И спецподразделения, предназначенные для актов саботажа, в форме строго секретных «гладиаторов» отрядов «Гладио» больше уже не нужны для блокирования и нейтрализации армий противника. Даже если система оружия, которую надо парализовать, сама создана не в той стране, которая хочет это сделать, достаточно воспользоваться электронной волшебной шкатулкой. В случае необходимости, считают в Пуллахе, можно сделать военную технику непригодной для использования с помощью электромагнитных волн. Д-р Керстен, специалист, который должен это знать, говорит: «Обычные шпионы все больше уходят на задний план. Электронная разведка все сильней и сильней становится разведывательным средством будущего.» Как в доказательство его правоты во время нашей беседы в рабочем кабинете д-ра Керстена загорелась красная лампочка «Деканал-фильтра», прибора размером с коробку сигарет, который подсоединяется к телефонному проводу и сигнализирует о том, что телефон подслушивают снаружи. В течение месяцев кабинет Керстена прослушивали через систему разговора при лежащей трубке его телефона. Он относится к этому хладнокровно и составляет за это время протоколы тех моментов, когда загорается красная лампочка. Кажется, немецкие органы не замешаны в этом деле.

Случаи, когда шпион сам рассказывает свою историю, очень редки. Одним из таких шпионов стал житель Оффенбаха Гельмут Сцимкус. В июле 1994 года государственный министр Бернд Шмидбауэр после долгих переговоров добился его освобождения из иранской тюрьмы. Сначала считалось, что он сидел в тюрьме, будучи невиновным. Но через несколько дней после освобождения Сцимкус сам рассказал мне о том, что он пережил. Американцы, его заказчики, никак не позаботились о своем «засвеченном» агенте. О беседе с Гельмутом Сцимкусом я сообщил во «Франкфуртской всеобщей газете» 3 августа 1994 года в статье, озаглавленной «Я шпионил на Америку и на Ирак. Признание Гельмута Сцимкуса». «Его внешний вид — его сильнейшее оружие. Кто следил по телевизору месяц назад за выпущенным из иранской тюрьмы немцем Гельмутом Сцимкусом, у того, видимо, сложилось впечатление, что сей невинный человек более пяти лет ни за что вынужден был провести в страшной тюрьме Эвин в Тегеране. Но немецкие специалисты ухмылялись. Они знали о тайне этого человека, который иногда казался посторонним людям наивным, но многих смог прекрасно одурачить.»

На самом деле, как сообщал Сцимкус, он «с 1980 года работал на американцев. Я попал в историю в связи с захватом заложников в американском посольстве в Тегеране.» Сцимкус родился в 1934 году в городе Эрфурте, а с 1955 по 1964 год отбывал в ГДР тюремное наказание за шпионаж. Затем он работал механиком-монтажником на Ближнем Востоке. С начала взятия заложников американцы интересовались любой информацией из Исламской Республики Иран, которая могла бы быть им полезной для освобождения заложников. Сцимкус, у которого была квартира в Тегеране, предложил им себя, по его словам, «из гуманитарных соображений, чтобы помочь заложникам.» Сначала ему давали мелкие задания по добыванию информации. Он поставлял последние сведения об обстановке вокруг местонахождения заложников и пытался узнать, каким путем можно было бы их успешно освободить. Но тогда американцы не хотели пользоваться его информацией без проверки. Один немецкоговорящий американец, замаскированный австрийским паспортом, за несколько недель до сорвавшегося освобождения заложников съездил вместе с Сцимкусом в Тегеран. По данным Сцимкуса, американец жил в отеле «Boulevard». Собственно, по словам Сцимкуса, американцы тогда разработали план десанта в аэропорту Тегерана и освобождения заложников в ходе внезапной атаки. Сцимкус сообщил о радиолокационных станциях и вместе с «австрийцем» искал иные пути освобождения.

Как известно, операция по освобождения заложников в апреле 1980 года сорвалась из-за столкновения двух самолетов, но Сцимкусом американцы могли быть довольны. Во время ирано-иракской войны 1980–1988 годов от специалиста по машиностроению Сцимкуса американцы ожидали, в первую очередь, сведений о поставках советского вооружения в Иран. В это время он еще мог свободно передвигаться по Ирану, а в качестве механика-монтажника даже был нарасхват с началом войны. У него было жилье в Тегеране, он женился на персиянке, а к кругу его друзей относились иранские генералы и директора заводов. «Мне не нужно было ехать на фронт, чтобы узнать, что происходит. Мне нужно было только хорошо слушать», — вспоминает Сцимкус это время.

В 1985 году, как рассказывает Сцимкус, который из Германии уже посетил и Багдад, помимо американцев, и иракцы заинтересовались немцем, говорившем на курдском, фарси и афганских диалектах. Так как Вашингтон на некоторое время перестал предоставлять Саддаму Хуссейну спутниковые фотографии с ирано-иракского фронта, Багдад захотел узнать, на каком участке границы на юге страны произойдет следующее иранское наступление. «Но мне нельзя было позволять иракцам злоупотреблять мной,» — утверждает Сцимкус сегодня, хотя и шеф иракской разведки якобы относился к его друзьям, и приветствовал его рукопожатием в аэропорту. С одним курдским контрабандистом он в 1985 году сначала проник из иракского города Сулеймании в населенный курдами иранский город Сенендедж. Контрабандист поставлял в Иран алкоголь и электроприборы, а назад вез оттуда иранские ткани и обувь. Сцимкус отделился от него и поехал в уделенный на 640 км к югу южноиранский город Ахваз. Он лежал на удалении только одного часа езды автомобилем от города Хорремшехр на реке Шатт-эль-Араб, за который тогда шли ожесточенные бои.

Пока он там для маскировки ремонтировал кислородную установку и, по «основной работе», собирал разведывательные сведения, несколькими сотнями километров севернее иранцы арестовали курдского контрабандиста. Он, правда, не знал настоящего имени Сцимкуса, но знал, что у того есть квартира в Тегеране. Курда затем повесили якобы как наркоторговца. «Иранцы впервые вышли на мой след. Они когда-либо все равно нашли бы мою квартиру в Тегеране. А у меня там была рация,» — говорит Сцимкус. Он ее выбросил и «вернул иракцам только кристаллы. Моей ошибкой было, что я не уничтожил радиостанцию полностью.» Кристаллы в тогдашних радиостанциях определяли радиочастоту. Без них прибор для иранцев, которые его нашли, был пусть бесполезен с разведывательной точки зрения, но все же представлял собой улику, свидетельствуя о наличии вражеского агента. Сцимкус, который боялся своего разоблачения и казни после ареста курдского контрабандиста, «быстро» развелся с женой в Тегеране, почистив, освободил квартиру и сбежал в Пакистан, а оттуда — в Германию. До этого он еще успел собрать информацию о строительстве в Иране новых понтонных мостов, которая позднее оказалась полезной для его заказчиков.

В том же году Сцимкус сообщил американцам о своем нежелании работать на них в дальнейшем. Но после своего разоблачения шпион, которого в немецких разведывательных кругах характеризуют как человека «очень умелого и с хорошей маскировкой», не мог больше легально въехать в Тегеран. Американцы, с которыми он никогда не встречался в их посольстве или консульстве, но только «вблизи Висбадена», нашли выход. Они смогли «по старой дружбе» в 1988 году сделать для него поддельную въездную визу. Эта фальшивка, видимо, была очень хорошей, ведь его загранпаспорт, как и свидетельство о разводе и водительские права до сих пор находятся у властей в Тегеране, и никто еще не заметил подделки.

Сцимкус, который хотел продавать машины, смог в 1989 году приехать в Тегеран без проблем- под любым именем. Только когда при выезде 13 января он уже прошел паспортный контроль, его арестовали в транзитной зоне. Но Сцимкуса, по его словам, приговорили к смертной казни не как шпиона, а как «врага исламской революции». Его дальнейший путь известен. Сначала сотрудники иранской спецслужбы Элетат его допрашивали и пытали. В принадлежащей Элетат части тегеранской тюрьмы Эвин, по данным Сцимкуса, иранские разведчики убивают, насилуют и пытают своих жертв, ни перед кем за это не неся ответственности. Сама же тюрьма не так уж плоха, говорит Сцимкус. В ней есть бассейн, пользоваться которым может каждый заключенный за 20 пфеннингов. С 8 до 18 часов можно гулять в большом внутреннем дворе. Можно посещать курсы кулинарии, рисования, письма и разных ремесел или заниматься спортом. Если вести себя «хорошо», то «все вполне можно перенести». Только в отделенных от тюрьмы Эвин помещениях спецтюрьмы разведки «все по-другому». Там «работают примитивные люди и извращенцы, которые не умеют ничего, кроме как пытать. Заключенного туда сделают виновным, и он подпишет свое признание, если хочет выжить», — рассказывает Сцимкус. Он говорит, что ему не выбили зубы, как об этом сообщали в Германии, а они сами «выпали один за другим» в течение пяти лет из-за однообразного питания. Он думает, что президент Ирана Рафсанджани и министр иностранных дел Велаяти, «скорее всего, не знают» о методах иранской спецслужбы, «которые вредят репутации всей страны». Если палачей привлекут к ответственности, улучшится и образ Ирана за рубежом.