«Э-эх! вы братцы, вы товарищи, Не поможет мне вино, Оттого что змея лютая Гложет, точит грудь мою». Полно, брат молодец… и т. д. «И теперь я всё, товарищи, Сохну, вяну день от дня, Оттого что красна девица Изменила мне шутя!» Полно, брат молодец… и т. д. «Да! как русский любит родину, Так люблю я вспоминать Дни веселья, дни счастливые… Не пришлось бы горевать!» Полно, брат молодец… и т. д. «А… и, впрямь-ко, я попробую В вине горе утопить И тоску, злодейку лютую, Поскорей вином залить». Полно, брат молодец, Ты ведь не девица, Пей, тоска пройдет, Пей, пей, Пей, тоска пройдет! Под ракитою склоненной Русский раненый лежал. Он к груди своей пронзенной Орден красный прижимал. Льется кровь из свежей раны На истоптанный песок, Над ним вьется черный ворон, Чуя лакомый кусок. «Ты не вейся, черный ворон, Над моею головой. Ты добычи не добьешься — Я солдат еще живой. Ты слетай-ка, черный ворон, Снеси маменьке поклон; Ты скажи, что я женился, Я женился на другой. Свадьба была под Варшавой, Обвенчала темна ночь, А невеста, пуля злая, Пронизала грудь насквозь». «Соловей-соловьюшек, Что ты невеселый? Повесил головушку И зерна не клюешь?» — «Клевал бы я зернушки, Да волюшки нету. Запел бы я песенку, Да голосу нет. Соловья маленького — Хотят его уловить, В золотую клеточку Хотят посадить. Золотая клеточка — Всё сушит она меня, Зеленая веточка Веселит меня». Жил я у матушки — Первый богатырь, Теперь я сижу в остроженьке, Сижу сам-один. Скован я зелезами, Скован по рукам, Громкие зелезюшки Вьются по ногам. Тройка мчится, тройка скачет, Вьется пыль из-под копыт. Колокольчик то заплачет, То хохочет, то звенит. Еду, еду, еду к ней, Еду к любушке своей. Еду, еду, еду к ней, Еду к любушке своей. Вот вдали село большое — Сразу ожил мой ямщик. Песней звонкой, удалою Залился́ он в тот же миг. Еду, еду, еду к ней… и т. д. Тпру!.. И тройка вдруг осела У знакомого крыльца, В сени девушка влетела И целует молодца. Еду, еду, еду к ней, Еду к любушке своей. Еду, еду, еду к ней, Еду к любушке своей. Быстры, как волны, Дни нашей жизни,— Что час, то к могиле Короче наш путь… Налей же, товарищ, Заздравную чашу, Как знать, что осталось Для нас впереди? Темна наша жизнь, Как осенью ночь, Грядущее скрыто Для нас впереди. Налей же, товарищ… и т. д. Умрешь — похоронят, Как не жил на свете, Сгниешь, не воскреснешь К веселью друзей. Налей же, товарищ… и т. д. Гробом накроют Глаза навсегда, По смерти не станешь Пить больше вина… Налей же, товарищ… и т. д. С вином мы родились, С вином мы умрем, С вином похоронят И с пьяным словцом. Налей же, товарищ… и т. д. Пока же мы живы, Так будем тянуть Стакан за стаканом, Чтоб крепче заснуть. Налей же, товарищ, Заздравную чашу, Как знать, что осталось Для нас впереди? Как на дубе на зеленом, Над бурливою рекой, Одинокий думал думу Сокол ясный молодой. «Что ты, сокол быстрокрылый, Призадумавшись, сидишь, Своими ясными очами В даль широкую глядишь? Или скучно, или мрачно Жить тебе в родном краю? Или нет тебе привета На родимых островах?» Взвился сокол быстрокрылый, В даль широку полетел, Своими ясными очами В даль широкую глядел. Буря воет, гром грохочет… Красно солнышко взошло — А по морю тихой зыбью Тело сокола плывет. |
