Ош — мелкая темная тварь, обитающая в пещерах вдали от поселения дроу. Чрезвычайно злобны и пакостливы. Выглядят дроуобразно, только в три раза ниже ростом, разум ближе к животному. Не обладают магией или особой силой, но очень хитры. Охотятся по одиночке, устраивая добыче ловушки, всеядны. Дроу презирают их и ненавидят за внешнее сходство.

Эхар — сгусток энергии, силы, предназначенный выполнить какую‑либо миссию, донести заклинание до цели.

Сукрукс — небольшие твари, живущие в скале. Они выбивают себе небольшие норки. Залезая в пещерку, оставляют на поверхности скалы кончик тонкого хвоста, увенчанный жалом со смертоносным ядом. Норки настолько малы и незаметны, что разглядеть в темноте плантацию очень трудно. Когда жертва касается скалы, в неё мгновенно проникает яд множества сукруксов.

Корпат — редкий артефакт древней магии, способный переносить обладателя не только на расстояния, но и на время. Не использует магию владельца, в отличие от портов.

Жуки морты — маленькие жуки на очень длинных тонких лапках. Живут в озерах, передвигаясь по поверхности воды. Лапки у них прочные и полые, используются дроу в качестве трубочек для письма, которые заполняют чернилами.

Ллос — богиня дроу. Изображается в виде паучихи с торсом женщины.

Автор стихотворения Афанасьев Алексей Викторович

Профессор, старый, как пень от дерева, срубленного еще великанами, и такой же трухлявый, расхаживал по аудитории взад — вперед. Этот маятник уже давненько стал меня раздражать. К тому же старик торжественно прочел заклинание бодрости и теперь никому не удастся заснуть. А я, честно говоря, планировал выспаться на сегодняшнем уроке. Особенно после такой сумасшедшей ночки.

Довольная улыбка отразилась на зеркальном боку небольшого помятого веками и нерадивыми учениками котла, стоящего передо мной. Буро — серое зелье булькнуло и заиграло множеством разноцветных пятен, в буйном мельтешении которых мне привиделась тоненькая фигурка с сумасшедшей гривой черных волос.

Веселые пляски под серебристой луной на зачарованной поляне. Тимры издавали игривые ноты, фигуры новых знакомцев выписывали такие па, что я был готов удавиться от зависти. Ну никак мне не давалась эта наука. И загадочный взгляд моей партнерши, бившейся со мной, неуклюжим так, словно от моего умения танцевать зависела как минимум её жизнь. И мне вдруг все равно, что она почти на голову выше меня. И совсем наплевать, что она тощая эльфийка, а не пышногрудая красотка — дроу. Веселый нрав и некая сумасшедшинка покорили меня еще в первую встречу. А готовность бросить все ради эфемерного светлого будущего даже немного пугала. Но одновременно и притягивала.

Эта чокнутая эльфийка уже неделю таскала меня на все ученические вечеринки и балы. Вечером, ночью, ранним утром я только и делал, что танцевал. С ней, конечно, попробовал бы я пригласить кого‑то еще! Но ни оша у меня не выходило: другие девчонки с визгом разбегались, да и танцевать как‑то не особо выходило. Обтоптанные ноги Нарве в расплющенных туфлях утром напоминали снегоступы, какими зимой пользуются людишки из ближайшей деревни. Но девушка никогда не высказывала недовольства. Хм… то ли колдовство накладывала вместе с гримом, чтоб страдали только туфли, то ли пристрастия эльфийки за пределами моей компетенции.

Лучше бы первое, иные изыски, придуманные заскучавшими ловеласами, не казались лично мне такими уж привлекательными.

— Как мило, — прошамкал на ухо старческий голос, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. — У господина принца почти получилось…

Обращенные к нам физиономии других учеников выражали те же эмоции, что и бурлили во мне. Получилось?! Да я просто задумчиво подкидывал очередную гадость, смевшую именоваться ингредиентом, и припечатывал сверху для верности каким‑нибудь скоропалительным заклинанием, придуманным только что…

— Да, как ни странно, получилось, — профессор осторожно принюхался и покачал головой еще более удивленно, — вот только понять бы… что?

— Как это — что? — пискнула пухленькая эльфийка, которой не посчастливилось сегодня оказаться со мной за одним столом. Я с усмешкой покосился на кругленькие бедра, выглядывающие из остатков юбки, на которую только что попали несколько капель из соседнего котла. То ли девушка еще не заметила метаморфозы, произошедшей с одеждой, то ли ей страшно польстило" внимание" Элмора, с мечтательным видом помешивающим полуистлевшей ложкой смердящее варево в своем котле.

— Так это — что, — нехотя буркнул старик, обходя котел с видом голодного кота, обнаружившего в мышеловке добычу, но не знавшего, как её оттуда выковырять. — Зелье закончено, исходящий рисунок это подтверждает. Но я впервые встречаюсь с таким орнаментом и позволю себе предположить, что оно может быть опасно…

— То есть, проще говоря, Вы даже приблизительно не знаете, что оно может выкинуть, — подвел итог прямой как метла ведьмы, Набокьюйль, которого все зовут просто Ючик. Прямой он в во всех смыслах, за что парню часто достается… И от своих тоже.

Профессор передернулся, но промолчал. Ючику вообще мало кто отвечал. А что ответишь на правду? Никакого простора для фантазии и темы для спора.

— Тогда нужно проверить, — на всякий случай отодвигаясь, произнес Ючик. Старик поперхнулся.

— Давайте, не будем спешить, — прокашлявшись, прохрипел он. — Может, господин Громвэдхазьер прояснит суть своего изобретения.

— Нет уж, — хмыкнул я, — нежной кожей в горячий котел? Увольте!

Пухлая эльфийка обиженно надула губки, в результате чего стала похожа на одуванчик. Она так огорчилась, что экспериментов с моим тощим тельцем сегодня не будет! Интересно, чего я ей сделал‑то?

Я хихикнул, и, прежде чем профессор смог меня остановить, махнул длинной ложкой в сторону девушки, одновременно подул на неё, словно и правда хочу сдуть с одуванчика все его пушистые зонтики.

Откуда вдруг взялся ураганный ветер, я так и не понял. Обычно такие порывы возникают из вихря и разворачиваются вокруг заклятия. Тут же порыв возник ниоткуда и исчез в никуда сразу же, как сделал свое дело.

А дело было сделано…

В полной тишине огромной аудитории звон упавших очков профессора болью вонзился в уши. Я вздрогнул.

Кто‑то прыснул. Звуки, похожие на сдавленное рыдание, прокатились по задним рядам. Профессор втянул в себя воздух, вспомнив, что эльфу свойственно дышать. Парни поближе медленно наливались краской. Я подозреваю, что больше от сдерживаемого смеха, чем от врожденной скромности. Ну да, конечно, а что я еще ожидал?

Вытянутая в струнку эльфийка смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами. На ней не осталось ничего. Ни единой ниточки.

Я пожал плечами:

— Все равно Элмор ей все продырявил….

Эльфы взвыли, не в силах больше сдерживаться. Громогласный хохот парней оттеняло смущенное хихиканье девушек.

Профессор наконец подтянул трясущуюся челюсть, судорожно стянул с плеч свой длинный шелковый плащ и неловко накинул его на девушку, стараясь укрыть самое интересное. Эльфийка с силой вцепилась в края черной шелковой накидки.