Но Кемберли понял, какие откроются преимущества у моряков, если им удастся оторваться от корейцев, не имевших огнестрельного оружия. По его приказу моряки бросились назад, и этот маневр удался, потому что корейцы замешкались, расправляясь с теми, кого настигали, а моряки бежали беспрепятственно.

Теперь положение резко изменилось в пользу матросов. Почти в упор они расстреливали противника. Им еще помогла ошибка корейцев, которые, вместо того чтобы снова залечь, в азарте продолжали бежать вперед и, если видели, что им не удается настичь моряка, метали в него копье, оставаясь совсем безоружными.

После того как победа была одержана, Кемберли приказал подобрать и подсчитать своих раненых и убитых. Выяснилось: потери моряков превышают триста человек.

Земляной вал форта Кемберли приказал разрушить и собрать военные трофеи. Но моряки не стали брать трофеев. Пушки были разбиты, а одежда на корейцах плохого качества и в крови. Никто не тронул и трех женщин с целой кучей детей, выскочивших из какого-то подвала, когда по приказу Кемберли моряки начали поджигать уцелевшие дома.

Теперь капитан второго ранга мог спокойно возвращаться к командующему флотом. Тот узнает, каковы потери, и поймет, как храбро сражались матросы, поймет, что с оставшимися силами двигаться дальше нельзя.

И действительно, контр-адмирал разобрался в обстановке и обещал представить Кемберли к награде. Он понял, что к Сеулу надо идти с большими силами. Выслушав рапорт, он ушел в свою каюту и через час дал приказ поднять якоря.

Матросы, оставшиеся в живых, были рады: эскадра взяла курс к родным берегам.

Когда моряки покинули форт, три женщины и дети прибежали на поле боя. Оказалось, что только девятнадцать корейцев остались в живых.

Так закончил свой рассказ учитель Ким Хва Си.

— Но и эти умерли от ран! — не сдержав себя, выкрикнул Пан Чак.

Все с удивлением посмотрели на него.

— Верно, — сказал учитель, — но откуда ты знаешь об этом? Пан Чак опустил глаза и тихо сказал:

— Я не знал, как все это произошло, но в форту Гвансендин погиб мой дед. И отец, которому было тогда пять лет, запомнил похороны. Он и рассказал мне, что ни один человек не остался в живых.

Два года Пан Чак проучился в школе, но внезапно его жизнь резко изменилась.

Однажды учитель Ясуда проверял, как ученики усвоили задание — историю шестилетней японо-корейской войны. Пан Чак с нетерпением ждал звонка. Он избегал смотреть на учителя, прикидывая в уме, когда же наконец начнется перемена.

В это время Ясуда закричал на отвечавшего ученика:

— Садись, двадцать процентов! Ты никогда ничего не учишь! Напрасно я тебе прошлый раз поставил шестьдесят процентов. Ты не заслужил такой высокой отметки.

Класс затих, притаился. И в этой тишине прозвучали слова Ясуда:

— Пан Чак!

Юноша встал.

— Расскажи о походе генерала Хидэёси и о том, как он разгромил корейскую армию.

Когда Пан Чак стал отвечать, у него еще не было определенного плана. Он хорошо знал урок и все же сильно волновался.

— В древней столице империи Ниппон, в городе Киото, — начал он, — и поныне возвышается над домами большой холм. В нем зарыто тридцать тысяч носов и ушей, отрезанных Хидэёси у непокорных корейцев. Холм воздвигнут в тысяча пятьсот девяносто восьмом году в честь победы японского оружия…

— Правильно, Пан Чак, — перебил его Ясуда. — Если хорошо расскажешь, как была одержана эта победа, получишь восемьдесят процентов, а может быть, и самую лучшую отметку.

— Император высоко ценил генерала Хидэёси, — продолжал Пан Чак. — Его военный талант и его ум были так велики, что он решил объединить под руководством Японии Китай, Корею, Филиппинские острова и Индию и создать могущественную державу. И, приняв такое решение, он отправил корейскому королю послание.

Пан Чак открыл тетрадь и прочитал:

— «Начиная мои завоевания, я решил, что наше войско проследует в Корею и Китай и заставит населяющие их народы принять наши нравы и обычаи и подчиниться нашему божественному повелителю. Тебе, королю Кореи, сим предписывается добровольно присоединиться к нам, во главе твоих воинов, когда мы двинемся через Корею в Китай…»

Пан Чак отложил в сторону тетрадь и продолжал:

— Но корейский народ не послушался доброго совета, и Хидэёси со своей могучей армией и флотом двинулся на Корею.

Ученики смотрели на Пан Чака и видели, что он бледен, и не понимали, что с ним происходит: отвечал он хорошо и урок знал твердо. А Пан Чак выпалил, почти закричал:

— Но простой корейский флотоводец Ли Сун Син вдребезги разбил великий флот вашего великого Хидэёси!..

Пан Чак задыхался и больше ничего не мог сказать. Испуганные взоры всего класса обратились на учителя Ясуда, который медленно приближался к Пан Чаку. Учитель спокойно смотрел на Пан Чака и даже улыбался, но глаза его не были видны, потому что он носил темные очки.

— Ты очень хорошо отвечал, — сказал он наконец, — может быть, ты ответишь также, кто выучил тебя этому?

Пан Чак стоял и не знал, что делать дальше, а Ясуда подошел к нему и, улыбаясь, ударил его толстой линейкой по лицу и выбежал из класса.

Еще не умолк шум, поднявшийся в классе, как в дверях показался полицейский.

В полиции Пан Чака долго допрашивали, били, снова допрашивали, а потом отвезли в тюрьму, где он просидел целый год.

С тех пор прошло почти шесть лет. И вот сейчас он снова увидит своего учителя…

Ким Хва Си вошел в хижину. Пан Чак рванулся навстречу, и старый учитель обнял его и долго не отпускал, гладя рукой по спине и приговаривая:

— Богатырь мой, горячая голова, горячая голова!..

Так они стояли, прижавшись друг к другу, — сильный, широкоплечий Пан Чак и маленький седой учитель. Стояли, обнявшись, — боевой партизан, испытавший свои силы в открытых боях с врагом, и старый коммунист-подпольщик, профессиональный революционер.

— Мы еще вспомним старые времена, учитель, — сказал наконец Пан Чак.

— Да, сейчас не время для воспоминаний, вот и товарищи пришли.

И в самом деле, четыре товарища, которых пригласил Ким Хва Си, уже были в сборе.

Кроме Сон Чера пришли помощник диспетчера Ли Шин, шлаковщик То Пен с порохового завода Тиссо Каяки и безработный Ри.

Ким Хва Си пригласил собравшихся сесть и сам опустился на циновку. Он сказал, что все, кто должен здесь присутствовать, явились и можно начинать совещание. Первое слово он дал гостю.

Пан Чак рассказал о положении на фронтах.

— Уже в первые месяцы войны, — сказал он, — в начале сорок второго года, самураям удалось одержать большие победы.

Япония захватила Гонконг, Британскую Малайю, Голландскую Индию, Филиппинские острова, Сингапур, часть Бирмы. Но после того как гитлеровцев разгромили на Волге, положение начало резко меняться. А теперь свои главные силы самураи накапливают у советских границ.

Пан Чак подробно рассказал о том, что русские одержали ряд побед и гонят гитлеровцев с территории Советского Союза, об освобожденных районах Китая, где ему удалось побывать.

Потом говорил Ким Хва Си.

— Главная задача, — сказал он, — которая сейчас стоит перед нами, заключается в том, чтобы всеми мерами расстраивать средства сообщения самураев. Мы должны задерживать стратегическое сырье, отправляемое из Маньчжурии и от нас в Японию, мы должны задерживать грузы, идущие с японских островов сюда. Для того чтобы хорошо справиться с этой задачей, — продолжал Ким, — у нас много возможностей. К нам приехал опытный минер товарищ Пан Чак, который обучит нас минноподрывному делу.

Ким Хва Си снял очки и оглядел присутствующих. Он хорошо знал каждого и гордился тем, что воспитал из этих простых рабочих стойких революционеров. Как бы продолжая вслух свои мысли, Ким сказал:

— Теперь настало время действовать. Успех дела зависит от нас. Каждый получит важное задание. Вот Ли Шин должен точно узнавать и сообщать нам обо всем, что делается на станции: какие грузы прибывают, какие отправляются, откуда и куда идут, как охраняются стрелки, депо, экипировочные устройства. Тебе, Ри, придется наблюдать за движением грузов в порту. Конечно, сами мы уследить за всем не сможем. Нужно теснее связаться с рабочими союзами.