Загорать разрешалось только рано утром и обязательно нагишом, иначе на теле могли остаться светлые полоски от купальника. После завтрака у артистов было полчаса свободного времени — пока устанавливали камеру и размечали на песке мизансцены.

Кристина лежала на пустынном морском берегу и нежилась в лучах утреннего солнца. Ноги ее были протянуты до самой кромки воды, и иногда крупные волны мокрыми языками лизали ей ступни…

Уже на третий день пребывания на побережье она почувствовала себя здесь как дома. Ей казалось, она родилась здесь — среди этой пышной, блистающей всеми красками природы и душистых цветов. Съемочная группа заняла чудесный домик в южном стиле — белый, двухэтажный, утопающий в зелени. У каждого была своя комната, душ — один на всех, до моря — три минуты пешком. В общем условия совсем не плохие. Готовить еду наняли живущую по соседству старушку, Игорь платил ей долларами. Узнав, что она будет кормить съемочную группу — «неприличного» фильма, бабулька поначалу заартачилась, но потом жажда заработать пересилила мораль.

— Ох и бесстыжие! — бормотала себе под нос она, когда девушки-актрисы в небрежно накинутых на голое тело халатиках и с полотенцами через плечо бежали спозаранку к морю.

Но Кристина точно знала, что в глубине души она им завидует. Да и как тут было не позавидовать! Игорь был прав: здесь, на море, Кристина очень быстро забыла о своем провале и вообще не знала забот.

Распорядок работы был достаточно напряженным, но в то же время и щадящим. Вставали рано, завтракали, шли купаться на море. Потом подготовка к съемкам и до обеда — съемки. Затем следовал обед на тенистой, увитой виноградом веранде. От одних только запахов можно было сойти с ума! Жареные баклажаны, или «синенькие», как их здесь называли… Фаршированные кабачки и перцы… Мидии в пряном соусе… Борщ из ста компонентов… Блинчики с малиной… Оладьи с яблоками… Игорь разрешал всем артисткам есть кто сколько хочет, но каждое утро загонял всех на весы и сразу предупредил, что гурманка, у которой вес превысит установленные нормы, к съемкам в этот день допускаться не будет. Таким образом, девушки должны были сами регулировать свой аппетит (к счастью, Кристине можно было об этом не беспокоиться, потому что сколько бы она ни ела, это никак не отражалось на ее фигуре). После обеда следовала сиеста — самое душное и жаркое время, в которое полагалось отсиживаться в комнатах и набираться сил для вечерней съемки. Когда жара спадала, работа продолжалась. Игорь говорил, что одну из сцен он планирует снимать даже ночью — при свете юпитеров.

Да, воистину это было самое подходящее место для съемок эротического кино! Все вокруг дышало негой, теплом и каким-то особенным, южным томлением. Может быть, виновато было жаркое солнце, которое разгоняло кровь, а может, дурманящие, даже удушливые запахи цветущих растений… Как бы там ни было, но мысли о любви сами так и лезли в голову.

Кристина никогда не считала себя секс-бомбой. Развилась она поздно, а следовательно, и влечение к мальчикам появилось у нее позже, чем у других девушек. К тому же ее характер, независимый и ершистый, мало кого из мальчишек привлекал. Если она хотела привлечь к себе внимание какого-нибудь парня, то становилась по отношению к нему вредной и противной. Дружеское же отношение она дарила только тем, кого мужчиной не считала.

Теперь она лежала и размышляла, как ей следует вести себя с партнером по съемочной площадке. Сексуальный опыт ее был невелик: неумелые поцелуи в подъезде, обжимания во время медленного танца на дискотеке да еще случай, который произошел с ней, когда ей было лет десять… Конечно, сексуального в этом случае было мало, однако очень вероятно, что именно он повлиял на отношение Кристины к мальчишкам и надолго отбил у нее охоту с ними водиться.

…Они играли во дворе в прятки, играли, как обычно, как делали это каждый день. Дворовая компания была большая — от мала до велика. Кто выходил во двор, тот и играл. Но однажды получилось так, что Кристина оказалась одна среди мальчишек. Из старших — тех, кто поумнее — как назло, никто не вышел. Наверное, это стечение обстоятельств и оказалось для Кристины роковым.

В прятки играли в большом, разветвленном подвале одного из домов. Там царила буквально кромешная тьма, и лишь в некоторых аппендиксах маячил свет, проникающий из маленьких окошек. Тот, кто водил, стоял у самого входа и громко отсчитывал, а затем кричал в темноту: «Кто не спрятался, я не виноват!» После этого он входил в черноту подвала и принимался вслепую шарить по всем закоулкам, чтобы найти притаившихся там участников игры. Обычно те сидели и изо всех сил сдерживались, чтобы не прыснуть от смеха.

В тот раз Кристина как раз «водила». Она была шустрой, и все знали, что с ней надо держать ухо востро. Сначала все шло, как обычно… Кристина, крадучись, стараясь не обнаружить себя, обходила один закуток за другим. И вдруг неожиданно в одном из тупиков густая черная темнота ожила… Вокруг Кристины шумно задышали сразу несколько глоток, суетливо завозились чьи-то руки, какие-то потные ладони вдруг стали беззастенчиво шарить по ее худенькому детскому телу, залезая под короткое ситцевое платье и даже в трусы! Все произошло так стремительно, что Кристина не успела ничего сообразить и даже вскрикнуть. Никто не произносил ни слова, из темноты доносилось только сосредоточенное сопение. Потом, словно по команде, гадкие пронырливые руки соскользнули с ее тела — и раздался топот множества ног. Кристина осталась одна в темноте. Она еще долго стояла, не в силах двинуться с места… Бедняжка даже толком не поняла, что с ней произошло. Потом уже, на следующий день, подружка Саша объяснила ей, как все это называется.

— Тебя просто облапали, — утешающим голосом сказала ей она. Мол, ничего страшного, могло бы быть и хуже.

Однако для Кристины происшедшее оказалось страшным ударом. Ее оскорбили — и кто? — приятели, с которыми она каждый день делила радости и печали… Им самим потом стало стыдно за свой внезапный порыв, но, когда они явились к Кристине в подвал просить прощения, она лишь процедила сквозь зубы:

— Никогда… Ни за что в жизни я вас не прощу… Так и знайте!

И действительно не простила. Более того, из-за этих малолетних хамов от Кристины теперь доставалось всему мужскому роду. Женщиной-вамп — вот кем она с тех пор мечтала стать. Той, что никого не любит, а только принимает восторженные похвалы поклонников и безжалостно дает им от ворот поворот. Вот когда отольются кошке мышкины слезки!

Если бы только Игорь знал, какую «штучку» он заполучил к себе в фильм… Нулевой сексуальный опыт, почти полное равнодушие к мужчинам. И это актриса на главную роль в эротическом кино! Однако Кристина нисколько не унывала. Если подлинных чувств и переживаний нет, их всегда можно изобразить. Тем более когда дело пахнет большими деньгами…

Все ее надежды на то, что пророчества Игоря сбудутся и у нее возникнут неформальные отношения с будущим партнером, сразу пошли прахом. «Привлекательный» Дима с первых же минут знакомства не понравился ей настолько, что она поняла: теперь уже он не понравится ей никогда. Да, он был симпатичный — можно сказать, даже красивый. Этакий мускулистый самец-производитель из американских боевиков, с которым лучше не шутить. Но Кристина не испытывала никакого желания даже приближаться к нему — не то что дотрагиваться. «Такой холодный, скучный — ему только утреннюю гимнастику вести по телевизору, — угрюмо думала она. — Разве такой должен быть сексуальный мужчина! Где же нежные, смеющиеся глаза? Чуть раскосые, зеленые, зовущие! Где гибкая грация рук и ног, скрытая сила молодого тигра?» В первый же день Кристина зачислила своего будущего партнера в разряд «индюков», и до сих пор он не давал повода, чтобы это мнение изменилось.

Завтра ей предстояло первый раз сниматься с Димой вдвоем — до сих пор были только массовые сцены с голыми девичьими попками в набегающих волнах, в зарослях магнолий и в расселинах скал. Кристине нравилось сниматься в обнаженном виде — она не испытывала никакого стеснения. Другие девицы в первый день ужасно стеснялись, но потом тоже осмелели и с готовностью поворачивались к камере всеми возможными частями тела.