Наблюдая за лицом Памелы, было невозможно определить, где кончалась актерская игра и начиналась реальность. Сюжет требовал, чтобы какое-то время она продолжала стоять и после того, как Арабелла упадет на колени и начнет ее целовать, ей предстояло в ответ нежными мягкими движениями одной руки ворошить волосы Арабеллы, глядя на нее, а другая должна быть инстинктивно поднята над ее собственной грудью, при этом не прикрывая ее. Затем, когда чувство нежности уступит все возрастающему возбуждению, она будет слегка двигаться с закрытыми глазами, с откинутой назад головой. Ее руки теперь опустятся вниз, одна — на голову Арабеллы, другая — на ее плечо. И полностью отдаваясь чувству, она позволит Арабелле постепенно положить себя на траву. Это перемещение было выполнено очень элегантно, теперь Памела уже лежала на спине, а Арабелла опустилась рядом с ней на колени, лаская ее груди и целуя ее клитор.
— Теперь возьми крупным планом лицо Арабеллы, — прошептал Борис Ласло, — попытайся снять ее рот, ее язык.
Ассистент оператора медленно повернул кольцо фокусировки, но Ласло покачал головой.
— Нам придется подсвечивать это со стороны… каким-то образом.
И примерно в это время Памела достигла критического момента, по крайней мере, на какое-то мгновение.
— Пожалуйста… — сказала она, — не могли бы мы на минутку остановиться.
— О'кей, прервались, — сказал Борис и подошел к ним, помогая Памеле накинуть один из халатов, принесенных им Элен Вробель. — Это было прекрасно, — сказал он, — по-настоящему прекрасно.
— Извините, что мне пришлось остановиться, — сказала Памела, — я просто почувствовала, что все начало выходить из-под контроля — я не могла сосредоточиться на том, что делаю.
— Как ты себя чувствовала? — пожелала узнать Арабелла.
— Ну, это достаточно необычно… я имею в виду, что в этом и трудность, это так ужасно отвлекает.
— Возможно, тебе следует в каком-то смысле забыть об этом, — предложил Борис.
— Ну, я так и делала … до момента, когда мне показалось… ну, что это уже немного слишком.
— Но ты же не кончила.
Эта мысль, казалось, взволновала Памелу.
— Ну, я не кончила — нет, конечно, нет… я имею в виду, что не возьму в толк, как я могу это сделать и в то же время продолжать осознавать, что я делаю. Боже всевышний, я практически забыла, где только что находилась камера!
— Не беспокойся о камере, — сказал Борис. — Просто попытайся расслабиться и насладиться этим.
Арабелла охотно согласилась.
— О, да, если только ты расслабишься и будешь наслаждаться, у нас получится чудесная сцена… такая прекрасная.
Фред I подошел и сказал, что Дю Кувьер ждет Арабеллу в трейлере, чтобы проверить ее грим.
Она поцеловала Памелу в щеку, прежде чем подняться.
— Ты восхитительна, — прошептала она и поспешила прочь.
Памела вздохнула.
— Боже, мне бы только хотелось, чтобы она не делала это столь… усердно — я совсем не уверена, что смогу справиться.
— Что ты имеешь в виду под этим «усердно»? — спросил Борис.
— Ну, — ответила Памела, немного растерявшись, — я, по правде сказать, не знаю — я имею в виду, я полагала, я просто не знала, что они делают это так, я думала, что это будут в основном… поцелуи, а не… это.
Борис был заинтригован.
— А не что?
— Ну, я не совсем уверена, видите ли — такое чувство, что она в каком-то смысле… ну, сосет его, а затем что-то вроде, я не знаю — кусает. Должна признаться, это самое расслабляющее ощущение, которое я когда-либо испытала.
Борис изучающе посмотрел на нее.
— Разве ни один… мужчина никогда не делал с тобой такого?
— Нет, — чопорно сказала Памела, — определенно, нет. Целовали — да, но не это… не делали этого.
— Хм-м…
— Я не внушаю вам мысль, что вела жизнь отшельницы, у меня было обычное количество любовных связей и т. д. — просто речь о том, что я не приобретала или не приобрела опыта или ощущений, если вам так больше нравится, подобных этому. Теперь вы оба предлагаете, чтобы я просто «расслабилась и насладилась»… даже вплоть до полного оргазма — ну, для этого вам не нужна актриса, мистер Адриан, вам нужна всего лишь… девушка определенного сорта.
Краем глаза Борис увидел белый махровый халат Арабеллы, вышедшей из трейлера и оживленно переговаривавшейся с Дю Кувьером. Он почувствовал, что у него не так много времени.
— Конечно, ты не можешь поверить, — сказал он Памеле, устремив на нее свой самый пристально-серьезный взгляд, — что это больше чем просто роль … персонаж? Я знаю, что ты, должно быть, осознала символизм, иносказание, заложенное в этом эпизоде, вероятно, самом важном эпизоде всего фильма.
— Ну мне бы очень хотелось надеяться, что в этом заключено нечто большее, чем просто… ну, конечно, я уверена, что в этом есть нечто большее — в противном случае ни один из нас здесь бы не был…
— Верно, — поспешно сказал Борис. — Послушай, что я тебе скажу — я попрошу Арабеллу, знаешь ли, легче отнестись к этому, так сказать… а ты в свою очередь постарайся… ну, в каком-то смысле, не обращать на это внимания… как некий метод, о'кей?
Он заговорщически подмигнул ей как раз тогда, когда появилась Арабелла с сияющими от радости глазами.
— Хорошо, — сказала она, — теперь мы работаем?
Борис встал и помог подняться Памеле.
— Да, приступим, — сказал он в своей лучшей манере Лоуренса Оливье. — Начнем сначала, не так ли?
Памела умоляюще взглянула на него, прежде чем отойти на несколько шагов в сторону, чтобы он смог поговорить с Арабеллой наедине — но Арабелла сама воспользовалась случаем.
— Ну, — поспешно зашептала она, — как ей это понравилось?
Борис кивнул, подал Сиду знак сомкнутыми в кружок большим и указательным пальцами и подмигнул ему.
— Ей понравилось это, — сказал он, — она в восхищении.
Арабелла была в восторге.
— О, замечательно, замечательно!
— Прекрасно, — сказал Борис, — продолжай в том же духе, слышишь?
Она сжала его руку.
— О, можешь на это рассчитывать!
13
В тот день в час пополудни Липс Мэлоун вернулся из двухдневной поездки в Париж с миссией чрезвычайной важности. В его задачу входило прочесать улицы, клубы и публичные дома на Монмартре и Елисейских полях в поисках девушки, чьи ноги и зад соответствовали определенным частям тела Арабеллы — по крайней мере, были достаточно похожи, чтобы в крупном плане дядиного проникновения не была заметна подмена другой девушкой. Липс хорошо преуспел в этом деле, учитывая то короткое время, за которое он все провернул. Ей было двадцать — как она утверждала, и она действительно не выглядела намного старше — темные глаза и правильный цвет кожи. После усердной работы Дю Кувьера, включая стрижку волос, сходство стало совершенно удивительным. Самое важное, что у нее была такая же стройная и гибкая талия, как у Арабеллы, те же длинные, немного округленные ноги танцовщицы и тот же великолепный зад — знаменательная часть, предназначенная для серебристого экрана.
Ее звали Иветта, и ее цена была сотня франков, приблизительно 35 долларов, за то, что она называла «acte normal»[16] — все отклонения от этого могли быть обсуждены. Узнав о сути работы, и что это может занять у нее около двух дней, она произвела некоторые подсчеты и объявила, что ее цена будет 4800 франков.
Липс, привыкший покупать все оптом, или, по крайней мере, со скидкой при покупке в больших объемах, никак не мог врубиться.
— Сорок восемь сотен франков? Это пятнадцать сотен долларов, черт возьми! Как ты это скумекала?
— Я думаю, один час на клиента, — сказала она, — это будет одна сотня франков в час, умноженная на сорок восемь часов, как раз составит сорок восемь сотен франков.
— Но как насчет сна? — поинтересовался Липс, — ты что, никогда не спишь?
Она пожала плечами.
— Иногда я работаю по сорок восемь часов без сна. — Затем добавила: — Кроме того, Арабелла богата, то же относится и к кинокомпаниям.