Итак, американскому правительству и высшему военному командованию известно о намерениях Японии завладеть бывшими колониями Франции и Голландии. Они также осознают, что только США являются на этом пути препятствием. Более того, Вашингтон планирует спровоцировать Японию на первый выстрел, в ультимативной форме требуя удовлетворить изначально неприемлемые условия. Поступает информация разведки о продвижении японского флота в неизвестном направлении и о перехваченных радиограммах, означающих возможность войны. Сопоставив все имеющиеся факты, даже не будучи военным специалистом, можно сделать вывод, что японское военное командование затеяло нечто угрожающее безопасности Соединенных Штатов. Но американцы сохраняют полное спокойствие. Допустим, американские аналитики все же не смогли разгадать намерений японцев и так и не поняли, что удару должен подвергнуться Тихоокеанский флот именно в Перл-Харборе. Но ведь известны и другие факты, которые более определенно указывали на намерения японских милитаристов.

Утром 7 декабря, за 45 минут до начала разгрома Тихоокеанского флота США, эсминец ВМФ «Вард», патрулируя недалеко от гавайского острова Оаху, наткнулся на перископ подводной лодки. Как оказалось позже, это была одна из тех японских подлодок, которые должны были незамеченными войти в Жемчужную Бухту и начать топить американские корабли. Лодка всплыла, и эсминец тут же ее потопил. Капитан сообщил о случившемся на берег, но инцидент никого особо не удивил. А ведь времени было достаточно, чтобы поднять в небо авиацию, провести маневры кораблей в бухте, усилить противовоздушную оборону…

За 30 минут до начала бомбежки, в 7 часов утра, операторы американской радиолокационной станции большого радиуса действия на горе Опана выявили мощный сигнал, показывающий, что к острову приближается очень большая группа самолетов. Об этом сразу же сообщили в штаб ПВО, но дежурный лейтенант успокоил операторов станции, сообщив, что вот-вот на остров должна прилететь большая группа бомбардировщиков Б-17.

Как видим, все события и факты, которые должны были насторожить американцев, оказались проигнорированными. Никто и не подумал принять соответствующие меры предосторожности. Когда японские самолеты уже полным ходом бомбили американскую базу, командующий Тихоокеанским флотом адмирал Киммель решил было, что это военные учения. Лишь столбы дыма и взрывы торпед убедили его, что бомбежка самая что ни на есть настоящая. Он направился в штаб, но и там ему не удалось добиться чего-то определенного от своих подчиненных. Адмиралу ничего не оставалось делать, кроме наблюдения за тем, как ко дну идут корабли и горят самолеты на аэродромах.

Дальнейший ход событий хорошо известен. Увидев остров Оаху, японский капитан Фухида передал сигнал «Тора, тора, тора!» и устремился вниз, а за ним еще 182 самолета. Они сразу же атаковали стоянку американского флота и военные аэродромы. Ни один американский самолет не поднялся в небо, зенитная артиллерия молчала. Под градом японских торпед и бомб сразу же были потоплены или серьезно повреждены линкоры «Юта», «Оклахома», «Восточная Виржиния», «Калифорния» и «Аризона». Такая же участь постигла линкоры «Невада», «Мериленд» и «Теннеси». За считанные минуты японцы уничтожили 347 американских самолетов, расположенных на аэродромах, и ту группу бомбардировщиков Б-17, которую ждали на острове и которая подлетела как раз во время господства японской авиации в небе над Гавайями. Все они, не имея на борту и минимального боезапаса, стали легкой добычей японских истребителей.

Согласитесь, тот факт, что американское командование не предприняло должных и очевидных мер безопасности, еще не свидетельствует о неожиданности нападения японцев. Как тут не вспомнить еще одно «неожиданное» нападение — Германии на СССР. В обоих случаях, хотя и с разными последствиями, мы имеем дело с серьезными просчетами высшего государственного и военного руководства, а также с грубыми ошибками командиров нижнего и среднего звена.

В статье «История с историей» мы уже писали о том, насколько сложной в советское время для честного научного исследования была тема Великой Отечественной войны. Одно из веских доказательств тому — проблема людских потерь Советского Союза в ней, которая, как и другие «болевые точки» Отечественной войны, подвергалась нещадной фальсификации. До настоящего времени мы, судя по всему, заблуждаемся относительно точного количества погибших в той войне. Именно в том, чтобы это стало очевидно для всех, и состоит цель нашей статьи.

В августе 1946 года на Парижской мирной конференции В. Молотов заявил, что «потери Советского Союза за период войны составляют 7 млн человек». Эту же цифру ранее, в феврале 1946 года, называл и Сталин. Вскоре член политбюро ЦК ВКП(б), бывший председатель Госплана и заместитель председателя Совета Министров СССР Н. Вознесенский обнародовал другие данные — 15 млн жертв. В 1961 году Н. Хрущев в письме премьер-министру Швеции впервые определяет людские потери СССР в «два десятка миллионов жизней советских людей». Четыре года спустя в докладе на торжественном заседании, посвященном 20-летию Победы, Л. Брежнев сказал о «более 20 млн погибших». Наконец, М. Горбачев, выступая на торжествах по случаю 40-летия Победы, назвал еще одну цифру — 27 млн. Так во сколько же людских жизней обошлась советскому народу та страшная война? Сколько из них приходится на военные потери и сколько — на гражданские?

На рубеже 80–90-х годов сотрудники Института военной истории Министерства обороны СССР с помощью новейших методик подсчета попытались обосновать цифру 26–28 млн погибших за годы Великой Отечественной войны. При этом на счет боевых потерь они отнесли только 8,6 млн человек. Последнее число, продолжавшее, по-видимому, советскую традицию занижения боевых потерь, не стыкуется с целым рядом весомых фактов. Председатель украинской редакционной коллегии «Книги памяти» генерал армии И. Герасимов, ссылаясь на картотеку Центрального архива бывшего Министерства обороны СССР, утверждает, что в названной картотеке содержатся фамилии 16,2 млн павших солдат и сержантов, 1,2 млн офицеров, 3–4 млн пропавших без вести и 5,75 млн военнопленных. Эти данные в целом подтвердил и представитель Главархива Российской Федерации. Он заявил, что подсчеты с использованием новейших компьютерных технологий дали результат безвозвратных военных потерь Советского Союза в 19,5 млн солдат и офицеров. И еще одно свидетельство. Работавшая на освобожденных от оккупантов территориях СССР Чрезвычайная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов и их пособников, изучившая 54 тыс. актов нацистского террора в отношении мирного населения оккупированных советских территорий, пришла к выводу о 10 млн жертв среди гражданского населения. Эти материалы использовались в качестве доказательств обвинения на Нюрнбергском процессе. Таким образом, во-первых, общее количество погибших никак не может быть меньше, а скорее всего, превышает 27 млн человек. Во-вторых, и раньше, в советское время, и сейчас мы имеем дело с упорным стремлением некоторых исследователей занизить число боевых потерь Красной Армии, «списав» часть жертв на мирных граждан.

Сейчас этот факт стал общепризнанным: немецкие потери на протяжении всей войны были значительно меньше советских. Среди российских историков распространено такое соотношение потерь (в пользу Германии): 1:3 — в начале войны, 1:2 — в конце. Впрочем, человеку, который специально не занимается изучением военных потерь, будет чрезвычайно сложно проверить и эти цифры. Даже у авторов постсоветских изданий сохраняется необъяснимое желание запутать читателя. Излюбленный прием — приводить несопоставимые данные.

Возьмем, к примеру, солидное, в 4-х книгах, академическое издание «Великая Отечественная война. 1941–1945. Военно-исторические очерки» (Москва: Наука, 1998). Во второй книге «Перелом» авторы, подводя итоги 1943 года, приводят описание немецких потерь: «В 1943 году было пленено 442 623… солдата и офицера, а общие потери в людях, по сравнению с предыдущим годом, выросли почти в 1,9 раза». А вот как подается соответствующая информация касательно СССР: «Не следует, однако, понимать, что победы достались Красной Армии малой кровью. Советский Союз заплатил за них дорогую цену. Общие потери советских Вооруженных Сил в людях составили 8538,7 тыс. человек, в том числе 2553,4 тыс. — безвозвратные».