Когда мы отклонили предложение сыграть “Walpurgis” в Стоунхендже, одна секта наложила на нас проклятие. Мы очень серьёзно восприняли это. Именно тогда мы начали носить кресты. Поначалу Оззи носил на шее кран от кухонной мойки. Теперь это был настоящий крест. В то время мы часто обсуждали сны, и нередко получалось, что нам снятся одни и те же ситуации, что было странно. Может, это были проделки Варпульги, но в одну ночь нам всем приснилось, что ношение крестов защитит нас от зла. И мы стали их носить.

Отец Оззи дал нам алюминиевые кресты, выглядевшие так, будто они сделаны из серебра. После того, как он сделал первые четыре, производство переросло в массовое, так как мы начали продавать их на наших выступлениях. Позже Патрик Михан принес нам золотые. Он увидел нас с алюминиевыми крестами на кусках струн и, я так предполагаю, подумал: надо им достать что-то, смотрящееся более прилично.

Я никогда не выхожу на сцену, не надев своего креста. Когда я собираюсь в турне, у меня есть две вещи, за которыми я слежу с особой тщательностью: крест и напальчники. Крест большущий, я, по факту, несколько раз заряжал им себе по лицу. Ты наклоняешься, чтобы сесть в машину, и раз! Довольно больно. Гизер потерял свой золотой экземпляр в Астон-Вилле на футбольном матче. Билл свой припрятал где-то, а носит, вообще-то, алюминиевый оригинал. Я свой оригинал потерял. Возможно, как я обычно это делаю: положил куда-то, а куда именно - забыл. Так и представляю себе, как новый владелец моего дома вдруг натыкается на него и: что это за крест такой... и грамм кокса?

Конечно же, ни мы не были сатанистами, ни наша музыка - сатанинской. Гизер и его семья были очень религиозны, ирландские католики - он до сих пор им остается - но в то же время он интересовался оккультизмом. Он прочитал множество книг английского оккультиста, мистика и писателя Алистера Кроули (Aleister Crowley). У нас у обоих был интерес к потустороннему, и мы занимались этим довольно много. Там он и черпал свои идеи. Они определённо сыграли решающую роль в написании нашего первого альбома. Повсюду вокруг в ходу были власть цветов, красота и счастье, люди не писали о реальной жизни; войны, феминизм и все остальные вещи, никто не хотел связываться с этим. Мы видели это, и решили, что мы должны сделать это. И обвинения в оккультизме, или, что еще хуже, в сатанизме, просто смешны.

Шумихи насчет нас много и поныне. Особенно в Америке, так как там Церковь играет весьма существенную роль. Мы приезжаем на концерт, а там священники и их прихожане размахивают плакатами: “Не приходите слушать эту группу. Они сатанисты.”

Потом был случай с медсестрой, совершившей самоубийство в своей квартире, и что там нашли? “Paranoid” в проигрывателе! Так что это мы виноваты. Проводилось расследование, в котором был упомянут “Paranoid”, но, как выяснилось, его нельзя было назвать причиной случившегося. Слышать подобное было шокирующе, потому что это не имеет ничего общего с тем, чем мы являемся. Мы не пытаемся убивать людей! Кроме того, если люди впадают в депрессию и ставят наш альбом, они определенно не накладывают на себя руки из-за музыки.

Были и люди с тёмной стороны. В один вечер на наше выступление пришли три ведьмы. Ну, предположительно ведьмы. Они увидели, что на нас настоящие кресты и убрались восвояси. Чуть позже, как-то ночью мы вернулись в отель, поднялись на свой этаж, а там полно народу в чёрных покровах со свечами, они сидели в холле перед нашими комнатами. Мы подумали, что за фигня тут творится? Они воспринимают нас чересчур серьёзно. Чёрт подери! Мы пробрались в номера, а они все держали свои свечи и что-то бормотали. Мы созвонились и договорились: “Полминуты, и выходим.”

Так и сделали. Мы вышли в холл, задули свечи и спели им “Happy Birthday”. Они пришли в недовольство, поднялись и свалили. Но всё-то могло пойти и иначе. Они нас там и зарезать могли!

Позже, где-то во время “Volume 4”, мы играли в “Hollywood Bowl”. После саунд-чека мы вернулись в гримёрку Она была заперта, а на двери красовался большой красный крест.

“Грёбанный ад!”

Наконец мы вскрыли дверь и больше об этом не думали. Когда мы вышли на сцену, мой усилок вскоре начал потрескивать. Это был один из таких дней. Я был взбешён, повернулся и заехал ногой по своему стеку. А за ним был Люк, роуди, я пихал эту штуку, стараясь опрокинуть её, а потом ушёл. Таким вот я был тогда, никакого терпения. Я стремительно выбежал и даже не заметил, что за сценой был парень с кинжалом. Он чуть не пырнул меня. В конце концов его скрутили на полу и увели. Оказалось, он порезал себе руку и кровью начертил крест на двери раздевалки. Это был один из этих религиозных чудиков, не от мира сего. Мне показали кинжал, я поверить не мог: он был огромный. Приходилось много сталкиваться с людьми такого рода, но в этом чуваке было слегка чересчур экстрема.

Там же в Америке к нам приходил глава “Ангелов Ада” (“Hell’s Angels”), чтобы благословить нас. Он сказал: “Если у вас проблемы какие будут, любые, звоните мне и всё разрулится, что бы это ни было.”

Что можно ответить подобному человеку, делающему вам подобное предложение? “Отъебись?” Ну его на фиг! Так что мы ответили: “Круто! Спасибо!”

Может надо было принять его предложение и натравить на чела с кинжалом...

У Оззи был слабенький мочевой пузырь. Как-то вечером мы пошли в клуб и набрались по самое не могу. Оззи уснул на диванчике, и, так как они уже закрывались, привратник сказал: “Вы его заберите лучше.”

Я ответил: “Не буду я его забирать. Хочешь, что бы он убрался, попробуй его сдвинуть для начала.”

Он произнёс: “Я, блядь, сейчас его сдвину.”

Он поднял его, закинул через плечо, и тут Оззи описался, прямо на костюм этого чувака.

Со временем мы смогли себе позволить снимать два номера. Гизер с Биллом делили одну комнату, а я с Оззи - другую. Это было уже лучше, но когда я был в постели и крепко спал, Оззи вставал в самые неподходящие часы. Он включал телек на полную громкость и шёл принимать душ. Я вскакивал, не понимая, что за хрень тут происходит, вырубал телевизор и возвращался в кровать. Он вылезал из душа и снова включал ящик на всю катушку. Я слушал, как он топает, ударяет чем-то о что-то, с чем-то возится, и думал, лучше я, наверное, тоже поднимусь.

Когда мы стали селиться в отдельные комнаты, я думал, это круто! Но ничего не изменилось: я мог быть в постели, Бог знает во сколько времени, и тут стук в дверь. Я отвечал, конечно, это был Оззи, и следовало что-то вроде: “У тебя огонька не найдётся случайно?”

“Ты вообще в курсе, который час? И ты меня будишь, к чёрту, ради огонька?”

Оззи и гостиницы...Мы были в турне, много часов ехали через пустынные края. Добрались до магазина посреди отсутствия цивилизации, так что все выбрались из автобуса развеяться. Там была большая надпись, гласящая: “Фейерверки”. Оззи зашёл и скупил все фейерверки, какие у них были. Я спросил: “Что бы со всем этим делать собираешься?”

“А, наверное, подпалю как-нибудь позже.”

Когда он сказал “позже”, я и не подозревал, что он намеревался сделать это так поздно, как он это сделал, и я не подозревал, где. Получилось, что мы оказались в отеле в четыре утра. Мы разбрелись по номерам, когда я услышал звуки со свистом взлетающих ракет. Я посмотрел в глазок своей двери и увидел, что холл заполнен дымом. Дым подступил к моей двери, и тогда я вышел. К этому времени чёртовы искры разбрызгивало по коридору по всем комнатам. Постояльцы выбегали в пижамах, орали, не понимали, какого чёрта тут творится. Был полный хаос.