Трент принес им завтрак: свежие фрукты и молоко.

— Не хотелось бы говорить вам этого, но мое терпение иссякает, — сказал он. — В любой момент они могут перенести Магический Камень на новее место (это обычная мера предосторожности), и тогда вашей информации будет грош цена. Итак, если кто-то из вас сегодня не скажет, где Камень, то завтра я трансформирую вас обоих. Ты, Бинк, станешь василиском, а ты, Фанчен, — базилиском. И посажу вас в одну клетку.

Бинк и Фанчен в ужасе переглянулись. Василиск и базилиск — два названия одного и того же существа: крылатой рептилии, высиженной жабой в навозной куче, из безжелткового яйца, снесенного петухом. Смрад от такой твари настолько мерзок и силен, что вянут растения и рассыпаются валуны, и лишь один вид ее морды заставляет все живые существа падать замертво. Василиск — маленький король рептилий.

В знамении Бинка хамелеон превратился в василиска — как раз перед своей гибелью. Сейчас о хамелеоне Бинку напомнил человек, который не мог знать об этом знамении; человек пригрозил трансформацией… Наверняка, смерть подбирается все ближе.

— Это блеф, — проговорила наконец Фанчен. — На самом деле он не пойдет на такой шаг. Он старается напугать нас.

— Тут он, по-моему, преуспевает, — пробормотал Бинк.

— Я вижу, нужна демонстрация, — продолжал Трент. — Никого не прошу принимать слова о моей магии на веру, поскольку ее легко продемонстрировать, Мне необходимо регулярно тренироваться, чтобы полностью восстановить свой талант после длительного пребывания в Мандении. Поэтому демонстрация вполне устраивает меня. Проверим — и убедимся. — Он щелкнул пальцами. — Дайте пленникам закончить завтрак, затем вытащите их из ямы, — велел он подошедшему охраннику и удалился.

Теперь помрачнела Фанчен, — но по другой причине.

— Он, может быть, и блефовал. Но вот если они спустятся сюда и увидят кирпичи… Тогда нам конец.

— Мы должны вылезти отсюда сами, не доставляя им лишних хлопот, — сказал Бинк. — Без особой необходимости они сюда спускаться не станут.

— Будем надеяться.

Когда за ними пришла охрана, они тут же вскарабкались наверх по веревочной лестнице, как только им ее спустили.

— Мы считаем, что генерал блефует, — заявил Бинк.

Солдаты никак не отреагировали на его слова; все двинулись по перешейку к границе Ксанфа и Мандении.

Неподалеку от Щита стоял Трент, рядом располагалась проволочная клетка. Его окружали солдаты с луками наготове. Все они были в очках с закопченными стеклами. Картина выглядела мрачной.

— Предупреждаю вас, — произнес Трент, когда они подошли. — После трансформации не смотрите в лицо друг другу. Возвращать мертвых к жизни я не умею.

Если это было продолжением тактики запугивания, то, надо сказать, весьма эффективным, фанчен по-прежнему, видимо, сомневалась в серьезности намерений Трента, но у Бинка сомнений уже не осталось. Он помнил Дерево Джустина — свидетельство гнева Трента. К тому же, у него не шло из головы знамение. Сперва василиск, затем смерть…

Волшебник уловил смятенный взгляд Бинка.

— Ты хочешь что-то сказать мне? — поинтересовался он как бы между прочим.

— Да. Как они умудрились изгнать тебя и не превратиться в жаб, репу или что-нибудь помудренее?

Трент нахмурился.

— Это не совсем то, что я имел в виду, Бинк. Но — так и быть: в интересах гармонии отвечу. Адъютант, которому я доверял, был подкуплен и наложил на меня сонное заклинание. Пока я спал, они вынесли меня за Щит.

— А где гарантии, что подобное опять не случится? Не можешь ведь ты все время бодрствовать.

— За долгие годы моей ссылки у меня было время поразмышлять над этой проблемой. Я пришел к заключению, что сам виноват в предательстве. Я не сдержал слова по отношению к другим, поэтому другие не были до конца преданными мне. И все-таки я не считаю себя совсем уж бесчестным — я нарушал свое слово лишь в самых крайних случаях. И тем не менее…

— И тем не менее, это ложь, — сказал Бинк.

— В то время я не считал так. И теперь не строю иллюзий: вряд ли моя репутация улучшилась с тех пор. Есть такая привилегия у победителя: представлять побежденного человеком полностью развращенным и испорченным. И все же, все же… слово мое не считалось абсолютно крепким, мне уже не верили, и со временем я понял, что именно эта моя черта стала причиной моей неудачи. И потому — я больше никогда не обманываю. И никто не обманывает меня.

Это был достойный ответ. Злой Волшебник сейчас плохо соответствовал тому образу, что был создан в Ксанфе рассказами о нем. Вместо уродливого, слабого и коварного (такому портрету, к слову сказать, больше соответствовал Хамфри) выступал красивый, сильный и образованный человек. И тем не менее, он был злодеем — Бинк помнил об этом и не позволял красивым словам обмануть его.

— Фанчен, сделай шаг вперед, — приказал Трент.

Фанчен шагнула — на лице ее было написано полнейшее недоверие. Трент не сделал никакого движения, не произнес никакого заклинания — он просто сосредоточенно посмотрел на нее.

Она исчезла.

В ту же секунду солдат взмахнул сачком, накрыв им что-то на земле. Затем он поднял сачок — в нем трепыхалась небольшая ящероподобная тварь, крылатая, уродливая и злобная.

Это на самом деле был базилиск! Бинк быстро отвернулся, чтобы не встретиться с этим существом, несущим смерть, глазами.

Солдат кинул ящерицу в клетку, второй солдат закрыл дверцу. Раздался всеобщий облегченный вздох — солдаты были довольны, что чудовище не на свободе и никому не угрожает. А базилиск метался по клетке в поисках выхода и не находил его. Его глаза вперивались в прутья клетки, но на металл его взгляд не действовал. Наконец третий солдат накинул на клетку тряпицу, и ящерица оказалась изолированной от внешнего мира. Теперь и Бинк несколько расслабился. Ничего не скажешь: вся процедура была тщательно продумана и отрепетирована; солдаты точно знали, что делать.

— Бинк, шагни вперед, — раздался властный голос Трента.

Бинка охватил ужас. Но какая-то часть его сознания упрямо не поддавалась панике и протестовала: “Все равно это блеф. И она в этом тоже участвует. Они все устроили так, чтобы я поверил, что ее на самом деле трансформировали и за ней последую я. Не может быть! И все ее слова против Трента — это затем, чтобы убедить меня, что она такая же пленница.

Былое знамение, представшее Бинку, придавало происходящему гнетущий и зловещий смысл. Смерть приближалась, как и предсказывалось, на бесшумных крыльях ястреба…

Но предать свою родину Бинк не мог. На подгибающихся ногах он шагнул вперед.

Трент сосредоточился на нем. Мир покачнулся. Сконфуженный и перепуганный, Бинк бросился прочь, ища безопасности в ближайшем кусте. Но стоило ему приблизиться, и зеленые листья тут же засыхали. Потом опустилась сеть, чтобы поймать его. Припомнив свой опыт в Провале, Бинк увернулся в последний момент и бросился назад. И сеть промахнулась. Бинк поднял глаза на солдата — тот вздрогнул, очки съехали с носа. Глаза человека и василиска встретились, и человек упал навзничь, пораженный насмерть.

Сачок отлетел в сторону. Но его тут же подхватил второй солдат. Бинк снова ринулся к увядшему кусту, но на сей раз сачок точно накрыл его. Он повис в сетке, беспомощно хлопая крыльями, молотя хвостом, цепляясь за нити растопыренными когтями и бессмысленно щелкая клювом.

Затем его вывалили из сачка — раз — другой тряхнули, он отцепился от сетки и упал на спину, раскинув крылья. Из клюва вырвалось протестующее карканье. Когда он встал на ноги, свет потускнел. Он находился в клетке, которую только что накрыли тряпкой, чтобы никто не мог видеть его ужасной морды. Да, Бинк стал василиском.

Вот это демонстрация! Он не только видел, как трансформировали Фанчен — он сам испытал то же самое и убил солдата, просто поглядев на него. Если в армии Трента и были скептики, то определенно после этого не осталось ни одного.

Он увидел колючий, изогнутый хвост другого представителя своего вида. Самку. Но она повернулась к нему спиной. И тут в нем заговорила натура василиска. Он не желал никакой компании. В гневе он бросился на нее, кусая и царапая когтями. Она стремительно развернулась на мускулистом змеином хвосте. На мгновение они оказались мордами друг к другу.