— Это голубь напачкал. Кромс чистит ее, как может, но все бесполезно, помет разъедает пластик. И что за едкую дрянь содержат эти птичьи какашки?

— Должно быть, кислоту или что-то в этом роде. Ну, что вы решили? Иду я к ним работать или нет?

Среди ночи Адамберг проснулся и спустился в кухню. Он забыл о записке дивизионного комиссара, которую принесла Ретанкур. Записка так и осталась лежать на столе. Он вскрыл ее, улыбнулся и сжег листок в камине. Брезийон поручал ему ордебекское дело.

Теперь его противник — Адское Воинство.

В половине седьмого он разбудил Кромса и Мо.

— Владыка Эллекен оказал нам помощь, — сказал он, и Кромсу показалось, что это прозвучало как слова священника в церкви.

— И Виолетта тоже, — добавил Кромс.

— Да, и Виолетта, но она это делает всегда. Мне передали ордебекское дело. В течение дня вам надо будет уехать, готовьтесь. Наведите чистоту в доме, вымойте ванную жавелевой водой, выстирайте белье, на котором спал Мо, вытрите все поверхности, на которых могли остаться его пальчики. Мы увезем его в моей служебной машине и спрячем. Кромс, забери мою собственную машину из гаража и купи клетку для Эльбо. Деньги возьмешь на буфете.

— Отпечатки Мо останутся на голубиных перьях. Эльбо не любит, когда я протираю его тряпкой.

— Не надо его протирать.

— Но ведь он едет с нами, разве нет?

— Куда ты, туда и он. Если ты не против. Ты будешь нужен мне там, чтобы кормить Мо в его убежище.

Кромс кивнул в знак согласия.

— Я еще не знаю, как ты поедешь, со мной или один, на моей собственной машине.

— Тебе надо пораскинуть мозгами?

— Да, причем быстро.

— Не простое дело, — сказал Кромс, в полной мере осознав трудность такой задачи.

И снова вся Контора собралась в зале церковных соборов, под вентиляторами, которые работали на полную мощность. Было воскресенье, но министр своим приказом отменил все выходные и отпуска до тех пор, пока не поймают Мохаммеда. Данглар в порядке исключения пришел на работу с раннего утра; поэтому он выглядел как несчастный человек, сломленный жизнью и даже не попытавшийся оказать ей сопротивление. Все знали, что лицо у него прояснеет только к полудню. Адамберг успел сделать вид, будто изучил рапорт о зачистке квартала Бют. Эта масштабная операция продолжалась до двух часов двадцати минут утра и не дала никаких результатов.

— Где Виолетта? — спросил Эсталер, подавая коллегам первый утренний кофе.

— В резиденции Клермон-Брассеров, она нанялась туда на работу, чтобы внедриться.

Ноэль восхищенно присвистнул.

— Но никто из нас не должен об этом говорить, не должен пытаться вступить с ней в контакт. Для всех она в Тулоне, на двухнедельных курсах по информатике.

— Как ей удалось к ним пробраться? — спросил Ноэль.

— Она поставила перед собой цель и нашла средства для ее достижения.

— Какой вдохновляющий пример, — кисло заметил Вуазне. — Вот бы и нам найти средства для достижения наших целей.

— И не мечтайте, Вуазне, — отозвался Адамберг. — Ретанкур ни для кого не может быть примером, она наделена способностями, каких не бывает у обычных людей.

— Это точно, — серьезным тоном произнес Меркаде.

— Таким образом, слежка за братьями Клермон отменяется. Переключимся на другое.

— А поиски Мо? Мы их продолжим? — спросил Морель.

— Разумеется, да, это наша основная задача, но нескольких человек я снимаю с поисков. Мы с ними поедем в Нормандию. Нам передали ордебекское дело.

Данглар встрепенулся, и лицо его помрачнело.

— Так вы это сделали, комиссар?

— Не я. Капитан Эмери попал в отчаянное положение. Он решил, что там сначала произошло самоубийство, потом несчастный случай. А оказалось, это были два преступления. Его отстранили от дела.

— А почему дело передали нам? — спросил Жюстен.

— Потому что я был в тех краях, когда нашли первую жертву и когда было совершено нападение на вторую. Потому что капитан Эмери настоял на этом. И еще потому, что там, быть может, мы найдем подземный ход, ведущий в крепость Клермон-Брассеров.

Адамберг говорил неправду. Он не верил, что граф д’Ордебек как-то связан с могущественным кланом. Эмери наверняка сочинил эту историю, чтобы у него появился повод заняться ордебекским делом. Он отправлялся туда потому, что искушение побороться с Адским Воинством становилось у него почти непреодолимым. И еще потому, что в этой глуши легко будет спрятать Мо.

— Не понимаю, при чем тут Клермоны, — сказал Мордан.

— Там живет один старый граф, который может открыть нам доступ к ним. Он вел дела с Антуаном Клермоном.

— Ну, предположим, — сказал Морель. — А что там происходит? О чем идет речь?

— Там совершено убийство мужчины и попытка убийства пожилой женщины. Говорят, она не выживет. И объявлено о трех следующих смертях.

— Объявлено?

— Да. Потому что все эти преступления прямо связаны с одной вонючей бандой, это очень давнишняя история.

— А из кого состоит банда?

— Из вооруженных покойников. Они разъезжают там уже много столетий подряд и прихватывают с собой живых людей, у которых на совести преступления.

— Замечательно, — сказал Ноэль. — Значит, они в каком-то смысле выполняют нашу работу.

— Да, но слишком усердно: они убивают тех, кого забрали. Данглар, объясните вкратце, что такое Адское Воинство.

— Я не хочу, чтобы мы ввязывались в это дело, — пробурчал Данглар. — У вас тут, очевидно, есть какой-то личный интерес. Но я этого категорически не одобряю.

Данглар протестующе замахал руками, хотя ему самому было непонятно, откуда у него такое отвращение к ордебекскому делу. После того как он, сидя за столом с Адамбергом и Кромсом, подробно и с удовольствием описал им Воинство Эллекена, грозная кавалькада дважды являлась ему во сне. И эти сновидения отнюдь не доставили ему удовольствия: в них он смутно предчувствовал свою неизбежную гибель и всеми силами старался развеять это предчувствие.

— Вы хотя бы объясните почему, — сказал Адамберг, пристально вглядываясь в его лицо: в желании майора уклониться от необычного расследования он распознал подавленный страх. Данглар был последовательным атеистом, не признавал никакой мистики, и все же суеверие могло прокрасться в его душу по тем извилистым ходам, которые проделали в ней никогда не унимавшиеся тревожные мысли.

Майор, словно бы приободрившись, пожал плечами, а затем, как обычно в таких случаях, встал, чтобы рассказать коллегам из Конторы средневековое предание.

— Только побыстрее, Данглар, — попросил Адамберг, — не надо сейчас цитировать источники.

Но Данглар не внял этой просьбе: его доклад занял сорок минут, зато старинная легенда отвлекла его товарищей от унылой действительности, то есть от дела Клермон-Брассеров. Одна только Фруасси отлучалась на несколько минут, чтобы перекусить сухариками с паштетом. Остальные понимающе переглянулись. Все знали, что у нее в продуктовом тайнике появились деликатесные паштеты, в частности паштет с вешенками: кое-кто был бы не прочь их отведать. Но когда Фруасси вернулась и снова села на свое место, все коллеги слушали Данглара затаив дыхание. Особенно их впечатлило описание Свиты Эллекена, которая, по словам очевидцев, являла собой «огромляющее», то есть, объяснил Данглар, как громом поражавшее, зрелище.

— Это Лина убила охотника? — спросил Ламар. — Она будет казнить всех, кого узнала в своем видении?

— Она как бы выполняет приказ? — подхватил Жюстен.

— Не исключено, — вмешался Адамберг. — Жители Ордебека говорят, что в семье Вандермотов одни психи. Но в Ордебеке все в той или иной мере находятся под влиянием Воинства. Слишком давно эта компания обосновалась в тамошних краях, и не в первый раз люди становятся ее жертвами. Никто из тех, кто знает легенду, не чувствует себя в безопасности, а многие всерьез боятся Эллекена с его Воинством. Если человек, которого Лина назвала вторым, тоже умрет, в городке начнется паника. Но наибольший страх связан с четвертой жертвой, чье имя не было названо.