— Пусть наши положения и сходны. Но… чего, собственно, ты хочешь?

— Щит — это магия. Следовательно, эликсиру дано ее уничтожить. Но пока что он не в состоянии сделать это, потому что дело не в самом Щите, а в источнике, который питает его. То есть — надо добраться до Магического Камня. Увы, мы не знаем, в каком месте сейчас он находится. И эликсира, конечно, недостаточно, чтобы покрыть им весь Ксанф или даже хотя бы какую-то часть его.

— Какая разница? — сказал Бинк. — Если бы ты и знал, где лежит Магический Камень, ты все равно не смог бы приблизиться к нему.

— Смог бы. Да будет тебе известно, у нас есть катапульты, поражающие цель на достаточно большом расстоянии. Иначе говоря, мы можем швырнуть бомбу в любое место на ближайшей территории Ксанфа. Катапульта сооружена на корабле, который плавает в водах, омывающих берега Ксанфа. Так что вполне вероятно, что мы в состоянии перебросить контейнер с эликсиром прямиком на Магический Камень. Просто нужны точные координаты.

Теперь Бинк все понял.

— И Щит рухнет!

— Да. И моя армия хлынет в Ксанф… Конечно, магия будет подавлена лишь на время — все же эликсир испаряется довольно быстро. Но даже десяти минут достаточно, чтобы переправить основную часть моей армии через линию. Мои люди достаточно натренированы в быстрых маневрах на коротких расстояниях. И, как ты понимаешь, надеюсь, после этого — лишь вопрос нескольких часов, когда трон станет моим.

Бинк жестко усмехнулся.

— Ты вернешь нас в дни нашествий и грабежей. Это будет Тринадцатая Волна, худшая из всех.

— Ни в коем случае! Моя армия дисциплинированна. Мы используем только самую необходимую силу, не больше. Моя магия, надеюсь, справится с сопротивлением. Поэтому нет никакой нужды в насилии. Я не собираюсь разрушать королевство, которым мне предстоит править.

— Нет, ты не изменился, — констатировал Бинк. — Ты по-прежнему стремишься к незаконному захвату власти.

— О, я очень изменился! — возразил Трент. — Я стал менее наивным, более образованным и утонченным. У манденийцев — более широкие взгляды на мир, и здесь превосходные условия для того, чтобы получить хорошее образование. Помимо всего прочего, манденийцы — безжалостные политики. Кое-что усвоил и я. На этот раз я не стану недооценивать оппозицию и постараюсь быть не слишком уязвимым. Я нисколько не сомневаюсь, что сейчас я был бы лучшим Королем, чем двадцать лет назад.

— Что ж… Считай, что я в этом не участвую.

— Я должен убедить тебя. Ты знаешь, где находится Магический Камень. — Злой Волшебник выразительно подался вперед. — Важно, чтобы выстрел оказался точным — ведь у нас всего четверть фунта эликсира. Это — результат двухлетней работы. Мы практически оголили всю приграничную полосу, вырубив это растение — источник эликсира. Наш запас невосполним. Так что полагаться просто на домыслы и догадки о местонахождении Магического Камня мы не можем. Нам нужна точная карта — карта, начертить которую можешь только ты.

Вот, значит, в чем все дело. Трент устроил здесь засаду для того, чтобы ловить всех людей из Ксанфа, а затем выпытывать у них сведения о Магическом Камне. Это была единственная и самая важная информация, необходимая Злому Волшебнику, чтобы начать завоевание Ксанфа. И Бинк оказался первым изгнанником, попавшимся в эту ловушку.

— Нет, я не скажу тебе. Я не стану пособничать в свержении законного правительства моей страны.

— Законы устанавливаются после того, как событие свершилось, — заметил Трент. — Если бы двадцать лет назад мне сопутствовал успех, я был бы сейчас законным Королем Ксанфа. А нынешний монарх был бы отщепенцем, осыпаемым бранью, презренным губителем людей. Думаю, что все еще правит Король-Шторм?

— Да, — кивнул Бинк. Злой Волшебник, без сомнения, пытался внушить ему, что нынешний Король Ксанфа оказался на престоле в результате дворцовой интриги, но Бинк знал лучше.

— Я уже теперь, Бинк, готов сделать тебе неплохое предложение: практически все, что есть в Ксанфе, — твое. Богатство, власть, женщины…

Это был явный промах Трента. Бинк отвернулся. Разве ему нужна Сабрина на подобных условиях?.. А помимо всего, подобными предложениями его уже соблазняла Волшебница Ирис.

Трент энергично сцепил пальцы. Даже в этом малозначительном жесте ощущалась сила и безжалостность. Планы Волшебника были слишком тщательно разработаны, чтобы им мог воспрепятствовать какой-нибудь самонадеянный изгнанник.

— Тебе, может быть, интересно узнать, почему после двадцати лет иной жизни и очевидного успеха в Мандении я все-таки хочу вернуться в Ксанф? Я много думал, чтобы разобраться в этом.

— Мне не интересно, — произнес Бинк.

Но генерал дружелюбно улыбнулся — он давал понять, что вовсе не намерен сердиться. И опять у Бинка появилось тревожное ощущение, что им искусно манипулируют, что — помимо желания и воли — он все же играет на руку Волшебнику.

— Тебе, очевидно, многое здесь в новинку. Ничего удивительного. Признаюсь тебе: когда я покинул Ксанф, мой кругозор тоже был недопустимо узким. По моему глубокому убеждению, каждый молодой человек должен на год — два отправиться в Мандению. Это, по крайней мере, сделает из него более толкового гражданина Ксанфа. Любые путешествия расширяют кругозор.

С этим невозможно было спорить. Во время своего двухнедельного путешествия по Ксанфу Бинк узнал и изведал немало. Разве год жизни в Мандении может научить его большему?

— В самом деле, — продолжал Волшебник. — Когда я буду у власти, я непременно заведу такую практику. Ксанф не может процветать, будучи отрезанным от всего остального, реального мира, Изоляция ведет только к загниванию.

Ну как тут можно было скрыть свое любопытство! Волшебник обладал умом и опытом, которые не могла не произвести впечатление на Бинка.

— Ну а что там за жизнь у них? Хоть чем-то похожа на нашу?

— Не говори так пренебрежительно, парень. Мандения — вовсе не такое злое место, как ты воображаешь. Вот одна из причин, почему жителям Ксанфа полезно побывать тут: чтобы избавиться от заблуждений. Во многих отношениях Мандения более цивилизованна, более развита, чем Ксанф. Лишенные преимуществ магии, манденийцы вынуждены были восполнить это иными способами. Они обратились к философии, медицине и науке. Теперь они владеют оружием, называемым ружьем, которое убивает проще и вернее, чем стрела или заклинание. Правда, моя армия вооружена другим оружием — я не хотел доставлять в Ксанф ружья. У манденийцев имеются также экипажи, перевозящие быстрее, нежели единорог. Есть и суда, переплывающие моря со скоростью, намного превышающей скорость морского змея. А воздушные шары здесь поднимаются так же высоко, как в Ксанфе драконы. В Мандении есть люди, которых называют врачами. Они исцеляют больных и раненых без каких-либо заклинаний. В большом ходу также устройства, представляющие из себя рамку с поперечными проволочинами, на которые нанизаны круглые косточки, — с помощью этого устройства можно перемножать цифры с громадной скоростью.

— Смешно! — произнес Бинк. — Даже магия не может считать за человека. Это может голем, и то он сначала должен стать реальной личностью.

— Именно об этом я и говорю, Бинк. Магия, разумеется, великолепна, но и у нее есть границы. В конечном итоге, инструменты манденийцев обладают большим потенциалом. Вероятно, даже сама жизнь в Мандении более комфортабельна, чем у многих в Ксанфе.

— Их тут, наверно, совсем немного, — пробормотал Бинк. — Поэтому им не надо драться за хорошую землю.

— Напротив! В Мандении живут миллионы людей.

— Ты ни в чем не убедишь меня, рассказывая подобные невероятные истории! — заявил Бинк. — В Северной Деревне Ксанфа живет пятьсот человек, включая детей, и она считается самой большой. А во всем королевстве народу тысячи две. И разве Мандения может быть больше Ксанфа?

Злой Волшебник покачал головой насмешливо и печально.

— Ах, Бинк, Бинк! Никто не слеп более, чем тот, кто не хочет видеть.

— Если у них в самом деле летающие шары, переносящие людей, почему они ни разу не пролетели над Ксанфом? — горячился Бинк, уверенный, что припер Волшебника к стене.