Херон коротко рыкнул и почесал себя за ухом. Потом довольно облизнулся.

— Разбился, что ли? — предположил я. Лезть, проверять мне совсем не хотелось. К тому же магия рассеялась. Я потрепал волка по загривку: — Как ты здесь оказался, чудо?

Оборотень посмотрел на меня и отбежал в сторону. Я оглянулся на долину. Битва не думала стихать. Напротив, люди, что остались живы из первого лагеря, бросились на помощь своим. Эльфы в долгу не оставались. Уже ярким факелом пылал огромный корабль, что перевозил меня с эскортом вояк на берег.

А вот дроу просто стояли. Они убрали раненых и убитых и наблюдали за разворачивающимися событиями. В драку лезть не спешили. Я восхитился умным предводителем, что командовал на передовой. Отменная выдержка и спокойствие, невзирая на провокации иллюзорных убийц. И в этот момент я четко отдавал себе отчет, что вряд ли был бы столь же рассудительным.

Херон тем временем перевернулся и подошел ко мне:

— Я бежал в наше место, чтобы сообщить все, что я успел узнать, как увидел вас. А как узнал этого… — оборотень рыкнул, смешно приподняв верхнюю губу. — Так не смог удержаться.

— А как же твое отношение к крови? — хихикая, спросил я. — Облизывался ты с большим удовольствием!

— Ой, правда, — испугался Херон.

— Ладно, считай, что кровь злодея — прекрасное лекарство от магии вильев, — успокоил я бедолагу и добавил серьезно: — А теперь ноги в руки и бегом, чует мое сердце — Дэйдрэ напоролась на какую‑то ловушку, расставленную Лайнесом. Слишком уж довольно он говорил, что его отвлекли не вовремя…

Никогда еще я еще так быстро не бегал по горам. Херон отстал где‑то после третьего подъема — волку трудно карабкаться по скалам. А мне это привычное дело. Я даже успел за время путешествия невероятно соскучиться по этому виду спорта. И плевать на то, что говорил белый маг — я дроу до мозга костей! Оставалось только надеяться, что я выбрал правильное направление и мое чутье приведет меня именно к месту сбора, где осталась Эжона, а не в темные руки стражников дроу.

Судя по ощущениям, я уже пробежал два мергона и вот — вот увижу нужную вершину. Вот она, родимая, я так и знал! И Эжона на небольшой площадке, с любопытством вытягивающая голову, стараясь разглядеть всю долину и лагеря. Молодец, не поддалась соблазну, осталась на месте.

Я немного не рассчитал, взял левее, поскользнулся и кубарем свалился вниз, прямо на любопытную голову дракона. Не удержавшись за гладкую чешую, я обреченно полетел вниз. Эжона от испуга и неожиданности выпустила струю пламени в сторону, откуда я упал, и только потом посмотрела на меня.

— Хххха, это тыыыы, — фыркнула она на меня клубом дыма, видимо от облегчения.

Я закашлялся, отползая в сторону, где возможно еще остался чистый воздух.

— Я, — сипло ответил я дракону, отмахиваясь от остатков дыма. — А ты кого ждала, любовника?

Дракон вздохнула, это было зрелище — вздыхающий дракон. Круче только ухохатывающийся — как её дядя.

— Эрлиниэль еще не вернулся, — констатировал я.

Дракон молча отвернулась, а из‑за камней почти выполз абсолютно выдохшийся Херон. Он посмотрел на меня мутными глазами и упал, высунув лиловый язык.

— Осталось двое, — подвел я итог над бесчувственным оборотнем. — Правда у меня есть подозрение, что Дэйдрэ в беде, а вот насчет фея никаких предположений…

Эжона встрепенулась, оживилась и, прежде чем я успел её остановить, взлетела. Когда она скрылась за скалами, я мрачно прокомментировал:

— Рано обрадовался, теперь трое неизвестно где.

Но через короткое время Эжона вынырнула из‑за скалы. Летела она очень осторожно, плавно, словно несла нечто по — настоящему драгоценное.

Когда она приземлилась, со спины дракона мне в руки скользнул маленький, чуть светящийся в темноте ночи комочек.

— Эрлиниэль, — облегченно вздохнул я. — Ну наконец‑то! На свидание, небось, отлучился по дороге.

Фей с трудом поднялся и сел на моей ладони, раскачиваясь из стороны в сторону:

— Ну ты и… Я можно сказать, рекорд поставил. Наверняка еще ни один фей не летал на такие расстояния, а он тут… — и снова повалился.

— Ну — ну, — я встряхнул маленького человечка за шиворот. Ноги и руки эльфа качнулись, как у марионетки. — Не жалоби, говори, что узнал! Времени нет совсем. Война уже началась!

— Уже? — встрепенулся Эрлиниэль. — Кто? С кем? Где?

— Люди, эльфы, там, — нетерпеливо ответил я. — Не тяни, Эрл, Магистр жив? Что‑нибудь известно о Повелителе?

Эжона тоже склонилась над нами и часто — часто дышала, образуя облачка пара.

— Жив, — объявил эльф, скорее супруге. А потом повернулся ко мне: — Мне удалось пробраться туда, хотя было сложно. Дроу осадили Магистра, они требуют выдачи Повелителя. Все обыскали, но не отступают. Они уверены…

— Откуда такая уверенность? — казалось, сердце мое упало в живот.

Фей из последних сил перелетел на землю и засветился ярче. Смена ипостаси произошла довольно быстро и эльф продолжил:

— Дроу вскрыли тайное убежище Повелителя, но там находились только лишь приближенные Дарва и верные его дому.

— Они ссссснают, — прошипела Эжона.

— Что знают? — не понял Эрлиниэль.

— Ну не знают, а догадываются, — проворчал я. — Хотя, от этого не легче. Как ты думаешь, Эрлиниэль, куда твоя суженая прячет одежду, принимая ипостась дракона? Почему это она ни разу не явилась голая после перевоплощения…

Эльф хотел было возмутиться, но я перебил, не желая сейчас выяснять отношения:

— И куда они прячут свои сокровища, если их никто не находит в пещерах, когда дракон улетает? Куда они могут спрятать небольшого дроу на какое‑то время?

— А, правда, — эльф задумчиво посмотрел на жену, — куда?

— Вот какой тебе умный муж достался, — хихикнул я.

И тут же потух:

— Что же теперь? Магистр в осаде, а Дэйдрэ кажется, попала в ловушку Лайнеса…

— Кто попал в ловушку? — весело спросила Дэйдрэ, грациозно опускаясь на землю из ниоткуда.

У меня упала челюсть.

Довольная произведенным эффектом девушка покрутила перед моим носом неприметным предметом:

— Корпат незаменимая в хозяйстве вещь. Я рада, что здесь все, и все живы и… — Дэйдрэ шевельнула носком туфли бесчувственного Херона. — Почти здоровы. Интересно, это теперь его обычное состояние? Ладно, я скоро.

И дручия снова пропала.

Супруги растерянно переглянулись, а я оттащил оборотня в сторону на всякий случай. И не зря. Ровно на то же место, где лежал вымотавшийся волк, опустилась небольшая компания.

— Гром! — радостно воскликнула Динзи и бросилась мне на шею, потом резко отскочила, виновато посмотрела на улыбающегося Волдрея и оттерла кулачком слезы.

Друг деловито похлопал меня по плечу и сдержанно кивнул, но по его глазам я понял, что он рад не меньше девушки. Дроу сильно повзрослел за это время, стал сдержаннее и еще худее.

Позади всех стояла Лейла и смотрела на меня со страхом. Я опешил:

— Лейла… ты как? Все в порядке? Что с тобой?

Я хотел было подойти к девушке, обнять, успокоить, но эльфийка отступила так резко, что ударилась затылком и каменный выступ позади. Неожиданно она разрыдалась и бросилась на грудь к дручии. Та ошеломленно погладила принцессу по голове.

— Тот, в белом, — скривился Волдрей. — Болтал о тебе всякие гадости. А эта дурочка готова верить всему…

Он презрительно сплюнул и отвернулся. Я озадаченно почесал в затылке: чего такого мог обо мне порассказать Лайнес. Если только… но он же не совсем чокнутый! Хотя, если он плел все это мне, почему бы не навешать лапшу на уши и своим пленникам?

Вдруг мне вспомнилось, как поглаживал картину Цвейго… Нет, невозможно. Я резко обернулся на девушку. Лейла не смотрела на меня, уткнувшись в плечо к Дэйдрэ. Хотя, почему невозможно? А вдруг Молния хотела уйти к Цвейго, и поэтому Лайнес так разозлился, что был готов на все, чтобы удержать её от этого шага. А может, она уже ушла, когда он обманул её? Что в рассказе дручия правда, а что бред пьяного гнома?