Много больший интерес, чем статус Гесса, представляет цель его перелета на Британские острова. И в данном случае заблуждаются те, кто считает, что он прибыл сюда с «миссией мира». На самом деле это был скорее ультиматум. В обмен на мир и англо-германский союз Лондон, во-первых, должен был отказаться от традиционной политики противодействия наиболее сильной державе Европы. (Рудольф Гесс ошибочно считал, что после Первой мировой войны мотивация антигерманской политики Британии не претерпела существенных изменений.) Попутно «парламентер» прочитал лекцию по основам нацистской внешней политики, обвинив Лондон в развязывании Первой мировой, в чехословацком кризисе и, само собой, в начале Второй мировой войны. Затем он популярно объяснил, что у Англии даже в союзе с Соединенными Штатами нет шансов победить ввиду неуязвимости Германии. Вдобавок к этому Гесс повторил бредовое утверждение своего патрона об агрессивных планах Соединенных Штатов в отношении Британской империи.

После ознакомления английского собеседника с «реальной» расстановкой сил Гесс счел целесообразным перейти ко «второй части представления» — сути германских предложений: Англия предоставляет Германии полную свободу действий в Европе, а Германия предоставляет Англии полную свободу действий на территории империи. Правда, было сделано несколько оговорок. Германии следовало вернуть ее бывшие колонии, Англия должна была покинуть Ирак. Кроме того, хотя Россия и была отнесена Гессом к Азии, у Германии «имелись к ней некоторые требования». Далее последовало еще одно изрядно удивившее англичан условие: фюрер, оказывается, не хотел иметь дело с Черчиллем и его нынешним кабинетом, «ведущим воинственную политику»(!). Иначе говоря, британцам следовало сменить правительство. Но более всего умилила англичан мотивация непрошенного визитера: по собственному заявлению Гесса, он прибыл «с миссией во имя человечности».

Напоследок «парламентер» предупредил, что благожелательности и долгому великодушию Гитлера в отношении британской нации есть предел и что данное путешествие — «последняя возможность вести переговоры, не теряя достоинства». «После этого, — заявил Гесс, — Гитлер будет вправе (более того, это будет его долгом) раздавить вас совершенно и держать после войны в состоянии постоянного подчинения». Вот с таким «миром» прибыл в Англию заместитель Гитлера по нацистской партии.

В этой истории так до конца не проясненным и по сей день остается один момент: являлась ли миссия Гесса поручением фюрера или же тот действовал на свой страх и риск? С одной стороны, по свидетельству очевидцев, узнав о бегстве заместителя, Гитлер произнес: «Гесс, очевидно, сошел с ума. У него, должно быть, мозг был не в порядке». К тому же фанатичный поклонник нацизма и его вождя вполне мог утратить ощущение разницы между реальным и абсурдным. С другой стороны, тот же фанатизм вкупе с партийной дисциплиной был в состоянии заставить навсегда замолчать правду о роли Гитлера в неудавшейся миссии. Хотя последний вариант все-таки менее вероятен, если учесть то, что Гесс надолго пережил своего идола.

Недостаточное внимание советских историков к миссии Гесса и некоторое искажение ее хода и содержания, судя по всему, объясняются следующими факторами. Москва постоянно подозревала Лондон в стремлении к сепаратному миру. Пребывание в Англии Гесса давало возможность при необходимости трактовать это обстоятельство как запасной вариант. Правда же о результатах миссии не оставляла сомнений в решительном отказе Британии от любых компромиссов с нацистской Германией. После лорда Гамильтона единственным собеседником Гесса был заурядный чиновник министерства иностранных дел Керкпатрик, в то время как первый рассчитывал вести переговоры, как минимум, с министрами. После последнего визита Керкпатрика круг общения Гесса сузился до солдат, охранявших его камеру.

Многим поколениям советских людей знакомы следующие слова из клятвы молодогвардейцев:

«Я, вступая в ряды «Молодой гвардии», перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом своей родной многострадальной земли, перед лицом всего народа торжественно клянусь: непрекословно выполнять любое задание, данное мне старшим товарищем, хранить в глубочайшей тайне все, что касается моей работы в «Молодой гвардии».

Я клянусь мстить беспощадно за сожженные, разоренные города и села, за кровь наших людей, за мученическую смерть шахтеров-героев. И если для этой мести потребуется моя жизнь, я отдам ее без минуты колебания.

Если же я нарушу эту священную клятву под пытками или из-за трусости, то пусть мое имя, мои родные будут навек прокляты, а меня самого покарает суровая рука моих товарищей.

Кровь за кровь! Смерть за смерть!»

История «Молодой гвардии» изучалась на уроках в школе, о юных героях снимали фильмы, им посвящен роман Александра Фадеева «Молодая гвардия». И уж конечно, каждый из нас помнит комиссара патриотической организации Олега Кошевого. Его именем называли шахты, совхозы, школы, пионерские дружины. Как командир комсомольской организации он был известен не только в Советском Союзе, но и за его пределами. В 1943 году Олегу Кошевому, как и другим молодогвардейцам, было присвоено звание Героя Советского Союза — посмертно.

История подпольной комсомольской организации привлекала внимание многих советских историков, практически все они долгое время без тени малейшего сомнения писали об Олеге Кошевом как о первом, единственном и постоянном комиссаре «Молодой гвардии». И, конечно же, все они настаивали на руководящей роли коммунистической партии в создании и функционировании подполья. Вот, например, фрагмент одной из многочисленных книг, посвященных истории подпольной комсомольской организации:

«По заданию партийного подполья первое организационное собрание руководителей подпольных комсомольских групп города и поселков провел молодой коммунист Евгений Мошков. В отчете ЦК ВЛКСМ в апреле 1943 года боевой командир «Молодой гвардии» Иван Туркенич писал: „Для руководства всей работой был избран штаб. Олег Кошевой, душа и вдохновитель всего дела, был назначен комиссаром“».

В небольшой статье мы, безусловно, не ставим целью рассмотреть все дискуссионные моменты в истории «Молодой гвардии» и познакомить с имеющимися точками зрения. Мы хотели бы обратить внимание на два аспекта деятельности организации, интерпретацию которых в недавнем прошлом с определенной долей уверенности можно отнести к заблуждениям. Первое из них — явное преувеличение роли коммунистической партии в создании и деятельности молодежной подпольной организации. Второе — утверждение, что 16-летний Олег Кошевой был первым и единственным ее комиссаром.

Что касается первого заблуждения, необходимо сразу же отметить, что утверждение о руководящей роли коммунистической партии появилось в угоду господствующей идеологии. Единственным основанием для этого, согласно выводам одной из региональных комиссий, созданных для прояснения правды о деятельности организации, служит постановление Луганского обкома партии от 10 февраля 1960 года (!!!) «О партийном руководстве организацией Краснодона „Молодая гвардия“». Ни в одном из предшествующих документов о роли партии в создании подпольной молодежной организации не говорилось.

Эксперты упомянутой комиссии не отвергают существование партийного подполья в Краснодоне, а также связи его участников с молодогвардейцами через отдельных подпольщиков, тем более что это подтверждается и документами, и оставшимися в живых участниками организации, но категорически отрицают какое-либо участие партии в создании «Молодой гвардии». Можно сослаться на документы, датированные 1943 годом, в которых говорится, что «Молодая гвардия» возникла «стихийно из отдельных групп патриотически настроенной молодежи». Иначе говоря, в истории борьбы молодогвардейцев идея о руководящей роли коммунистической партии является поздним искусственным пропагандистским наслоением.