— Ну, вообще‑то, — тоже посерьезнела Лейла. — если стоит верить мифам, феи физически неспособны допустить случайность… Или скажем так — у них все случайности весьма закономерны.
И тут сверху что‑то рухнуло, обдав нас жаром. Наученные нашим нелегким походом, мы разом кинулись за землю и лишь потом осторожно проявили любопытство.
— Что это было? — я глянул на небеса и увидел давешнего драмиса, улетающего в сторону восхода. Что было не совсем приятно для глаз, поскольку солнышко уже набирало свою силу, дабы прилежно опалить жаром землю. — Драмис?!
— Эрл горит! — эльфийка с шумом втянула в себя воздух, но поперхнувшись дымом, закашлялась.
Я вздрогнул и глянул на эльфа, который прикрылся пожухлым листиком. Этот в порядке. В стороне раздался треск пламени, и я понял, что горит лиственная статуя нашего красавчика.
— Так это драмис, — я ничего не понимал. — Но почему он спалил такое симпатичное зеленое изваяние? Он же нам помогал недавно…
— Он помогал Эжоне, — горько ответил эльф и добавил тихо: — Вот и не верь после этого знакам.
— Выше нос, фея, — сказал я преувеличенно бодрым голосом. — Ты жив, а статуя, честно говоря, была немного… чересчур. Хотя, если тебе понравилось, можем подождать твоих поклонников и попросить на бис еще раз проявить свое искусство живой скульптуры.
— Думаю, он прав, — Лейла как всегда встала на сторону эльфа. Я поморщился — иногда эльфы слишком предсказуемы. — Драмис думал, что это — Эрлиниэль, и бил на поражение.
— Он что, слепой? — не сдавался я. — Или драмисы такие тупые, что не отличат зеленую копию от нормального белого эльфа?
— Да нет, — пожал плечиками фей. — Драмисы не уступают драконам, хотя именно такие вот немного обижены природой. Они не различают цветов…
— Даже если так, — сам не знаю, почему, но мне не хотелось отступать. — Он же все равно дракон и может чуять запах… ну то есть магию.
— Но дерево создал Эрлиниэль, — мягко сказала эльфийка, глядя на меня слишком пристально, — и ты видел, что он вложил в него немало. Хоть и по незнанию. Ну что теперь спорить? От предмета преткновения не осталось даже пепла. Мы все живы и пока здоровы, давайте двигаться дальше.
На самом деле, пока мы спорили, деревце как‑то быстренько обуглилось и рассыпалось пеплом, который улетел с первым же порывом ветерка.
— Нет, подождите, — что‑то беспокоило меня в этой истории. — Давайте рассуждать логически…
В этом месте эльфы прыснули и залились дружным гоготом, словно я рассказал свежий анекдот.
— Не обижайся, Гром, — сквозь слезы выдавила Лейла, глядя на мою озадаченную физиономию, — но ты и логика…
Больше она не смогла говорить. Эрл же просто катался по земле, держась за животик. Я криво ухмыльнулся: да мне собственно весьма льстит такое мнение, при чем тут обиды. Быть непредсказуемым очень выгодно, я не раз прочувствовал это на своей шкуре, которой иногда только это давало возможность оставаться живым.
— Просто мне кажется, он мстит… за Эжону, — я задумчиво посмотрел в сторону, куда улетел драмис. — Может, она где‑то рядом с ним? Надо разузнать, где живет летун и проверить.
Эльф стал серьезен и взлетел на уровень моего лица, всем видом выражая готовность двигаться в путь. А вот Лейла решительно помотала головой:
— Нет, Гром. У нас нет времени. Ты что, не понял, что сейчас происходит в мире?
— Как раз, понял, — печально улыбнулся я девушке. — Но видишь ли, в чем дело: я не могу сейчас вернуться в родную страну. Видимо, ты не в курсе. В Поднебесной Цепи переворот. Повелитель укрылся, братья пленены, а за мной идет охота… и, честно говоря, я немного в шоке, что меня до сих пор не поймали.
Девушка растерянно перевела взгляд на порхающего эльфа. Тот активно закивал:
— Это правда, мы с Эжоной прилетели к Грому, еле его отыскали, чтобы дать шанс выжить. Магистр остался на месте, чтобы хоть попытаться спасти нашего малыша… или Повелителя. Или хотя бы ценой собственной жизни разрушить Вестрантерн. Он почему‑то считает, что это даст Грому шанс все исправить…
Я передернулся. Все исправить… скорее, все заново построить. Конечно, мне это будет легко, когда дроу потеряют столицу и ведущие дома, естественно они будут за преемника готовы жизнь отдать, лишь бы не началась гражданская война. А я, дурак, сомневался в дружбе Магистра! Стыд сжал мое сердце тисками. Такого самопожертвования я не ожидал ни от кого.
— Но Гром! Тогда тем более стоит поспешить… не к месту событий, естественно, сейчас там появляться опасно. И в основном опасность будет для других, если ты там появишься, если честно. Надо быстрее попасть к дручии. Твое Сияние и Око власти позволят проникнуть в тайное хранилище. По легенде там содержится артефакт, который все поможет исправить…
— Не спеши, Лейла, а то можно и успеть. Во — первых, все равно уже война началась, ничего назад не вернешь…
— Ну не совсем, — хмыкнула эльфийка. — Все пока выжидают — никто из трех сторон не предполагал, что у них будет целых два противника. Да и кто чей, разобраться немного сложновато…
— А во — вторых, — перебил я настойчивую девушку. — На драконе мы попадем туда значительно быстрее, и будет больше шансов увернуться от погони.
— Логично, — нехотя согласилась принцесса. — До сих пор вам везло, было бы неправильно искушать судьбу. Но надо вернуться за нашими в деревню вейльев, а это тоже потребует времени… Вот только драконов там особо не жалуют…
Я вдруг заметил, что мы остались вдвоем. Фея нигде не было, я заглянул себе за пазуху и даже в декольте Лейлы. Получив пощечину, слегка охладел к поисковым работам.
— Гром! — укоризненно воскликнула принцесса, густо покраснев и прижимая блузку к груди.
— Извини, увлекся, — я потер щеку, улыбаясь. Увиденная картинка все еще стояла перед моим внутренним взором. — А ты случайно не видела, куда делся наш покоритель фейских сердец?
— Ой, правда, — растерянно оглянулась Лейла. — О свет! Безумец один полетел искать свою жену!
— Ну вот и разрешился наш спор, — усмехнулся я. — Ты давай, беги к вейльям, — я развернул девушку и шлепнул её по кругленьким ягодицам. Лейла взвизгнула, подпрыгнув от неожиданности. — А я за нашим героем, может, сохраню его крылышки на долгую темную память о светлом принце.
И помчался в сторону, куда улетел драмис, пока принцесса не очухалась от моей наглости настолько, чтобы влепить мне еще одну пощечину.
Я пытался послать мысль Эрлиниэлю, как учила Дейдрэ. Или, хотя бы, прочесть мысли летающего самоубийцы. Почуять его. Увидеть при свете дня фея будет затруднительно — все и так излишне светло. Остается надеяться, что он все‑таки не сунется один в жилище драмиса. Если они вообще живут не там, где просто захотелось сесть на землю.
Увлекшись бегом, я едва не провалился в крупную расселину. С трудом затормозив у самого края, я перевел дыхание и осторожно заглянул вниз.
Это не расселина. Огромный резкий обрыв уходил вниз, открывая взору далеко внизу продолговатую долину, похожую на утопленный глубоко в землю след гигантской ноги невероятного исполина. Так как равнина, где мы остановились, немного увеличивала уклон в сторону рассвета, то немудрено, что почти подземную долину не было видно.
Зрелище красивое, но немного жутковатое. Может, такое впечатление создавалось потому, что солнышко осветило половину долины, надежно скрыв во мраке тени вторую. Ровная земля казалась пустой. Только лишь пушистый покров короткой мягкой травы. Создавалось ощущение, что нечто огромное сковырнуло часть почвы, обнажив шкуру неведомого вечно спящего животного, которое мы по ошибке принимаем за свой мир и живем на нем. И в упор не замечаем, что это просто живое существо, покрытое слоем грязи наших отходом и пыли веков.
— Чего пялишься? — я вздрогнул, на миг решив, что со мною разговаривает эта невероятная долина. Потом осознав, что голос несколько более писклявый, чем тот, которым могла бы говорить вечность, сфокусировал взгляд на объекте. Конечно, это был эльф.
