Один из расчищенных участков оказался посадочной полосой для очень большого летающего дракона. Не удивительно, что в этой округе не было других хищников. Здесь Бинк и остановился. Он уже понимал: потребуется еще много дней, прежде чем он достигнет замка Доброго Волшебника, — настолько медленным было его продвижение вперед.

Он нашел углубление в земле; над ним громоздилась кучка камней — за ней удобно было укрыться от ветра; а ветки засохшего куста могут послужить одеялом. Он теперь сожалел, что не принял предложения Ирис остаться у нее на ночь — по крайней мере он спал бы в более пристойных условиях.

Нет-нет, он правильно сделал, что ушел. После этой ночи он, возможно, никогда уже не покинул бы остров, оставаясь таким, каков он есть. И даже если бы он и сохранил свою самостоятельность, Сабрина никогда не простила бы его. Уже то обстоятельство, что он сожалеет об этой ночи — и не только из-за потерянного удобного ночлега, разумеется, — означает, что это была бы не та ночь, которую он мог себе позволить.

Бинк думал об этом непрерывно, пока не уснул, дрожа от холода. Потом ему снился хрустальный дворец, он просыпался со смятенными чувствами и снова засыпал, трясясь от холода. Отказ от соблазна льстил самолюбию, но, определенно, приносил мало удовлетворения одинокому путнику. Завтра он непременно постарается отыскать одеяльное дерево и горячесупные тыквы.

На третье утро (после приключения на острове иллюзий) он все еще пробирался вдоль южного края Провала по гребню скалы на запад — это была единственная возможность продвигаться в данном направлении. Бинк вырезал себе новую палку. Первое деревце, которое он выбрал, увело его прочь отвлекающим заклинанием. У него не было сомнений, что попадалось много подходящих деревьев, которых он даже не заметил из-за их пассивного “не увидь меня” заклинания. Одно из растений прибегло к физически отталкивающему воздействию, направленному на режущий предмет — на нож Бинка. Каждый раз, когда он замахивался, нож отклонялся в сторону.

Уже шагая с новой дорожной палкой, Бинк долго размышлял о природной селективности магии. Растения с самыми эффективными заклинаниями выживали лучше других, поэтому и распространились шире. Но как часто проходят здесь путешественники с ножами?.. Затем он подумал, что мог бы найти неплохое применение отталкивающему заклинанию, если бы вырезал палку из этого дерева. Стала бы такая палка отражать враждебные атаки, направленные на Бинка?.. Очевидно, магия была направлена против драконов, бобров и других острозубых животных, и Бинк, по всей вероятности, чувствовал бы себя в большей безопасности, снабженный антидраконовым посохом… Но — нет! Срезанное дерево, конечно же, умрет, и его магия сразу исчезнет. Разве что семечко от него…

Нет теперь смысла возвращаться — наверняка он встретит такое дерево еще не раз. Все, что нужно будет сделать, — это приблизиться с ножом к дереву и посмотреть, станет ли оно отталкивать нож. Он тогда выкопает маленькое деревце и возьмет его с собой в дорогу целиком, — с корнями и кроной, — живым и действенным.

Бинк стал опускаться по склону холма, проверяя на ходу встречные деревья. Это оказалось опаснее, нежели он предполагал. Порой приближение ножа к нежной коре вызывало самую яростную реакцию. Одно дерево уронило на него тяжелый плод, едва не попав в голову; другое испустило снотворный газ, который почти свалил его и мог прервать путешествие. Но дерева с отталкивающим заклинанием больше не попадалось.

В дупле одного большого дерева жила дриада — она выглядела весьма привлекательно, почти как Ирис в образе четырнадцатилетней девочки. Но нимфа обложила Бинка самыми неподходящими для леди словами:

— Ты, …, если хочешь зарезать беззащитное живое существо, то иди и зарежь существо своего рода! Или зарежь того раненого солдата в канаве, ты сын… — Казалось, дриадам не положено знать подобные слова.

Раненый солдат?.. Бинк отыскал канаву и тщательно осмотрел ее. Точно — там лежал мужчина в военном мундире с запекшейся на спине кровью и жалобно стонал.

— Мир! — проговорил Бинк. — Я помогу тебе, если ты позволишь. — Когда-то Ксанф нуждался в настоящей армии, но сейчас солдаты были лишь посыльными Короля. Все же мундир и профессиональная гордость у них остались.

— Помоги мне! — слабым голосом возопил мужчина. — Я вознагражу тебя… как-нибудь.

Бинк понял, что может приблизиться к нему без опаски. Солдат был тяжело ранен и потерял много крови. У него начиналась лихорадка.

— Видишь ли, — сказал Бинк, осмотрев его, — я ничего сам не могу сделать для тебя. Я не врач. А если я даже сдвину тебя с места, ты можешь умереть. Я пойду и вернусь с лекарством. Но мне нужен твой меч — взаймы. — Если солдат позволит взять свой меч — значит, он и в самом деле совсем плох.

— Возвращайся быстрее… или вообще не приходи, — выдохнул раненый и отдал ему свое единственное достояние.

Бинк принял тяжелый меч, выбрался из канавы и вернулся к дереву с дриадой.

— Мне нужна магия, — сказал он ей. — Восстановление крови, затягивание ран, изгнание лихорадки — словом, что-то лечебное. Скажи, где найти то, что мне нужно, или я срублю твое дерево.

— Ты не сделаешь этого! — вскричала она в ужасе.

Бинк угрожающе поднял меч. И понял, что похож сейчас на Джаму, деревенского заклинателя мечей, человека, внушавшего ему глубокое отвращение.

— Я скажу! Я скажу! — закричала нимфа.

— Хорошо, говори. — Он почувствовал облегчение, потому что вряд ли на самом деле мог ударить мечом по беззащитному дереву — ведь это убило бы дриаду безо всякой пользы. Они были безобидными созданиями, довольно приятными на вид — какой же смысл причинять им вред или губить их дерево-дом?

— Три мили к западу. Источник жизни. Его вода излечивает все.

Бинк заколебался.

— Есть что-то, о чем ты мне не сказала, — заявил он, снова поднимая меч. — Там опасность. В чем она?

— Я не могу открыть это! — закричала дриада. — Любому, кто расскажет, грозит проклятье…

Бинк сделал движение, как будто приготовился срубить дерево. Дриада закричала с таким отчаянием, что он опустил руку. Ведь дома он дрался, защищая Дерево Джустина — как же он осмелится погубить это?

— Ладно. Так и быть — рискну, — проговорил он и пошел на запад.

Бинк отыскал тропинку, которая вела в нужном направлении. Она, кажется, не имела приглашающего заклинания — она была протоптана животными. Он, тем не менее, решил, что следует пользоваться ею с осторожностью. Похоже было, что многие знают дорогу к Источнику. И все-таки по мере приближения к цели он все больше нервничал. В чем была опасность, что за проклятие? Это непременно нужно узнать, прежде чем он рискнет попить сам или даст воду раненому.

Да, Ксанф был землей магии — но магия имела свои правила, свои ограничения. Опасно играть с магией, если нет точного понятия о природе заклинаний. Допустим, вода на самом деле вылечит солдата — в таком случае Источник обладает очень большой силой. И следовательно, за такую помощь и цена должна быть соответствующая.

Он нашел Источник. Тот располагался в углублении под гигантским желудевым деревом. В пользу воды говорило здоровье самого дерева — она вряд ли могла быть ядовитой. Но нельзя было исключать и другую угрозу, связанную с Источником: например, в воде мог прятаться речной монстр, использовавший Источник, как приманку для неосторожных. В этом случае раненые или умирающие существа были бы легкой добычей. Фальшивая репутация исцеляющей воды привлекала бы их за много миль вокруг.

Но у Бинка не было времени ждать и наблюдать. Он должен был помочь солдату немедленно — иначе может быть поздно. Поэтому ему остается одно — рискнуть.

Бинк осторожно подошел к Источнику. Тот выглядел прохладным и чистым. Бинк опустил флягу в воду, держа другую руку на эфесе меча. Ничего не случилось — никакое жуткое щупальце не поднялось из глубины, чтобы схватить его.

Наблюдая, как заполняется фляга, он подумал еще и вот о чем: действительно ли эта вода исцеляет? Пусть она не ядовита, но если в ней нет целебных свойств, что пользы нести ее солдату?