Запись альбома “Paranoid” протекала достаточно споро. Мы вернулись на “Regent Sound”, где опять работали с Роджером Бейном. Это заняло не более трёх-четырёх дней, не намного больше, чем ушло на первую пластинку. Из-за того, что за несколько дней до этого мы попали в драку, я записывался с огромным бланшем под глазом. Это было время модов и рокеров, и мы играли на приморском курорте. Мы закончили выступление, и Гизер вышел, чтобы сделать телефонный звонок. Вскоре он второпях вернулся с возгласами: ”Чёрт, блядь, возьми, за мной увязалась куча скинхедов, и они ждут нас снаружи."

Мы вышли взглянуть. что там творилось, дело было серьёзное. Оззи схватил молоток и спросил: “Кто из них к тебе приставал, Гизер?”

Он указал на одного чувака: “Этот вот!”

Я подошёл и бац!, врезал этому парню, а потом они все посыпались как из ниоткуда. Полный пипец, я был прямо в гуще, посреди них, и дрался. Какой-то чел схватил меня за шею, и я проорал: “Оззи, тресни его молотком!”

Оззи вмазал ему в тот момент, когда тот выпрыгивал у меня из-за спины, зарядил ему с плеча чёртовым молотком прямо по морде. Это было брутально. Они носили окованные ботинки и били ими нас по головам. Нам удалось убраться оттуда, но мы были адски потрёпаны.

Рон Вудворд, мой сосед, игравший на басу, подвозил нас на концерт, так как только что обзавёлся новой машиной. Мы впрыгнули, прокричав: “Скорее, трогайся, сваливаем на хуй!”

Но он двигался, как слизняк под валиумом, а мы орали так, что бошки разрывало, в синяках, повсюду кровища: “Ноги на педали давай, жми, жми!”

Все эти скинхеды ломились вниз с холма, пытаясь нас перехватить, в руках дубинки, а Рон трогается на тихом ходу. Он, оказывается, боится гонять на новой, с конвейера, машине. Мы таки смылись, но это длилось целую вечность, так как он ехал очень медленно. Наконец я добрался домой, зашёл внутрь, матушка была в спальне.

“Как прошёл концерт?”

Я приоткрыл дверь.

“А, замечательно!”

В плане текстов, “Paranoid” имел политическую окраску, ну, по крайней мере, “War Pigs” - точно. Это не было из-за какой-то негативной реакции на оккультизм первого альбома, мы никогда не сожалели о том, что сделали. Просто так получилось. Но не весь же “Black Sabbath”, был, так скажем за неимением более подходящего слова, оккультным, и не весь “Paranoid” - политическим. “War Pigs” вообще-то началась с длинной композиции под названием “Walpurgis”. Так что, могло выйти и по-другому. Может это было лишь рабочее название, с ещё не написанной лирикой, не важно. Я не знаю, почему Гизер переделал её из “Walpurgis” в “War Pigs”. Лирика было его епархией. Мне всегда нравилось, что у него получалось, так что я особенно расспросами его не донимал.

Роджер Бейн и Том Аллом ускорили финал “War Pigs”. Когда мы впервые услышали этот вариант, нам показалось, это странно, к чему бы это они так сделали? Но мы ничего против не имели в те дни.

Мы курили много дряни, поэтому кое-что из лирики может восприниматься немного необычно. Как в песне “Iron Man”, которая получилась из хохмы об ожившем роботе. Предполагаю, что там были очень завёрнутые думки на эту тему, вроде как кто-то не может выбраться из этого тела, из этой штуки. И гляньте на “Fairies Wear Boots”. Что за слова! Но никто не придирался, все восприняли это на ура.

После того, как мы записали все треки, Роджер сказал: “Этого недостаточно. Можете ещё песню придумать? Простой коротенький трек?”

“А? Ну да, наверное.”

Остальные вышли на ланч, и я стал играть ДадаДадаДадаДада ДадаДадаДадаДада ДудуДудуДудуДуду ДудуДудуДудуДуду Дада Да: “Paranoid”. Когда все вернулись, я сыграл им рифф, и он им понравился. Гизер придумал текст, я не помню, при участии Оззи или нет. Когда мы начинали играть новую песню, Оззи импровизировал и пел, что взбредёт, “Вылетая из окна” или что попало, и, наверное, он даже не осознавал, что поёт. А Гизер вдруг останавливался: “Ага, вот это я использую!”

Гизер работал над текстами до того, как мы начинали записываться, в некоторых случаях даже в студии. А делом Оззи потом было точно воспроизвести это. Он придумывал мелодию, чаще всего следуя за риффом. Не знаю, каким образом Гизер выдумывал слова для “Paranoid”, но у него было достаточно богатое воображение. Он мог немного посидеть, слушая музыку, а иногда просил тишины. Он записывал строки, потом некоторые перечёркивал и заменял другими. Потом от отдавал писанину Оззи, и, естественно, Оззи вопрошал: “Это, как, блядь, вообще понять можно, Гиз?”

“Paranoid”: сомневаюсь, что мы понимали в то время, что это за слово такое. Мы с Оззи ходили в одну и ту же паршивую школу, и там точно рядом нигде не было слышно слов вроде этого. Мы знали, что означает “блядь”, или “отъебись”, а что такое “paranoid”? Поэтому мы и оставляли это всё Гизеру, так как считали его более сообразительным.

Все треки у нас были на пять минут и более. Мы никогда не делали трёхминутного номера, так что “Paranoid” подразумевался одноразовой безделицей, просто, чтобы заткнуть дыру.

Мы никак не думали, что это будет хит. Из всего нашего материала её всегда отбирали для сборников, использовали в ТВ-программах и фильмах. Её написание заняло, наверное, минуты четыре. В её основе простая, цепляющая тема, и именно это, кажется, так притягивает людей. Благодаря “Paranoid” мы даже попали на передачу “Top of The Pops”. Мы очень нервничали тогда, потому что по меркам Британии это было весьма престижно - появиться в этом шоу. Наверное мы были самой громкой командой, которая у них была до той поры. Атмосфера там мне вообще не понравилась, со всеми этими людьми из BBC, говорящими тебе, что делать и всякую другую чепуху.

“Мы не можем отключить это.”

И тогда раздавалось что-то типа: “Ну, тогда уберите это!”

И конечно, я играл там впотьмах. После этого мы там больше не появлялись. В любом случае, мы не были группой для “Top of The Pops”.

Если альбом “Black Sabbath” вызвал разногласия из-за перевёрнутого креста на внутренней обложке, то на “Paranoid” было сделано всё, чтобы избежать подобной ситуации. Поначалу мы собирались назвать пластинку “War Pigs”, и была разработана обложка с чуваком со щитом и мечом: “свинья войны”. Но потом они не пропустили такое название и изменили его на “Paranoid”. Мы спросили: ”И что вы собираетесь делать с обложкой?”

Уже было поздно менять её, но им оперативно нужно было что-то решить с названием.

“Нет, мы не можем использовать “War Pigs”. Как же мы назовём это?”

“Пусть будет “Paranoid”!”

На этом и остановились.

Джон Бонэм и Роберт Плант (Robert Plant) родились в Бирмингеме. Мы с Биллом, когда являлись частью The Rest, часто выступали вместе с Бонэмом. Он был в одной команде, мы в другой, но выступали мы в одних и тех же клубах. А Гизер знал Роберта Планта в те дни лучше, чем я. Как-то мы с Гизером натолкнулись в магазине на Джона и Роберта. Они сказали: “У нас новая группа, вместе с Джимми Пейджем.”

“О, круто!”

Лично с Джимми Пейджем мы не были знакомы, но знали его по The Yardbirds, так что мы были рады за них.

Когда я впервые услышал дебютный альбом Led Zeppelin, то подумал, что он очень хорош. Их тяжесть шла от мощной игры Бонэма на ударной установке. Пейдж выдавал классные риффы, но у него не было тяжёлого звука; его звучание было своеобразным. И в комбинации это звучало превосходно. У нас, однако, был другой подход; это был рифф, тяжело звучащая гитара. Там, где Zeppelin, опирались на громоподобные барабаны, у нас была стена звука из жирной гитары и баса.