– Этого-то я и боюсь. Я подстрахуюсь как-нибудь, когда у нас будет свидание, хорошо? Давай ты будешь моим запасным вариантом?

– Я твой вечный запасной вариант, дорогая. До тех пор, пока я тебе нужна.

Про второго кандидата, мистера Тигровая Лилия, Нина человеколюбиво умолчала. История с загадочным голландцем была явно не для печати и уж тем более не для телефонного разговора в офисе. В целом же дело обстояло так.

Мистер Тигровая Лилия заинтересовал Нину короткими, хлесткими сообщениями, которые выдавали в нем знатока женской психологии и, как ни странно, хорошего любовника. Через несколько дней они попробовали заняться виртуальным сексом, а через неделю мистер позвонил Нине, и она услышала его голос.

Это был голос настоящего, не бумажного мачо: низкий, чувственный, нежный, он лишал воли и пробуждал все самые скрытые и потаенные желания, которые таились в ее разгоряченном откровенной перепиской сознании. Мачо не разочаровал и своей фотографией: он был молод, статен, красив и представлял собой тот совершенно неотразимый тип, который терпеть не могут наши мамы. Мистер Тигровая Лилия был высоким, широкоплечим брюнетом с чувственным ртом и очень красивыми пальцами.

Нина была очарована. Она думала о голландце всю ночь, а утром записалась в салон тату и выколола у себя на лопатке разноцветную тигровую лилию. Их виртуальный роман разрывали нешуточные страсти: мачо, так и не назвав своего имени, звонил Нине каждую ночь, и они занимались сексом по телефону. Использовав все свои дипломатические и шпионские способности, Нина всетаки выведала, что через пять дней у мужчины ее мечты будет день рождения.

– Я решила послать ему букет цветов, – рассказывала Нина, и пальцы у нее немного дрожали. – Что могло бы быть более милым и сексуальным, чем... скромный букетик тигровых лилий! Я выспросила, где он живет, и заказала по Интернету цветы с доставкой.

Никогда еще московская дороговизна не играла с девушками такую злую шутку. Минимальный заказ на сайте был от двухсот долларов, но Нина пошла на эти траты.

– Я подумала, доставка, то-се... Откуда я знала, что эти чертовы лилии в Голландии по три рубля пачка!

Я расхохоталась, представив себе мизансцену. В означенный день перед входной дверью несчастного мачо возник курьер – и мистер Тигровая Лилия увидел, как на него надвигается клумба, украшенная торжественными бантиками! Маленький, сдержанный пучок лилий, который изначально планировала заказать Нина, должен был шептать «Ты мне нравишься», но вместо этого послание гласило: «Сумасшедшая русская узнала твой адрес и скоро завалит твой дом агрокультурами! Спасайся, пока цел!»

– Представляешь, что подумали соседи? – Нина схватилась за голову.

– Как минимум, что он поссорился со своим другом-геем и тот умоляет его вернуться... И открыть цветочную лавку! – Мне давно не было так весело.

Мачо больше так и не позвонил. Скорее всего, от греха подальше он сменил не только ник, но и почтовый адрес, но маленькая тигровая лилия осталась на Нининой лопатке, как напоминание всем юным девушкам: узнавайте местные цены, чтобы аборигены не могли вас облапошить!

Это же – выявление истинных ценностей – было и целью моей поездки в Питер. Через два дня я уже сидела в самолете с моей любимой сумкой для коротких путешествий (ее можно не сдавать в багаж, и это прекрасно). Меня ждал город на Неве, в котором тем временем наступила осень.

Каждый раз, приезжая в Петербург, я прохожу по одному и тому же маршруту. Бреду по Невскому и обязательно пью эспрессо в кофейне Рико. Честно говоря, это не самая уютная кофейня в мире, зато бариста здесь работает отменно. Потом я медленно добредаю до Катькиного садика. Заворачиваю на улицу зодчего Росси, в тысячный раз восхищаясь ее волшебной архитектурной стройностью: ширина улицы (двадцать два метра) равна высоте образующих ее зданий. Все гениальное – просто, думаю я, вспоминая истории своих сложносочиненных – и оттого не совсем удачных – любовных историй.

Потом я долго любуюсь Спасом на Крови, ловлю маршрутку и доезжаю до Дворцовой площади. В этом есть оттенок туристического экстаза, но все-таки, как ни стыдно сознаваться, моей тайной любовью уже много лет является Зимний дворец.

Ради Эрмитажа я готова простить Петербургу газовые горелки в ванных, мрачные улицы, дворы-колодцы и вечно серое небо, обрушение балконов чугунного литья на Петроградке, пыльные гостиницы и воду из крана, которая пахнет историей государства Российского и немного дохлыми мокрицами. И даже самих мокриц, которые ползают везде, включая ванные комнаты пятизвездочных отелей.

Я стою на Дворцовой площади, чувствуя себя такой... крошечной. Маленькой молекулой в бескрайней Вселенной. И наверное, нет в мире места лучше, чтобы вспомнить про одно важное дело, которое нельзя откладывать.

«Привет Санкт-Петербургу от Москвы. Я гуляю по Дворцовой площади, присоединишься?» Это была еще одна попытка отправить Сергею эсэмэску. И – чудо! – она была доставлена.

– Привет! – Он перезвонил почти мгновенно, и голос его звучал радостно. – Ты правда в Петербурге? Хочу тебя видеть – и немедленно выезжаю!

– «Я поведу тебя в музей, сказала мне сестра», – пролепетала я. – Ну...эээ... если ты ходишь в музеи.

И все-таки хорошо, когда у тебя есть несколько свободных часов, которые ты можешь провести в любимом музее с приятным собеседником! Я переходила из зала в зал, с удовольствием «залипая» около любимых полотен.

– Это любимая картина Наполеона, «Ферма», – шепнула я, когда Сергей остановился в зале малых голландцев. – Смотри, какой прелестный натурализм – здесь можно даже разглядеть писающую корову!

И хотя на картине не было ни одной, даже самой маленькой лилии, почему-то при мысли о голландцах мне стало ужасно смешно.

Мы бродили по огромному, как мир, музею, переходя из зала в зал, из столетия в столетие; долго стояли в Тронном зале, разглядывая люстры и любуясь рисунком паркета, который отражал узорный потолок. Я поймала себя на том, что почти не чувствую своего спутника рядом – его присутствие было легким, как дыхание, и казалось таким же естественным.

Это было такое классическое, старомодное свидание, что меня не покидало странное чувство – оно не могло случиться со мной. Скорее его аккуратно вырезали ножницами с ажурным краем из английского романа Викторианской эпохи; наше свидание можно было вставить в раму и повесить здесь же, в Эрмитаже. За два года до окончания календаря майя и всеобщего апокалипсиса мы как ни в чем не бывало переходили от картины к картине, разглядывая полотна Рембрандта и Рубенса Веласкеса и Караваджо, и чуть касались друг друга руками, немного – только для того, чтобы обратить внимание на новую картину. Это было маленькое, живописное свидание длиной в километры картин, или двадцать песен Фрэнка Синатры, или несколько быстрых снов...

Через два часа, притомившись от вкушения духовной пищи, мы осели в уютном ресторане «Старая Таможня» – в этот раз я дала себе слово не проводить рискованных экспериментов с едой и заказала спаржу под ореховым соусом.

– У тебя прекрасный вкус, – отозвался Сергей, посмотрев в меню. Этот ресторан с английским менеджером и вправду был одним из самых проверенных заведений города.

Между горячим и десертом, которым в этот раз стала нейтральная сырная тележка, у нас состоялся особенный разговор. Разговор, значение которого я поняла намного позже. Сейчас же он имел только один смысл – тот, который могла иметь прелестная, пустая болтовня мужчины и женщины, если они познакомились друг с другом на вечеринке один календарный месяц тому назад.

– Чего бы ты хотела от отношений... или от мужчины, который находится рядом? – неожиданно спросил Сергей. В полумраке ресторана очки чуть заметно поблескивали, отливая синим, но выражение его лица было не разобрать.

– Мне... наверное, хочется, чтобы человек рядом был интересным. Умным. Сильным. Гораздо сильнее, чем я, – сказала я, помолчав. – И.. пока что этого достаточно.