564. Утес Стеньки Разина * Есть на Волге утес, диким мохом оброс Он с боков от подножья до края, И стоит сотни лет, только мохом одет, Ни нужды, ни заботы не зная. На вершине его не растет ничего, Там лишь ветер свободный гуляет, Да могучий орел свой притон там завел И на нем свои жертвы терзает. Из людей лишь один на утесе том был, Лишь один до вершины добрался, И утес человека того не забыл И с тех пор его именем звался. И хотя каждый год по церквам на Руси Человека того проклинают, Но приволжский народ о нем песни поет И с почетом его вспоминает. Раз ночною порой, возвращаясь домой, Он один на утес тот взобрался И в полуночной мгле на высокой скале Там всю ночь до зари оставался. Много дум в голове родилось у него, Много дум он в ту ночь передумал, И под говор волны, средь ночной тишины, Он великое дело задумал. И, задумчив, угрюм от надуманных дум, Он наутро с утеса спустился И задумал идти по другому пути — И идти на Москву он решился. Но свершить не успел он того, что хотел, И не то ему пало на долю; И расправой крутой да кровавой рекой Не помог он народному горю. Не владыкою был он в Москву привезен, Не почетным пожаловал гостем, И не ратным вождем, на коне и с мечом, А в постыдном бою с мужиком-палачом Он сложил свои буйные кости. И Степан будто знал — никому не сказал, Никому своих дум не поведал. Лишь утесу тому, где он был, одному Он те думы хранить заповедал. И поныне стоит тот утес, и хранит Он заветные думы Степана; И лишь с Волгой одной вспоминает порой Удалое житье атамана. Но зато, если есть на Руси хоть один, Кто с корыстью житейской не знался, Кто неправдой не жил, бедняка не давил, Кто свободу, как мать дорогую, любил И во имя ее подвизался,— Пусть тот смело идет, на утес тот взойдет И к нему чутким ухом приляжет, И утес-великан всё, что думал Степан, Всё тому смельчаку перескажет. 1864(?) В. И. Богданов
Василий Иванович Богданов родился в 1837 году, умер в 1886 году. По окончании медицинского факультета Московского университета переехал в Петербург, с 1864 года служил врачом в Балтийском флоте, в 1866–1867 годах совершил кругосветное плавание. Богданов сотрудничал в «Искре», где систематически печатал свои стихи (под псевдонимом Влас Точечкин) и вел обзор иностранной политической жизни («Заметки со всех концов света»). Он печатался также в «Стрекозе», «Петербургском листке», «Суфлере» и других изданиях 1880-х годов. Кроме стихотворений Богданов писал статьи, очерки, брошюры. Как поэт-«искровец», Богданов развивался под влиянием Некрасова, писал о городской обездоленной бедноте и о крестьянах, выражая в своем творчестве идеи революционной демократии. При жизни Богданова его стихотворения отдельно не издавались и собраны были лишь в советское время (сборник вышел в свет в 1959 г., в изд. МГУ). Много песен слыхал я в родной стороне, Как их с горя, как с радости пели, Но одна только песнь в память врезалась мне, Это — песня рабочей артели: «Ухни, дубинушка, ухни! Ухни, березова, ухни! Ух!..» За работой толпа, не под силу ей труд, Ноет грудь, ломит шею и спину… Но вздохнут бедняки, пот с лица оботрут И, кряхтя, запевают дубину: «Ухни, дубинушка, ухни!..» и т. д. Англичанин-хитрец, чтоб работе помочь, Вымышлял за машиной машину; Ухитрились и мы: чуть пришлося невмочь, Вспоминаем родную дубину: «Ухни, дубинушка, ухни!..» и т. д. Да, дубинка, в тебя, видно, вера сильна, Что творят по тебе так поминки, Где работа дружней и усердней нужна, Там у нас, знать, нельзя без дубинки: «Ухни, дубинушка, ухни!..» и т. д. Эта песня у нас уж сложилась давно; Петр с дубинкой ходил на работу, Чтоб дружней прорубалось в Европу окно, — И гремело по финскому флоту: «Ухни, дубинушка, ухни!..» и т. д. Прорубили окно… Да, могуч был напор Бессознательной силы… Все стали Эту силу ценить и бояться с тех пор. Наши ж деды одно напевали: «Ухни, дубинушка, ухни!..» и т. д. И от дедов к отцам, от отцов к сыновьям Эта песня пошла по наследству, Чуть на лад что нейдет, так к дубинушке там Прибегаем, как к верному средству: «Ухни, дубинушка, ухни!..» и т. д. |
