог вспомнить подобного затруднительного положения за весь свой съемочный опыт, — это большая проблема. Скажи мне, Ферал, а какой, м-м, какой тип мужчин ему нравится? Как насчет кого-нибудь из остальных занятых в картине сенегальцев — ему нравится кто-то из них?

— Нет, нет, Хаджу не нравится, Хаджу нравится белый мужчина.

— Сильный белый мужчина, да?

— Нет, нет, слабый белый мужчина… как женщина, но мужчина, да?

— Хм-м, — Борис был неподдельно обеспокоен. — Боже, Тони, я думаю, что у нас та еще проблема.

Но Тони щелкнул пальцами, его лицо внезапно осветилось радостью.

— Я нашел! Хо-хо, Б. бэби, можешь теперь называть меня мистер долбаный сводник! Ты готов к этому?

— Положись на меня в этом, — терпеливо сказал Борис.

— Тогда держись… Ники Санчес!

Когда продюсер Сид Крейссман в полдень появился на съемочной площадке, он был ошеломлен целой серией непонятных событий. Первое из них произошло в тот момент, когда в поисках Бориса он остановился у трейлера, иногда используемого в качестве офиса. Открыв дверь, он обнаружил в нем Тони Сандерса, лежащим на кушетке, в то время как его член целовала и ласкала незнакомая девушка в черных трусиках и лифчике. Сид быстро захлопнул дверь и двинулся дальше к площадке, оглядываясь на трейлер, пока чуть не споткнулся о другую парочку, совокупляющуюся таким же образом — на этот раз девушка в черных трусиках и лифчике довольно откровенно делала минет гигантскому Ахмеду. Обойдя их кругом и бормоча что-то бессвязное, он случайно посмотрел в дальний конец площадки, где в тени самой камеры смог явственно увидеть своего художественного директора, стоявшего на четвереньках и жадно сосавшего орган еще одного черного великана, огромного Хаджа.

— Что, во имя Бога, здесь происходит?! — зарычал он на Фреди I.

Произойди эти инциденты на съемочной площадке — то есть перед камерой, это было бы понятно, но то, что они происходили за ее пределами, в три часа пополудни — это было необъяснимо. Оргия! Вакханалия! И для Сида это могло означать лишь одно — полное крушение организационной дисциплины, столь жизненно необходимой для эффективной работы.

— Где, черт возьми, ваш режиссер?! — заорал он. — Боже, я никогда не видел столько сосущих ртов одновременно.

Фреди I объяснил ему проблему и ее решение.

— О, да? — сказал Сид с подозрением. — А как насчет Тони Сандерса? Я знаю, у него не бывает проблем с эрекцией. Кроме того, он даже не участвует в картине!

— Да, — сказал Фреди, — ну, я думаю, что он и мистер Адриан решили, что поскольку она уже была здесь и ей заплатили, то нет смысла тратить деньги зря.

— Тратить! Ах, жопа! Это не должно быть записано за счет картины! И где же, черт возьми, Борис, тоже где-нибудь получает свою порцию?

— Нет, сэр, он пошел в сортир.

— Сколько эпизодов вы отсняли после ланча?

— Ну, м-м. мы по-прежнему бьемся над первым из-за этого неожиданного развития событий…

— Ты что, утверждаешь, что вы не сняли ни одного эпизода после ланча? — Сид гневно нахмурился и посмотрел на свои наручные часы. — Боже мой, предполагается, что вы снимаете фильм! И предполагается также, что лично ты отвечаешь за то, чтобы здесь все вертелось!

— Да, сэр, ну, мы все были готовы, но вдруг это неожиданное развитие событий…

— «Неожиданное развитие событий»! Ты называешь назначение гомика на роль… кого, черт возьми, он играет… ты называешь это «неожиданным развитием событий»?! — Он бросил взгляд туда, где Ники и Хадж по-прежнему пребывали в пылких объятиях, затем отвернулся с выражением острой неприязни. — Это отвратительно! Ники Санчес! Если бы я не видел это своими собственными глазами, я бы этому никогда не поверил.

Фреди I пожал плечами.

— Ну, я полагаю, кто-нибудь должен был это сделать.

— Должен был это сделать! Боже, ему это нравится! Только посмотри на него, черт возьми!

— Я имею в виду, что, возможно, нам повезло, что ему нравится, потому что перед этим у нас были настоящие проблемы.

— «Настоящие проблемы»! — взорвался Сид, с силой стуча по своим часам, а затем по груди первого ассистента, — 3–15, а вы еще не сделали и первого кадра! У тебя проблемы начались только сейчас, раздолбай!

Лишь появление Бориса сбавило пыл разыгравшейся сцены.

— Остынь, Сид, это не его вина.

— Хорошо, хорошо, пожалуйста, теперь мы можем начать первую съемку?

— Надо еще подождать несколько минут.

— Подождать? Чего?

— Хаджа, — он кивнул в нужном направлении, — того великана с Ники.

— Ты имеешь в виду, что ничего не получается?

— О, да, получалось великолепно, даже немного слишком великолепно, я полагаю.

Сид наморщил лоб.

— Ты имеешь в виду…

Борис кивнул.

— Не остановился вовремя… полагаю, Ника просто занесло.

— Почему этот… этот грязный маленький… уесос! — Сид свирепствовал, — изо всех… гадких… самовлюбленных… я убью этого маленького ублюдка! — И он развернулся, словно действительно собирался броситься к ним, но Борис удержал его.

— Относись к этому проще, Сид, — у него опять встанет через пару минут.

К ним присоединился Тони, выглядевший приветливым и отдохнувшим.

— Привет, Сидней, как парнишка?

Сид сердито посмотрел на него.

— Где, черт возьми, ты был?

— Что? О, я был в одном из трейлеров, м-м, пыхтел над сценарием.

— Как же, пыхтел ты там! Ты пыхтел над этой девкой — которая сосала твой член! Ха! Я тебя видел!

— Как это было, кстати? — спросил Борис.

— О… я оценил бы это между «хорошо» и «отлично».

Сида это не позабавило.

— А как бы ты оценил работу, которую ты сегодня провел над сценарием?

Тони бросил на Бориса недоуменный взгляд.

— Что с ним?

— Он слегка не в себе из-за срыва расписания съемок.

— Плюс, — добавил Сид, — плюс факт, что Лесс Хэррисон способен нагрянуть сюда в любую минуту, а мы на два дня отстаем от расписания, и никакого сценария, чтобы ему показать. Что если бы он пришел сегодня? А? Ни одного кадра после ланча! Дикая куча уесосов вокруг площадки.