– Тэсс? – раздался изумленный женский голос из глубины дома. – Тэсс, это ты?

– Миссис Кодилл, пожалуйста, впустите меня!

Шум колес едущей по улице машины становился все слышнее.

– Все в порядке, Томас. Откройте дверь, – сказка невидимая женщина.

– Слушаюсь, мадам. – Дворецкий сердито смотрел на Тэсс. – Как пожелаете.

Машина была уже возле подъездной дорожки особняка, когда Тэсс вбежала в прихожую. Дворецкий закрыл дверь, и шум машины стал едва различим.

Тэсс молчала, тяжело дыша. Она прижимала к груди сумку – та казалась, непривычно тяжелой из-за пачки фотографий, книги и пистолета – и благодарно смотрела на миссис Кодилл, которая стояла в холле рядом с дверью в столовую.

Миссис Кодилл была невысокой, полной дамой лет пятидесяти. Очки в круглой оправе подчеркивали округлость ее пухлого лица. Одетая в восточный, яркой расцветки домашний халат, она удивленно взирала на Тэсс, пораженная не столько ее неожиданным появлением сколько немыслимым видом.

– Боже милостивый, Тэсс! С тобой все в порядке?

– Теперь в порядке.

– В вашем доме случился пожар! Этой ночью я видела пламя из окна своей спальни! Меня разбудили сирены. Где ты была? Что с тобой случилось?

Ноги у Тэсс занемели от долгого сидения скорчившись, и все же ей удалось подойти к миссис Кодилл быстрым шагом.

– Слава Богу, вы Дома, миссис Кодилл. Мне необходима ваша помощь. Прошу простить меня за столь бесцеремонное вторжение, но мне не к кому обратиться, кроме вас.

– Ну конечно, моя дорогая. Ты ведь знаешь, мы всегда тебе рады. Я помню, как ты приходила сюда играть с Региной.

Миссис Кодилл вознамерилась было обнять Тэсс, но грязная одежда девушки и исходящий от нее запах дыма остановили ее.

– Боже мой! – ахнула она. – Что у тебя с руками? Они все в ссадинах! А ладони! На них же волдыри! Это ожоги. Необходимо вызвать врача.

– Нет!

– Что?

– Пока в нем нет нужды. Не думаю, что ожоги серьезные, миссис Кодилл. Хотя они болят: Если бы я могла воспользоваться аптечкой первой помощи…

– Конечно, – перебила ее миссис Кодилл, – совершенно верно. И еще тебе надо поскорее отмыться. Сейчас же пойдем наверх. Томас! – повернулась она к дворецкому. – Я не помню, где у нас аптечка первой помощи! Где мы ее держим? Принесите ее как можно скорее!

– Непременно, мадам, – невозмутимо ответил дворецкий.

– Это подруга моей дочери! Тэсс Дрейк! Помните пожар этой ночью?

– Да, мадам?

– Это горел дом ее матери!

– Теперь я понимаю, мадам, – проговорил дворецкий еще невозмутимее. – Тэсс Дрейк. Я сожалею… Это, несомненно, моя вина, но, мадам, она говорила так быстро… Я прошу прощения. В спешке я не смог разобрать ее фамилию.

– Томас, хватит извиняться, ради Бога, не тратьте попусту время. Как говорила моя дочь, кончайте с этим.

– Конечно, мадам.

Миссис Кодилл приподняла подол своего цветастого до полу восточного халата и с неожиданным для ее возраста и комплекции проворством устремилась вместе с Тэсс вверх по парадной лестнице.

– Но ты мне так и не рассказала. Где ты была? Что с тобой случилось? Почему ни полиция, ни пожарные не отвезли тебя в больницу?

– Я… – Тэсс в растерянности потерла лоб и, стараясь, чтобы ее голос звучал убедительно, продолжала: – Я толком не помню, как это все произошло. Меня разбудили дымовые детекторы. Потом я увидела пламя. Помню, что меня со всех сторон окружало пламя. Помню, как выпрыгнула из окна спальни.

– Выпрыгнула из окна? – Миссис Кодилл была ошеломлена.

– А что было после этого – не знаю. Кажется, я ударилась головой. Вроде бы куда-то побежала, а потом, вероятно, полностью отключилась. Следующее, что помню, – это как очутилась на вашем заднем дворе.

– Но каким образом?

– Не представляю, миссис Кодилл. Видно, какое-то затмение нашло.

– Неудивительно. На твоем месте я бы упала в обморок. Это должно быть ужасно. Пережить такое… Тэсс, а твоя мать… Я боюсь спрашивать, но… ты знаешь, что случилось с твоей матерью?

Не в силах справиться со своими чувствами, вне себя от горя, Тэсс остановилась на верхней ступеньке. Слезы застлали глаза и покатились по щекам.

– Да, – голос ее сорвался, – это, да поможет мне Бог, я хорошо помню.

– Я глубоко сочувствую тебе, Тэсс. У меня нет слов… Твоя мать была прекрасной, благородной женщиной. Как мужественно она держалась, когда стало известно о гибели твоего отца. Замечательная женщина. И сейчас я не могу поверить, что кто-то застрелил ее. Все это так ужасно. Страшно представить, к чему катится мир. Я всю ночь не могла сомкнуть глаз. Но, дорогая, тебе надо прийти в себя. Ты, наверное, измотана до предела.

– Да, миссис Кодилл. Только «измотана» – не совсем то слово, оно не дает ни малейшего представления о моем состоянии. Спасибо вам, большое спасибо. Мне дорого ваше сочувствие.

Тэсс отерла слезы, размазывая сажу по щекам, и обернулась на звук шагов.

По лестнице, держа в руках пластмассовую коробку с красным крестом на крышке, степенно поднимался дворецкий.

– А вот наконец и аптечка первой помощи, – сказала миссис Кодилл. – Пошли, Тэсс. Надо не мешкая заняться твоими ожогами. – И женщина поспешно направилась к двери посередине коридора. – Ты помнишь, что здесь была ванная комната Регины?

– Как я могу забыть? Я ведь так часто ею пользовалась.

– Да, – с улыбкой сказала миссис Кодилл, – старые добрые времена. – Несмотря на улыбку, голос ее звучал грустно. Она открыла дверь.

Тэсс оказалась в огромной ванной комнате с безупречно чистыми полками и плиткой – такой она запомнилась в детстве. Знакомая до боли картина действовала успокаивающе. Дверь в дальнем конце слева вела в спальню Регины. Там же в глубине, рядом с душем, была парная.

Но прежде всего Тэсс заметила большую, глубокую ванну, предвкушая, какое блаженство она ощутит, погрузившись в нее. Миссис Кодилл взяла у дворецкого аптечку первой помощи, поставила ее на мраморную стойку между двумя раковинами и вышла в коридор со словами:

– Отмокай, Тэсс.

– Не беспокойтесь, миссис Кодилл. Это мое самое сильное желание.

– И не торопись. А я пока пороюсь в одежде, которую оставила Регина. Насколько я помню, размер у вас был одинаковый.

Тэсс кивнула, с тоской вспомнив беззаботное детство.

– Да, мы носили вещи друг друга. Но, миссис Кодилл, прошу вас, ничего нарядного. Если можно, джинсы, рубашку или пуловер. Я люблю одеваться попроще.

– Ты все такой же сорванец? – В глазах миссис Кодилл сверкнула веселая искорка.

– Наверное. В каком-то смысле. В платьях я чувствую себя неудобно.

– Сколько я тебя помню, ты всегда чувствовала себя неудобно в платье. Что ж, я постараюсь подобрать что-нибудь по твоему вкусу. Теперь залезай в ванну и отмокай. И вот еще что. Думаю, мне следует позвонить в полицию.

– Ни в коем случае, миссис Кодилл! – сказала Тэсс, сама удивившись резкости своего тона и устыдившись собственной бестактности.

– Прошу прощения, – миссис Кодилл подняла брови, – но я не понимаю тебя. В чем дело? Полиция должна быть уведомлена. Им необходимо поговорить с тобой. Ты можешь знать что-то такое, что поможет им найти тех выродков, которые подожгли дом твоей матери и убили ее.

– Нет! Только не сейчас! – твердо сказала Тэсс, стараясь взять себя в руки.

– Я все-таки не понимаю. – Миссис Кодилл наморщила лоб. – Ты сбиваешь меня с толку.

– Я еще не готова. Я не опомнилась от всего этого ужаса. Если вы позвоните в полицию, они поспешат приехать. Но, по-моему, я еще не в состоянии отвечать на их вопросы. Мне нужно прийти в себя… Моя мама… сомневаюсь, что сейчас смогу говорить о том, что случилось… – По ее щекам текли слезы. – Я не смогу держать себя в руках.

Миссис Кодилл обдумала слова Тэсс, и морщины на ее лбу разгладились.

– Конечно. Как глупо с моей стороны, я сразу не сообразила. Ты все еще в шоке. Но ты ведь понимаешь, что тебе в конце концов придется разговаривать с полицией. Это будет нелегко, но это надо сделать.